Книга Предисловие к книге "Матрица жизни на земле" - Эрнст Мулдашев

Я стал думать на эту тему и… чуть сам не сказал «Bay!». И тут до меня дошло, что все это не просто так.

Бог почему-то создал в мире много языков, а не один, что, вообще-то, нелогично, — трудно ведь общаться-то! Но может быть, Бог сделал это для того, чтобы весь мир одновременно не пропитался эгоизмом и через него не принял Чужого Бога? Если это произойдет с одной страной — это еще полбеды, — другие страны подкорректируют (хотя бы через исламский фундаментализм). Но если, например, весь мир вдруг хором скажет… «Bay!», то… Чужому Богу откроется прямая дорога в души всего Человечества! И на это… немедленно отреагирует Тот Свет. А это уже… Апокалипсис — планета Земля не допустит в души всех людей Чужого Бога и… уничтожит (в очередной раз!) все заблудшее Человечество. И… в загадочной Чистой (!) Шамбале вновь будет создан… Новый Человек. Хотя… похоже, что он уже создан, и, возможно, уже конкурирует с нами. Поэтому хорошо, что люди говорят на разных языках. Штампа нет! А самый страшный штамп — это штамп Чужого Бога. И поэтому, наверное, иногда так хочется уютно и тепло сказать чисто по-русски: «О-о-о!», а, не копируя кого-то, произнести «Bay!». Ведь забывая исконно Свое, мы приближаемся к Чужому Богу.

Об этом мы, дорогой читатель, поговорим дальше в этой книге.

Я уже тепло взглянул на свою неказистую желтую авторучку, и в голове снова зазвучала старая русская песня:

Ямщик, не гони лошадей,

Мне некуда больше спешить,

Мне некого больше любить…

Я снова откинулся на стуле и снова, конечно же, закурил. И пусть эта сигарета была американской, мне было приятно, что я думаю по-русски. А слово «ямщик» мне показалось таким родным и хорошим, таким ласкающим слух, таким русским, таким… что я не удержался, и тихонько запел:

Ямщик не гони лошадей

Мне некуда больше спешить

Мне некого больше любить…

Я понял, что меня больше всего берут за душу слова «Мне некого больше любить», потому что я чувствовал, что без Любви нет жизни.

— Почему? — нелепо задал я себе вопрос вслух. — Почему так? Почему так важна Любовь?

— Да потому, — ответил я сам себе шепотом, — что без Любви наступает пустота, смердящая пустота оторванности от Настоящего Бога, который создал весь Мир и… тебя тоже вместе с ним… за счет энергии Любви.

Любовь — это Созидание, — вдруг проговорил я. — А это щемящее чувство Любви в душе есть не просто отголосок, а есть натуральная энергия Любви создавшая весь этот мир и… тебя тоже.

— А кого любить-то в этом мире? — возник вдруг тревожный вопрос. — Ведь страшно звучит — «Мне некого больше любить…!».

Я поднял глаза кверху и вдруг как-то легко понял, что тогда, когда некого любить, надо любить… людей вообще.

От этой мысли мне стало легко-легко. Хорошо на душе стало. Я встал и, почти во весь голос, запел:

Ямщик, не гони лошадей,

Мне некуда больше спешить,

Мне некого больше любить…

Извините… сантехнический этюд № 7

— Поешь, шеф?! — неожиданно раздался голос завхоза. — А нам не до песен… Мы все в жизни возимся!

— Ну и как там, в подвале-то? — смутившись, спросил я и сел на стул.

— Понимаешь, шеф, пока я к тебе ходил, Олежка, сволочь, опять в другой конец подвала покурить поперся… — туда, где жижа помельче.

— Он там хоть в сапогах бродит, Олег-то?

— В сапогах, шеф, в сапогах. В болотных…

— А зачем ему тогда мель среди жижи искать? Какая разница? В сапогах же…

— Да этот гурман подвальный, не любит, видите ли, в жиже по колено курить! Стоял бы, курил, да и… пояс Любкин за пряжку держал бы. Так нет, ведь…Так что? Пояс Любкин утонул, что-ли?

— Пряжка уж очень тяжелой оказалась, шеф! Ну не оказалось под ней твердого куска…

— Так нашли вы эту пряжку среди?..

— Нашли, шеф, нашли. На самом дне была! Олег-сантехник нащупал… Молодец, какой, а?! Правда, она без пояса была. — Что? Пряжка?!

— Отцепилась она, шеф, от Любкиного пояса-то… Но Олег — какой молодец, а? Нащупал ее все же… в жиже-то! Противно, сам понимаешь, в… этом шарить. А подвал-то не маленький… и весь в жиже этой… Тьфу! Олег даже на колени вставал… чуть не черпанул… в сапоги свои… болотные…

— А зачем пряжку-то искать было?! Ведь вы же дыру в трубе поясом отметили?!.:

— Но кто знал, шеф, кто знал… что пряжка от Любкиного пояса отцепится?! Потеряли, короче, мы Любкин пояс, а вместе с ним и дыру.

— Ну нашли его, Любкин пояс-то? С дырой…

— Шеф! Олег проявил героизм! С пряжкой в руке искал в жиже Любкин пояс. Весь в… сейчас.

— Ну и как, нашел?!

— Нашел, шеф, нашел. Сейчас стоит и руками держит… обеими…

— А обеими-то зачем?

— Да в одной руке пояс Любкин держит, к дыре привязанный, а в другой — пряжку. Я так распорядился…

— А пряжку-то зачем держит? — удивился я.

— Брезгует, он, шеф, брезгует ее в карман положить! — ответил завхоз. — Сам понимаешь, вся в… она, пряжка эта. Ведь сколько он ее искал, в жиже-то! Обидно обратно бросать-то… Утонет ведь. Да и Любка-раздатчица, вдруг пояс обратно затребует… вместе с пряжкой. Она, Любка-то, наверное уже поняла, что пояс вместе с пряжкой потеряла, когда в слизи около лужайки расписалась. Но тут еще проблема одна появилась, шеф.

— Какая?

— Олег говорит, что курить очень хочет, а… третьей руки-то у него и нет! В одной руке — пояс Любкин, в другой — пряжка! Ее же…

— А что он, Олег-то, с пряжкой в руке курить не может?

— Воняет, говорит, сильно, когда руку с пряжкой к носу подносишь. Брезгливым он что-то больно стал!

— Так что, так и стоит до сих пор Олег?

— Так и стоит, шеф. Курить очень хочет. Я запретил ему двигаться. Он, обычно, «Приму» курит, шеф, от которой запах хуже, чем от жижи этой… где даже твердого… не встречается. И понятно почему!

— Почему? — заинтересованно спросил я.

— Олег-сантехник говорит, что «синенький» во всем виноват.

— Негр что ли… фиолетовый?

— Ну да, тот самый… который из Негритянии приехал и у нас в подвале… побывал.

— И что? — не понял я.

— Да то, что это после «синенького»-то у нас, в подвале, все… и расплавилось… И чо они в этой Негритянии жрут?

— Ты хочешь сказать, что он… химикалиями… что ли?

— Олег так думает, шеф! Поэтому и брезгует пряжку Любкину в карман положить. Расплавится, говорит, как…

— Что расплавится?

— Карман, шеф! Пряжка-то не расплавилась в жиже, хотя синенький туда… Она же железная…. Не верю я, шеф, что «синенький» химическим реактивом…