Книга Возрождение - Уильям Джеймс Дюрант

зрелость. Люди всех сословий приносили великие клятвы и проклятия, часто хуля самые святые имена христианской веры. И все же фразы вежливости никогда не были столь цветистыми, формы обращения никогда не были столь любезными; женщины целовали руку любому близкому другу-мужчине при встрече или расставании, а мужчины целовали руку женщине; подарки постоянно переходили от друга к другу; такт в слове и деле достиг такого развития, которое казалось недостижимым в Северной Европе. Итальянские руководства по манерам стали излюбленными текстами за Альпами.

То же самое можно сказать и об итальянских руководствах по танцам, фехтованию и другим видам отдыха; в сфере отдыха, как и в разговорах и сквернословии, Италия лидировала в христианском мире. Летними вечерами девушки танцевали на площадях Флоренции, и самая грациозная получала серебряную гирлянду; в деревнях юноши и девушки танцевали на зелени. В домах и на официальных балах женщины танцевали с женщинами или мужчинами, а мужчины с мужчинами или женщинами; в любом случае целью была грация. В эпоху Возрождения балет расцвел; к искусствам добавилась поэзия движения.

Карточная игра была даже более популярна, чем танцы; в XV веке она стала манией во всех сословиях; Лев X был ее приверженцем. Часто она была связана с азартными играми; вспомните, как кардинал Раффаэлло Риарио выиграл 14 000 дукатов в двух партиях с сыном Иннокентия VIII. Мужчины также играли в кости, а иногда и заряжали их.92 Это тоже стало страстью, которую законодательство тщетно пыталось умерить. В Венеции азартные игры разорили столько знатных семей, что Совет Десяти дважды запрещал продажу карт и костей и призывал слуг доносить на хозяев, нарушающих эти предписания.93 Монте ди пиета, учрежденная Савонаролой в 1495 году, требовала от заемщиков обещания не играть в азартные игры по крайней мере до тех пор, пока кредит не будет выплачен.94 Оседлые люди задумывались над шахматами и ласкали дорогие наборы; у Джакомо Лоредано в Венеции были шахматные фигуры стоимостью в 5000 дукатов.

У молодых людей были свои особые игры, в основном на открытом воздухе. Итальянцы из высшего сословия обучались верховой езде, владению мечом и копьем, участвовали в турнирах. Для таких состязаний в городах по определенным праздникам отводилось место на площади, обычно удобное для окон и балконов, с которых дамы могли подбадривать своих рыцарей. Поскольку эти бои оказались недостаточно смертоносными, некоторые опрометчивые молодые люди в римском Колизее в 1332 году ввели корриду, в которой участвовал пеший человек, вооруженный только копьем; в этом случае было убито восемнадцать рыцарей, все из старых римских семей, и только одиннадцать быков.95 Подобные состязания время от времени повторялись в Риме и Сиене, но так и не пришлись по вкусу итальянцам. Скачки были более популярны и вызывали энтузиазм и у римлян, и у сиенцев, и у флорентийцев. Охота, соколиная охота, пешие скачки, лодочные регаты, теннис и бокс дополняли виды спорта, и поддерживали индивидуальную форму итальянцев, в то время как коллективная защита городов была возложена на наемников-иностранцев.

В целом это была веселая жизнь, несмотря на все ее трудности и риски, природные и сверхъестественные ужасы. Горожане с удовольствием гуляли или ездили верхом на природу, на берега рек или моря; они выращивали цветы, чтобы украсить свои дома и лица, а на виллах разбивали величественные сады геометрических форм. Церковь была щедра на святые дни, а государство добавляло свои праздники. На венецианских лагунах, на реках Арно в Венеции, Минчио в Мантуе, Тичино в Милане устраивались водные празднества. Или же в особые дни по улицам городов двигались большие процессии с плавсредствами и знаменами, созданными для гильдий художниками с мировым именем; играли оркестры, пели и танцевали красивые девушки, шествовали сановники, а вечером в небо взмывали фейерверки с мимолетными чудесами. В Страстную субботу во Флоренции три кремня, привезенные с Гроба Господня в Иерусалиме, зажигали факел, от которого горела свеча, которую механический голубь на проволоке доносил и запускал фейерверк в Carro или эмблематической государственной машине на пьяцце перед собором. В праздник Тела Христова шествие останавливалось, чтобы послушать кантату в исполнении хора девушек и юношей или увидеть эпизод из Священного Писания или языческой мифологии, разыгранный каким-нибудь братством. Если в город приезжал крупный сановник, его встречали трионфо — процессией с колесницами на манер римского триумфа победоносного полководца. Когда Лев X посетил свою любимую Флоренцию в 1513 году, весь город собрался посмотреть, как его триумфальный автомобиль, украшенный и расписанный Понтормо, проезжает под огромными арками, перекинутыми через центральную улицу; в этой кавалькаде двигались еще семь колесниц, на которых были изображены знаменитые фигуры римской истории; на последней — обнаженный мальчик, покрытый позолотой, представлявший наступление вместе со Львом золотого века; но мальчик вскоре умер от воздействия позолоты.96

Во время карнавала шествующие во Флоренции плавсредства могли символизировать какую-нибудь идею, например Благоразумие, Надежду, Страх, Смерть, или стихии, ветры, времена года, или рассказывать в пантомиме историю Париса и Елены, или Вакха и Ариадны, с песнями, соответствующими каждой сцене; для такого «маскарада» Лоренцо написал свою знаменитую оду юности и радости. В эти карнавальные ночи все, от пастухов до кардиналов, надевали маски, разыгрывали и занимались любовью с той свободой, которая заранее мстила за ограничения Великого поста. В 1512 году, когда Флоренция еще казалась процветающей, но до нежданных несчастий оставалось всего несколько месяцев, Пьеро ди Козимо и Франческо Граначчи разработали для карнавального представления «Маску триумфа смерти»: огромная триумфальная машина, запряженная черными буйволами, была покрыта черной тканью, на которой были нарисованы скелеты и белые кресты; в машине стояла колоссальная фигура Смерти с косой в руке; вокруг него были гробницы, и людоедские фигуры, на черных одеждах которых были нарисованы белые кости, сверкающие в темноте; а позади машины шли фигуры в масках, на черных капюшонах которых были нарисованы головы смерти спереди и сзади. Из могил на машинах поднимались другие фигуры, раскрашенные так, что казались только костями; и эти скелеты распевали песню, напоминая людям, что все должны умереть. Перед машинами и после них ехала кавалькада дряхлых лошадей, на которых лежали тела мертвецов.97 Итак, в самый разгар карнавала Пьеро ди Козимо, вторя Савонароле, произнес свой приговор удовольствиям Италии и предсказал грядущую гибель.

IX. ДРАМА

В таких маскарадах и