Книга Стая - Франк Шетцинг

Скоро они утонут на горящем корабле.

Если где-то и есть спасательные шлюпки, спустить их на воду некому. Все сгорели.

Чёрная копоть добралась и до них. Противная смолянистая копоть. Она не хотела последние свои часы вдыхать эту гадость.

— Нет ли у вас сигареты? — спросила она кока.

Она ожидала, что он сочтет её сумасшедшей, но он достал из кармана пачку «Мальборо» и зажигалку.

— Лайт, — сказал он.

— О? Бережёте здоровье? — Кроув улыбнулась. — Весьма благоразумно.

* * *

Феромон

— Надо вколоть ему под язык, в нос, в глаза и уши, — сказала Уивер.

— Почему именно туда? — спросил Эневек.

— Оттуда лучше выступит.

— Тогда и под ногти. Везде, где можно. Чем больше, тем лучше.

На нижней палубе никого не было, технический персонал наверняка улетел. Они раздели Рубина до трусов, всё в спешке, пока Эневек наполнял шприцы экстрагированным феромоном. Почти все шприцы уцелели. Рубин лежал на искусственном берегу. Высота воды была пока несколько сантиметров, но она поднималась. Куски желе, налипшие на голову Рубина, они на всякий случай побросали на сухое место. Часть желе застряла у него в ушах, и Эневек выковырнул его.

— В задницу ему ещё надо закачать, — сказал Йохансон. — Феромона у нас много.

— Думаешь, это подействует? — с сомнением спросила Уивер.

— То небольшое количество Ирр, что застряло у него внутри, не в состоянии произвести такое количество феромона, какое мы ему вколем. Если они вообще поддадутся на этот трюк, то будут думать, что всё исходит из него. — Йохансон присел на корточки с полной пригоршней шприцев. — Ну, кто хочет?

Уивер почувствовала, как в ней поднимается отвращение.

— Не слышу криков: «Я, я!» — сказал Йохансон. — Леон!

В конце концов всё сделали сообща. Закачали в Рубина два литра феромона. Возможно, половина вытекла обратно.

— Вода поднимается, — заметил Эневек.

Уивер прислушалась. Скрежет и стон металла по всему кораблю не умолкал.

— И жарче становится.

— Да, «крыша» горит.

— Поехали. — Уивер подхватила Рубина под мышки и подняла вверх. — Давайте, пока Ли не появилась.

— Ли? А я думал, Пик вывел её из строя, — сказал Йохансон.

Эневек взглянул на него, волоча труп Рубина:

— Плохо ты её знаешь. Не так просто вывести её из строя.

* * *

Третий уровень

Ли была в бешенстве.

Она бегала по коридору, заглядывая во все двери. Где эти проклятые торпеды?! Наверняка лежат где-то прямо под носом.

— Ищи, корова, — ругалась она на себя. — Торпеды найти не можешь. Дура! Раззява!

Пол под ней снова ухнул вниз. Она пошатнулась и схватилась за стенку. Значит, ещё какие-то переборки проломило. Коридор наклонился сильнее. Теперь «Независимость» стояла под таким углом, что скоро волны начнут перехлёстывать через нос.

Ждать оставалось недолго.

Внезапно торпеда выкатилась из открытого прохода. Ли издала победный вопль. Подскочила, схватила гильзу и побежала вверх по коридору к трапу. Труп Пика наполовину свисал в пролёт. Она оттащила его тяжёлое тело и спустилась по трапу вниз, а последние два метра преодолела прыжком, держась одной рукой за перила, чтобы не растянуться.

Там лежала вторая торпеда.

Это привело её в восторг. Остальное будет детской игрой. Она побежала дальше и обнаружила, что не так всё легко и просто, потому что некоторые трапы были заблокированы громоздкими предметами. Расчищать путь было слишком долго.

Как же ей выйти?

Придётся вернуться назад. Подняться наверх и через ангар — на пандус.

Прижав к себе обе торпеды как бесценное сокровище, она быстро кинулась наверх.

* * *

Эневек

Рубин оказался тяжёлым. Облачившись в неопреновые костюмы, — Йохансон проделал это со стоном и кряхтеньем, — они сообща затащили его на левый пирс. Нижняя палуба представляла собой абсурдное зрелище. Из воды трамплинами поднимались вверх два пирса. Обшитое досками дно виднелось там, где оно подходило к кормовой переборке. С противоположной стороны вода высоко подняла четыре привязанных катера и уже затекала в коридор, к лаборатории. Эневек прислушался к стону стали и спросил себя, как долго ещё конструкция выдержит эти перегрузки.

Под потолком косо висели три батискафа.

— На каком хотела выйти Ли? — спросил Эневек.

— На «Дипфлайте-3», — сказала Уивер.

Они попробовали несколько кнопок на пульте управления. Ничего не сработало.

— Должно действовать. — Взгляд Эневека тревожно метался по пульту. — Росковиц говорил, что у нижней палубы автономное электропитание. — Он склонился ниже и прочитал надписи. — Нашёл! Вот функция спуска. Выбираю «Дипфлайт-3», чтобы Ли ничего не досталось, если она ещё прибежит сюда.

Уивер потянула за рычаг, но вместо «Дипфлайт-3» опустился «Дипфлайт-2».

— Ну, неважно, — нервно сказал Йохансон. — Мы не можем терять время.

Они подождали, пока батискаф опустится до уровня пирса. Уивер прыгнула в лодку и открыла оба купола. Тело Рубина казалось неправдоподобно тяжёлым, голова болталась, глаза смотрели в пустоту. Они погрузили его в кресло второго пилота — и теперь всё было готово.

Его сон об айсберге. Тогда, во сне, он знал, что ему придётся уйти вниз. Айсберг растает, и он опустится на дно неведомого океана…

Чтобы встретить там — кого?

* * *

Уивер

— Ты не пойдёшь, Леон.

Эневек удивлённо поднял голову:

— То есть?

— Не пойдёшь, я сказала. — Ступня Рубина торчала из кабины. Уивер наступила на неё, загоняя внутрь. Ей казалось кощунственным так грубо обращаться с мёртвым, хоть Рубин и предатель. Но в эту минуту они не могли позволить себе ни пиетет, ни промедление. — Спущусь я.

— С чего это вдруг?

— Так будет правильней.

— Ни за что. — Он взял её за плечи. — Карен, это опасно и может иметь смертельный исход.

— Я знаю, какой исход, — тихо сказала она. — У нас у всех не особенно большие шансы на другой исход, но ваши чуть выше. Возьмите лодку и пожелайте мне счастья, хорошо?

— Карен! Почему?

— Тебе обязательно знать, почему?

Эневек неотрывно смотрел ей в глаза.