Книга Клуб первых жен - Оливия Голдсмит

– Ну-у, дорогая, ты выглядишь как Лиз Тейлор, если только сбросить несколько фунтов, но и так неплохо, – заявил Дуарто, входя в квартиру.

В такси Бренде снова стало страшно. Дуарто делал пометки на газетных вырезках. Ехать пришлось долго, через весь центр, в такси невыносимо воняло потом, и Дуарто открыл окна.

– Дуарто, я не знаю, как я буду расплачиваться, – вздохнула Бренда. – Морти задолжал мне за три месяца, а я сама должна всем, кому только можно, в том числе и его брату.

Дуарто порылся в своем дипломате.

– Мне помнится, – сказал он, – ты ведь работаешь. – Он вытащил чек, добавив: – Это твой первый заработок.

Бренда взглянула на чек в руке Дуарто и посмотрела ему прямо в глаза.

– Возьми, дорогая.

– Но, Дуарто, я ведь не работаю на тебя.

– Теперь работаешь. Мне нужен ассистент. Выполнять отделочные работы становится все труднее. Я пропадаю без Ричарда. И мне нужно поторопиться и обойти, опередить этих двух богатых сучек.

Бренда знала, что он говорит о Мелани Кемп и Сьюзен Кастерс.

– Итак, ты – мой ассистент.

Бренда взяла чек, свернула его и убрала в сумочку.

– Спасибо, Дуарто, ты всегда был очень добр ко мне. Она низко наклонила голову, чтобы Дуарто не видел ее слез.

– Нет, нет, дорогая, это ты всегда была очень добра со мной. И с Ричардом. Он говорил мне в больнице: «Дуарто, помоги, ради всего святого, этой женщине, найди ей работу, вытащи ее из домашнего заточения».

Бренда перегнулась через сиденье и поцеловала Дуарто в щеку.

– Спасибо, что поехал со мной.

– Не за что, мне очень приятно.

Бренда вздохнула: «Лучше бы мне не затевать этого. К тому же я ненавижу эту часть города. Ненавижу».

– Ты обязана подать в суд, – произнес Дуарто. – Так, как он поступает с тобой, – это омерзительно. Нельзя быть такой глупенькой.

– Я все знаю, но ненавижу суды, адвокатов и все такое. Я только хочу, чтобы все поскорее закончилось.

Даже Дуарто Бренда ни за что не объяснила бы, почему это происходит. Она не могла рассказать ему о делишках своего отца. И хотя тот давно в могиле, дела о его «наследстве» буквально терроризировали суды. Морти знал об этом, умело использовал эти факты против Бренды.

– Деньги не имеют для меня значения, – добавила она, пытаясь убедить сама себя.

– Разумеется, даже если они у тебя всегда есть. Но знаешь ли, стареть невесело, а стареть без денег – ужасно. Взгляни на это такси. У тебя должна быть персональная машина с шофером, дорогая.

Бренда посмотрела в окно. Приехали. Дуарто расплатился с водителем, несмотря на протесты Бренды, и они вошли в дом номер сто двадцать пять по Бродвею. Адресная книга была объемистой, и Бренда с трудом отыскала указатель. Офис находился на 14-м этаже, то есть на 13-м. Прекрасно. Начало просто блестящее.

– А она действительно хороший адвокат? – спросила Бренда у Дуарто в лифте. Ей казалось, что двери никогда не закроются. В кабине пахло сардинами и какой-то кислятиной. Когда-то давно стены лифта отделали красным деревом, но сейчас каждый сантиметр панелей был покрыт царапинами, неприличными надписями и инициалами.

– Дуарто, она и вправду хороший специалист?

– Разумеется, дорогая, она просто прекрасна.

– А чьи дела она ведет?

Бренда вдруг почувствовала потребность в сильном, напористом мужчине. Она искренне доверяла Дуарто. У него был разумный подход к финансовым вопросам, пожалуй, он даже был искушен в них.

– Ты вряд ли знаешь этих людей, но поверь мне, я видел, как она работает. Она вела дело против Рауля Фелдера и Мелвина Белли и обоих посадила в лужу. Она то, что надо.

Они вышли из лифта на 14-м этаже и оказались в узком коридоре, по обеим сторонам которого тянулись десятки дверей.

– Я не помню номер комнаты, – жалобно произнесла Бренда.

Еще раз ехать на лифте, вниз, – нет, это невыносимо.

– Четырнадцать-двенадцать, – подсказал ей Дуарто.

Коридор был извилистый, в нескольких местах разветвлялся, и немногие двери; только самые старые, металлические, выкрашенные коричневой краской, имели таблички с номерами. Воздух был спертый, пахло пылью. На дверях выбоины, словно по ним стучали увесистым молотком. Бренда чувствовала себя все хуже и хуже. Она вспомнила единственный мудрый совет своей матери-еврейки: «Выбирай только самое лучшее. Иначе потом пожалеешь». «Плохо только, что она никогда не учила меня, где найти это «самое лучшее» или хотя бы как его узнать», – подумала Бренда и захлопнула сумочку. Она знала точно: в этом месте «самого лучшего» не найти.

– Здесь! – провозгласил Дуарто, когда они подошли к одной из бесчисленных дверей со стеклянной табличкой: «Диана Ла Гравенессе, юридические услуги». Надпись была выполнена черными с позолотой буквами. Дуарто открыл дверь, и Бренда вошла в комнату. Окон в ней не было, около стен, выкрашенных в грязно-желтый цвет, стояло несколько старых кожаных кресел, столик с потрепанными журналами. За застекленной перегородкой сидел рыжий секретарь.

– Садись. Я сам поговорю с ним.

Бренда наблюдала, как Дуарто говорил что-то секретарю. Потом подошел к ней и процедил сквозь зубы:

– Мне не нравятся такие вот типчики. Слишком много о себе думает… Диана скоро придет, дорогая.

Когда дверь открылась и вошла Диана Ла Гравенессе, Бренда была очень удивлена, увидев ее. Диана была высокой, больше шести футов, широкоплечей и длинноногой. Она казалась почти пародией на банкиров с Уолл-стрит: такая же короткая стрижка, зачесанные назад неопределенного цвета волосы – нечто среднее между белокурыми и русыми. Костюм, чулки, туфли, шелковая блуза – все было подобрано в серо-коричневых тонах, под цвет ее глаз. Очки без оправы с золотыми дужками. Классический строгий стиль. Да, выглядела Диана Ла Гравенессе великолепно.

– Дуарто! Не ожидала тебя увидеть.

Ее голос звучал низко, но не грубо. Диана улыбнулась, обнажив великолепные зубы. Таких Бренда никогда не видела. Хотелось бы ей узнать имя и адрес ее дантиста, если зубы были искусственные. Анжеле нужно сделать несколько коронок.

– Вы – Бренда Кушман?

Эти слова прозвучали вопросительно, но Диана не дожидалась ответа. Она протянула Бренде свою крепкую широкую ладонь с длинными пальцами, и та пожала ее. За весь день это была первая минута, когда волнение Бренды слегка улеглось.

– Пройдемте в мой кабинет, – предложила Диана Бренде. Потея от волнения, Бренда рассказала ей о своем деле. Сначала она даже слегка заикалась, но потом постепенно пришла в себя. Может, это было и глупо, но Бренда начинала доверять этой женщине. Доверять настолько, что объяснила ей «дело» своего отца, его связи с «семейкой».

– Я не хочу, чтобы мне задавали разные вопросы на эту тему. Я просто боюсь, и муж знает об этом.