Книга Пилюли от бабьей дури - Татьяна Веденская

– Тебе хорошо? – спросил Костя, целуя ее в шею. – Ты как?

– Отлично. Все просто отлично, – сказала Света, закопавшись в подушку. Так он бы не увидел ни выражения ее лица, ни взгляда ее усталых, больных глаз.

– Я люблю тебя, – прошептал он, нежно проведя рукой по ее спине.

– Я тоже тебя люблю, – ответила она, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

Через несколько минут она почувствовала, что он уснул. Света еще полежала, покрутилась с боку на бок, пытаясь уговорить себя, что все в порядке, но через некоторое время встала и пошла в кухню, налила себе воды, выпила ее, присела на краешек дивана и застыла, глядя в окно. Утром она проснулась от звона будильника. На кухне. Она вставала раньше Кости, так что был некоторый шанс, что он не поймет, что она опять ушла.

«Что за дурацкие игры?» – подумала она, отправляясь чистить зубы. Примерно о том же самом подумал и Константин, который заметил и оценил все эти нелепые маневры своей жены. Нет, когда он обнаружил, что она снова покинула поле их супружеского боя и переместилась на диван, он не стал ее будить, устраивать разборку. Почувствовал, что нужно немного подумать, сосредоточиться и найти ответ на вопрос. Все вопросы имеют свои ответы. И вопрос, почему жена, с которой ты счастливо прожил столько лет, которую любил, лелеял, которой не изменял, не бил, не обижал, предпочитает спать одна, в кухне, на узеньком гостевом диване, а не в объятиях любимого мужа – этот вопрос тоже имеет свой ответ.

– Думаешь, у нее кто-то появился? – удивился Мишка, когда через некоторое время Костя решился все-таки поделиться с ним своими сомнениями.

Носить это в себе было выше его сил. Всю сознательную жизнь, всегда, что бы ни случилось, Костя мог поговорить со Светкой, зная, что она и выслушает, и посочувствует, и покивает в нужных местах. И вот, пожалуйста – как с ней обсудишь, если проблема-то как раз в ней! Оставался Мишка. Они встретились в городе, в кафешке на проспекте Мира, так как жили теперь слишком далеко друг от друга, чтобы ходить в гости. И к тому же тема, на которую хотел поговорить Константин, была не для внимательных ушей его домашних. Своими подозрениями он ни с кем, кроме Мишки, делиться не хотел.

– А что же еще?

– Но зачем ей это? Она же тебя так любит. Всегда любила.

– Значит, разлюбила, – пожал плечами Костя и зло сплюнул.

Он ненавидел разводы, ненавидел женщин, способных по собственной прихоти, ради глупого сиюминутного удовольствия и какой-то нелепой женской рефлексии разрушить мир, старательно создаваемый годами, по крупицам, в который вложили всю душу. Но даже и в страшном сне нельзя было представить, чтобы этой самой женской особью оказалась Светлана. Она была из других, из тех, с которыми можно было жить. Ей можно было доверять.

– Может, твоя Лерка ее портит? – предположил Костя, хоть и понимал, что это объяснение было слабым. Принесли еду. Мишка пил пиво, Костик – только чай. Он был за рулем, Мишка приехал на метро, объясняя все пробками. После развода Костик начал замечать, что Мишка как-то стал сдавать, что ли. Ничего больше не хотел, работал на зарплате у какого-то хмыря в сервисе в Мытищах, рихтовал и красил иномарки – опыт-то огромный. А ведь какой хороший был мужик! Это все его бывшая виновата. Впрочем, сейчас ему было не до этого. Он не знал, как со своими проблемами разобраться.

– Не думаю. И вообще, надо все проверить.

– Чего проверять? Она за это время раз пять спала на этом чертовом диване. Платье это нелепое повесила, в которое она не влезет, даже если похудеет вдвое. Чего она хочет? Говорю тебе, у нее появился кто-то.

– Ну а что она сама говорит? – поинтересовался Михаил, покачивая головой.

Костин брак всегда считался очень удачным, и теперь Мишка по-настоящему расстроился бы, если бы и он, этот самый удачный брак, развалился. Зачем? Почему люди не могут просто жить вместе?

– Говорит, что у нее голова болела. Что я храпел. Что не хотела меня будить, читала до утра. Что она плохо спит, вертится, не хочет меня беспокоить. Каждый день какая-нибудь новая чушь, нелепая чушь. Я даже не знаю, что на это сказать. Так и тянет спросить: любовника завела, разлюбила? Но ведь, Миш, как же это глупо звучит. Совершенно по-бабски. Дурацкие слюни. Любишь, не любишь, плюнешь, поцелуешь.

– Может, она правда… не хочет беспокоить?

– Слушай, не надо, а, – возмутился Константин. – Мы вместе столько лет. Я был ее первым мужчиной, я женился на ней, когда ей только исполнилось восемнадцать. Я знаю ее вдоль и поперек. Она никогда такой не была. Может, она захотела еще кого-то. Ведь это же анахронизм какой-то в наше время – один мужчина за всю жизнь! Сегодня это считается даже неприличным.

– Светка не такая, – Михаил вздохнул и снова покачал головой. Сколько лет прошло с тех пор, когда одним летним вечером они с Костиком пришли в гости к двум молоденьким девчонкам в общагу – отметить сдачу сессии. Светка была совсем дитем, худенькая, с острыми плечами, с восторженным взглядом. По уши влюбленная в Костика, она не сводила с него глаз. Лера была другой. Старше Светы почти на три года и опытнее в сто раз, она смотрела на Михаила, как удав на покорного глупого кролика. Она улыбалась и обольстительно покачивала бедрами, и он счастливо прыгнул вниз, в пропасть, ни на секунду не подумав, зачем это нужно. Ему и, в особенности, ей – самой красивой, самой сильной, яркой и властной женщине, которую он когда-либо знал. Она могла получить любого, кого бы только пожелала, а получила его. Жар-птица, жаворонок с неба, в то время как он бы предпочел синичку. Такую, как Светлана. Он помнил, как Светка краснела на свадьбе, когда кричали «горько», целовала Костика, поднимаясь на цыпочки, и не могла стереть улыбку со своего юного, совершенно счастливого лица. Они справляли свадьбу в один день, вместе. Два лучших друга, две подруги, один ресторан. Так что Лера тоже стояла рядом, держала за руку Михаила и смотрела на него задумчиво, непонятно, и глаза ее горели странным, немного сумасшедшим огнем. На крики «горько» она пожимала плечами, вставала и безо всякой улыбки подставляла губы. Михаил вообще не мог понять, почему она вышла за него, но факт оставался фактом – она стала его женой, родила ему сына, выкрутила его, как мокрую тряпку, а потом оставила его одного. И он по сей день считал, что дешево отделался.

– Не такая, как Лера? Да, не такая. Но, знаешь, если у нее кто-то есть, я просто не знаю, что делать. Развод? Какой-то бред. Или сделать вид, что ничего не происходит? Пусть себе спит на диване, мне что – жалко?

– Вам надо как следует поговорить, – предположил Михаил, отхлебнув остатки пива из бокала. – Такую женщину, как Светлана, потерять нельзя. А хочешь, я с ней поговорю?

– Ты? И как ты себе это представляешь? – усмехнулся Костя. – Как подружки?

– Ну, не знаю. Тогда надо поговорить с Лерой. Она, правда, вряд ли что-то мне скажет. Но может, что-то посоветует.

– Упаси нас боже от советов твоей Леры, – Костя фыркнул и расплатился по счету.