Книга Утро без рассвета. Колыма. Книга 1 - Эльмира Нетесова

Магомет теперь не заглядывался на одиноких баб села, не интересовался слухами. Он как одержимый работал целыми днями, забывал о праздниках и выходных. Костюм, рубашки, пальто были спрятаны в чемодан и закрыты на замок. Лишь сберкнижку всегда при себе носил Рафит. Чтоб не теряя времени положить на нее то, что заработал за день.

Так бы оно и шло. Но однажды… Он глазам не поверил. Вернулся с работы затемно, а в доме Петро. Один. Как раненный зверь места себе не находит. Рафит узнал, что умер Геннадий. Внезапно. Черпал воду из проруби. Заливал бочку. И умер.

Петро его сразу в больницу отвез. Но там сказали, что возвращать мертвых к жизни они не умеют. Да и никто.

Магомет вначале растерялся от этого известия, что-то похожее на жалость к покойнику шевельнулось в его душе. Но потом он нашел и этом и плюс для себя. Некому будет его ругать. Да и кобыла у меня порочнее, больше заработать можно. Или даже сразу на двух лошадях работать. Вдвое больше за день получить можно. И, взглянув на Петра, удивился про себя: «Ну чего переживает, ведь не брат, не родственник умер. Чего так горюет? Подумаешь, все там бумом когда-то, а то— беда! Сосед умер! Ну и что! Меньше забот. Живи сам по себе. Для себя, как хочешь. Без забот и переживаний».

— В морге он сейчас.

— И долго там будет? — спросил Рафит.

— Завтра домой возьмем.

— А зачем?

— Как зачем? Из дома хоронить будем. Он здесь, в этом доме жил. Сегодня я его детям телеграммы дал. Может приедут на похороны.

— А где мы жить будем? Где спать? Мне ведь и отдыхать надо, — не сдержался Магомет.

— Выспишься. Он тебе не помеха. Потерпишь.

— С мертвым?

— А что? Он тебе живой не мешал. Мертвый и тем более, — оборвал Петро.

Магомет сел к окну.

— Я вот о чем хотел с тобою поговорить, — повернулся к нему Петро. Рафит насторожился.

— Скинуться нам с тобою нужно. На похороны Геннадия. Я только позавчера своим отправил. И он тоже. Сам знаешь, вкладов у нас не было. Все детям высылали. Помоги. Я тебе верну. Сам понимаешь, купить кое-что нужно. Костюм, ботинки, гроб. Ну и еще по мелочам. А у меня на кармане только на жизнь осталось.

— Но ведь и я недавно мать хоронил. Тоже ничего за душою нет.

— Я в долг прошу.

— Но нет у меня.

— Нет? Да ты только вчера обронил свою сберкнижку у проруби. Я же тебе ее вернул! Не для себя. Не на пьянку прошу. Тебе же будет стыдно, если я у чужих занимать пойду.

— А вы мне что — родные? Вклад! Ну и что? Нашел чем укорить. Я от себя отрываю. На консервах живу. По копейке собираю. А ты — дай! Не для вас копил. А то понравится умирать за чужой счет. Нашел! Ну и что? С книжки я ни для кого снимать не стану! — кричал Рафит.

Петро смотрел на него молча. Слушал. Потом одеваться стал. Натянув шапку поглубже на голову, к Магомету подошел вплотную:

— Сволочь ты! И посадили тебя не зря. Вот только на свободу таких как ты выпускают напрасно. Но ничего. Погоди. Таких как ты судьба наказывает. И похлеще, чем тюрьма. Не нужно твоих денег. Ни ему, ни мне. Обходились и обойдемся. Но ты, имея их, нищим сдохнешь! Как собака!

Резко повернувшись, он вышел из дома. И ночевать не пришел. Утром, встретившись с Рафитом на конюшне, отвернулся от него, как от незнакомого.

Магомет запрягал свою клячу. Потом взял и лошадь Геннадия. Хотел и ее запрячь. Но Петро, уже отъезжавший от конюшни, вдруг оглянулся. Увидел, вернулся к Рафиту. Взял у него лошадь Геннадия, молча отвел обратно. И сказал зло:

— Другой на ней работать будет. Завтра. Но если попробуешь тронуть кобылу — мозги твои в задницу вобью. Не смей к ней подходить! Дегенерат!

Магомет отступил молча. Поехал на речку на своей кляче. Набрал воды. Выехал на улицу села. Стукнул в дом, куда всегда привозил по утрам воду. Но выглянувший в дверь хозяин вдруг заорал:

— Убирайся отсюда! Не нужна нам твоя вода! — и, щелкнув дверью, ушел.

Магомет удивленно пожал плечами. Поехал к другому дому. Стукнул как всегда в окно. Выглянула хозяйка. Нахмурилась. Вышла не торопясь, как обычно:

— Мы у вас воду брать не будем. Больше не приезжайте к нам.

— Почему? — удивился Рафит.

Но женщина, ничего не ответив, молча ушла.

Рафит к третьему дому подъехал. Там старик в окно выглянул. И, тяжело переступая, на крыльцо вышел:

— С другим мы договорились. С прежним. Не вози нам больше.

В следующем доме и совсем обидно вышло. На стук Рафита

мальчишка сопливый, нос рукавом вытирая, вышел из дверей. Показал Магомету язык и крикнул, будто глухому:

— Проваливай отсюда, пока я Трезора на тебя не спустил. Никто у тебя воду брать не будет!

Понял Магомет. Понял, что Петро подговорил всех не брать у него воду. А тот никому из жителей села ничего такого не сказал. Просто выйдя из дома пошел в клуб. Там собрание проходило. Он зашел. Сам не зная зачем. Потерявший от горя голову. Тут его начальник коммунхоза увидел. Подошел. Спросил.

— Что не в настроении?

И рассказал ему Петро все.

Тот, слушая, только краснел. Головою качал. А потом взял за плечи Петра:

— Успокойся! Ну! Это мы все наладим. Сами.

Петро вышел из клуба. А начальник коммунхоза, дождавшись пока за ним закроется дверь, вышел перед жителями села.

— Вы уж простите меня! Я не по повестке, не по теме сказать хочу. О насущном нашем. Сегодня умер наш водовоз. Все вы его знаете. Я говорю о Геннадии, — председатель коммунхоза снял шапку. Оглядел зал. Все мужчины, даже дети сняли шапки. Минуту стояли молча.

Он был фронтовик. Две войны прошел. И приехал к нам н село. По семейным обстоятельствам. Помогал своим детям. Он из-за них здесь жил. Помогал не только своим детям, а и всем нам. Я думаю, мне не надо перечислять то доброе, что делал он нам всем, каждому дому, человеку. Это все останется в нашей памяти, в наших сердцах. Но теперь его нужно отправить в последний путь. Но сбережений у Геннадия не было никогда. Нет их и у его близкого друга— Петра. А ведь Геннадий был и нашим другом. Большим и бескорыстным. Я прошу вас всех помочь Петру. Проводить достойно нашего друга.

— Он сказал, что не может. Нет у него.

— Да врет он! Мы-то знаем! — возмутились работники сберкассы.

— Рафаэлов сказал Петру, что понравится, мол, нам умирать за его счет, — побагровел начальник коммунхоза.

— Подлец! Пришлый. Байкотировать его надо. Мерзавец! Три жизни думает прожить! Так что вы мне ответите? — спросил начальник. Все полезли в карманы. Доставали деньги. Через полчаса женщина составила список, и отнесла Петро утром пачку денег. Тот, изумленный, взял их, а потом сказал: