Книга По стопам Господа - Грег Айлс

– А теперь?

– "Ай-Би-Эм" строит суперкомпьютер под названием "Блю Джин", который будет способен конкурировать с мозгом по объему обрабатываемой информации, но и он не сможет делать вещи, доступные пятилетнему ребенку.

– "Тринити" – что-то совсем другое?

– Ничего общего. Хотя бы потому, что "Блю Джин" – это махина: пятнадцать метров в длину, пятнадцать в ширину, тонны холодного воздуха для охлаждения. «Тринити» будет величиной с «фольксваген-жук». И Годин считает, что это не предел. Он любит повторять: человеческий мозг весит три фунта и использует только десять ватт электричества. Как он говорит, решение большой проблемы должно быть и внешне красиво. Элегантно.

Рейчел обвела рассеянным взглядом каменный амфитеатр. Похоже, она пыталась мысленно представить будущее, которое так властно врывалось в настоящее.

– И как близко «Тринити» к завершению?

– В нашей лаборатории уже есть опытный образец. Сто двадцать триллионов связей и фактически неограниченная память.

– Работает?

– Нет.

– Почему?

– Да потому что мало загрузить нейрослепок в компьютер. С ним надо как-то общаться. Человеческий мозг взаимодействует с миром через биологическое тело с пятью чувствами. А теперь вообразите ваш мозг, вложенный в металлическую коробку. Какой от него толк, даже если он при этом «живой»? Он глух, слеп и парализован. Дрожащая масса неизбывного ужаса, и ничего больше. Впрочем, нет, это и дрожать не способно – нечему дрожать. И я скажу так: слава Богу, что нейрослепок не имеет контакта с миром. Если эта штуковина получит возможность слышать, и видеть, и действовать – кто предскажет последствия!

Рейчел тут же полюбопытствовала:

– А что плохого, собственно, может сделать "Тринити"?

– Ну, вспомните хотя бы "Космическую Одиссею 2001"! Бортовой разумный компьютер казался самым надежным в мире. А в итоге истребил всех членов команды космического корабля. Теперь вообразите еще более «разумного» электронного психа, имеющего доступ в Интернет!

– Ну и что?

– Стоит одному компьютеру типа «Тринити» войти в Интернет – и все промышленно развитые страны мгновенно станут его заложницами. Он в состоянии обрубить все правительственные коммуникации, парализовать банки и биржу, нарушить движение поездов, сделать воздушное движение неуправляемым, взять под свой контроль ядерные ракеты, системы ПВО… Словом, он может всех поставить на колени и требовать что угодно.

Рейчел в замешательстве покачала головой.

– Но что нужно… мозгу в металлическом ящике – без рук, без ног и так далее?

– Будто вы не знаете, что нужно всякому разумному существу. И в особенности если у него ни рук, ни ног и так далее, но при этом есть все человеческие качества.

– Власть?

– Совершенно верно.

Тут я вздрогнул, потому что зазвонил мой сотовый. На экранчике светилось имя звонящего: Эндрю Филдинг.

– Лу Ли? Что-то произошло?

– Ничто не произошло, – раздался в ответ голос Лу Ли. – Я волноваться о Майя. Я слышать снаружи шум. Пожалуйста, возвращаться, профессор Дэвид.

Болонка прекратила что-то вынюхивать возле себя и, склонив набок голову, прислушивалась, словно догадалась, что звонит ее хозяйка.

– Хорошо, мы возвращаемся. Прямо сейчас.

– С ней все в порядке? – озабоченно спросила Рейчел, как только я отнял сотовый от уха.

– Да. Просто хочет, чтоб мы побыстрее вернулись. Но мы сперва немного подождем.

– Чего?

– АНБ, вне сомнения, прослушивает мой телефон. И теперь они знают, что мы пойдем к дому. Если их люди здесь, в лесу, то и они двинутся к дому. И мы их услышим.

Рейчел с тревогой уставилась на стену, которая отделяла нас от леса.

– Вы думаете, мы тут не одни?

– Ну вот, – сказал я с усмешкой, – теперь вы боитесь, что за деревьями действительно может кто-то оказаться.

Она вскочила со скамьи, напряженно вглядываясь в дверь, через которую мы вошли в театр. Было нетрудно вообразить, что за ней нас в темноте поджидают.

– Вы сказали, Филдинга убили, потому что вы с ним были против продолжения проекта. А в чем конкретно выражалось ваше сопротивление?

– Мы не просто сопротивлялись. Мы добились того, что проект остановили. Точнее, приостановили. Что будет теперь, после гибели Филдинга, можно только гадать. Активно боролся прежде всего Филдинг, но без моего прямого обращения к президенту вряд ли удалось бы достичь такого результата. Это сродни попытке затормозить работу над атомной бомбой во время Второй мировой войны – почти безнадежное дело. Практически все участники проекта смотрели на меня и Филдинга как на предателей.

– Почему вы так настойчиво боролись за сворачивание проекта?

– Не знаю, чем руководствовался Филдинг. Он, оберегая меня, говорил мне не все. Но мои мотивы просты. Шесть месяцев назад мы впервые опробовали супертомограф – тот самый, на котором видна каждая молекула мозга. С животными все прошло гладко, никаких проблем. Затем наступил черед шести ученых из узкого кружка самых посвященных. Я был одним из добровольцев. В течение недели после томографии у нас появились странные неврологические нарушения. У каждого свои. По мнению Филдинга, это побочное действие магнитно-резонансной томографии.

– МРТ не имеет побочных действий! – возмущенно возразила Рейчел.

– Больничные аппараты совершенно безвредны – это правда. Наша-то машина мощнее их в энное количество раз! На суперпроводниках, с повышенными возможностями пульсации…

Майя вдруг насторожилась и беспокойно зарычала. Я прислушался. В лесу вроде бы ни звука. Но что мои уши против собачьих!.. Я сунул диктофон в карман, взял в левую руку Майю, вынул револьвер, и мы с Рейчел вышли из Амфитеатра через тот же служебный вход, через который вошли.

В лесу, после освещенного луной театра под открытым небом, темнота казалась особенно густой.

– Идите прямо за мной и не отставайте, – шепнул я Рейчел, подныривая под разлапистую низкую ветку.

– Вы кого-нибудь слышали?

– Нет.

Не будь со мной Рейчел, я бы двинулся к дому не торопясь, бесшумно и со всякими уловками. Но теперь выбирать не приходилось: скорость – наш единственный козырь. Я стремительно шагал то по тропинке, то через подлесок, спрямляя путь и не обращая внимания на шум, который мы производили. Я старался предупредить Рейчел о каждой ветке, которая могла хлестнуть ее, но пару раз она все-таки вскрикнула от боли. Однако держалась молодцом: хоть и спотыкалась, но от меня не отставала. Вскоре мы увидели дом. Лу Ли поджидала нас у задней двери – в прямоугольнике света из комнаты. У меня тревожно сжалось сердце: такая легкая цель для снайпера!

Как только мы с Рейчел добежали до дома, я втащил обеих женщин в комнату, проворно закрыл стеклянную дверь и выключил свет. Майя лаяла от счастья и прыгала вокруг хозяйки.