Книга След зомби - Олег Дивов

— Все может быть, — сказал Вестгейт. — Все.

— Так, хватит эмоций! — скомандовал Игорь. — Потом разберемся. Как вы нас вытащите отсюда, дядя Саша?

Раздался короткий звонок в дверь. Песоцкий изменился в лице.

— П…ц! — сказал Витя в наступившей тишине. Он сунул руки в свой ящик и вытащил их обратно, уже сжимая в каждой по короткоствольному пистолету-пулемету.

У Песоцкого под мышкой тоже оказался автомат. Выставив ствол перед собой, он мелкими шажками, оставаясь в мертвой зоне, полз по стене к двери. Вестгейт с пистолетом встал за угол. В левой руке он держал запасную обойму. Игорь отбежал в глубь комнаты и нырнул за косяк двери кабинета. Только Витя геройски остался на линии огня. Согнувшись в три погибели, он спрятался за ящиком с аппаратурой, положив руки с оружием поверх него. Песоцкий, на секунду оглянувшись, показал Вите кулак, и тот поспешно отполз в сторону.

Вестгейт из своего угла бросил взгляд на Игоря. И обомлел. Он увидел, что Игорь вдруг переложил игольник в левую руку, а правой достал из-за пазухи кляксу и взвесил ее на ладони. А потом занял такое положение, чтобы было удобней бросать.

Песоцкий уже был у самой двери. Он потянулся к кнопке прозрачности, но нажать ее не успел.

Потому что в этот момент в дверь долбануло.

* * *

Помещения в жилом комплексе Службы проектировались из расчета на оборону. Поэтому коридор, ведущий к двери Игоря, был узкий — не спрячешься. А уступ в прихожей, за которым стоял Песоцкий, — широкий. Нападавшие, видимо, были в курсе дела, потому что из возможных методов атаки выбрали единственно верный — стремительный штурм.

Удар в дверь был звонкий и страшно резанул по ушам. Игорь, разинув в беззвучном крике рот, увидел, как дверь, словно в замедленной съемке, вспучивается и лопается на куски. Через образовавшуюся дыру в квартиру ударил сноп пламени, краем слегка опалив Игорю брови. Он инстинктивно отшатнулся за стену, и тут эффект «замедленной съемки» исчез. Действие приняло нормальный темп. Гостиная полыхала, а в дверь стреляли из автоматического оружия.

Стоя за косяком, Игорь по-прежнему ничего не слышал, но он видел, как пули рвут в мелкую щепу его письменный стол, как разлетается тысячью стеклянных брызг монитор, а из компьютера градом сыплются искры. Игорь присел, сжимаясь в комок, чтобы спастись от осколков. Высунуться в дверь было совершенно невозможно, и Игорь мог только представлять, какой ад сейчас в гостиной, откуда вырывались языки пламени.

На самом деле горела только мебель, оказавшаяся на пути взрывной волны, и огонь сквозняком относило в кабинет. Песоцкий, не желая обнаруживать себя, размазался по стенке в мертвой зоне. Витя с двух рук палил в быстро надвигающиеся по коридору складные бронещиты, из-за которых, видимо, не глядя, щедро плевались огнем три автоматных ствола. Оглохший от взрыва Вестгейт скорчился в углу.

Щиты ворвались в дверь, и тут в игру включился Песоцкий. В упор он выпустил обойму по троим нападавшим, закованным с макушки до бедер в спецназовскую броню, и двоих сбил с ног. Но третий, которого ударом очереди прижало к стене, повернулся и выстрелил в ответ. Песоцкому разворотило живот, он выронил оружие и сполз на пол.

По коридору бежали еще двое. Витя бросил один ствол, сменил опустевший магазин в другом и даже успел нажать на досылатель, но выстрелить уже не смог. Несколько пуль впились ему в голову, и он, нелепо всплеснув руками, повалился на спину.

В кабинете Игорь, сжимая кляксу в кулаке, смотрел, как подпрыгивают и разлетаются в белые пушистые клочья журналы на столе.

Двое раненых, которым Песоцкий изувечил руки, копошились на полу. Третий, невредимый, но оглушенный, медленно поворачивался внутрь квартиры. Двое из коридора, не переставая стрелять, уже вбегали в дверной проем, когда из-за угла выехал на боку Вестгейт. Держа пистолет двумя руками, он дал, как его и учили, очередь по ногам, и умудрился зацепить всех.

Бегущие, вдруг запнувшись, синхронно полетели носом. Тот, что стоял, повалился навзничь, судорожно нажав на спуск, и очередь распорола потолок. Дернулся и затих один из лежащих, которому игла угодила в предплечье. И наступила полная, совершенная, окончательная тишина.

Игорь резко высунулся из-за своей двери и едва удержал палец на спусковом крючке. Реши он на всякий случай отстреляться вслепую над самым полом, Вестгейт схлопотал бы иглу в затылок. Брат по-прежнему лежал на боку, держа коридор на прицеле.

Игорь осторожно потряс головой. В ушах нарастал отчетливый резкий звон совершенно невыносимой тональности. Он позвал было Вестгейта, но не услышал себя. И Вестгейт тоже его не услышал. Он медленно встал на четвереньки и так пополз к раненому, который, лежа на спине, раскачивался из стороны в сторону и баюкал на груди остатки правой руки. Вестгейт отпихнул его автомат, поднял глухое забрало бронешлема и вгляделся в лицо раненого.

Игорь медленно шел через комнату, на всякий случай держа под прицелом коридор. Он бросил на раненого короткий взгляд и заметно изменился в лице.

— Не понимаю, — донесся до него откуда-то издалека слабый, еле слышный сквозь заполняющий голову звон, голос. — Как они вошли в дом?

Игорь сглотнул набежавшую слюну и почувствовал, что слышит лучше. Теперь он различал даже стоны раненого. Огонь в гостиной постепенно унимался, даром что все материалы в ней считались негорючими. Игорь шагнул к Песоцкому и потрогал его за шею. Пульса не было. Тогда Игорь подошел к тлеющим останкам дивана, подобрал свой рюкзак, вдел руки в лямки и закинул поклажу за спину. Поднял саквояж Вестгейта и принес его брату.

— Ты меня слышишь? — спросил он.

Вестгейт с трудом поднялся на ноги и взял саквояж. Его слегка пошатывало.

— Слышу, — сказал он. — Плохо, но слышу. Звенит все. Как они прошли? — Он наклонился и подобрал автомат одного из нападавших. — А? Не слышу… Или ты молчишь?

— Дай-ка сюда эту железку. У нас проблема, брат. Я этого недобитого знаю. Это наш «внутряк».

Вестгейт покорно отдал автомат.

— Пойдем, — сказал Игорь. — Нужно уходить.

— Да, — кивнул Вестгейт. — Плохо дело. Стой! Куда ты? А… а дядя Саша?

— С ним все. Пойдем скорее. — Шок проходил, слух постепенно возвращался к Игорю и вместе с ним — способность худо-бедно соображать. Игорь взвесил в руке автомат, шагнул к раненому и поймал его взгляд, полный ужаса и злобы.

— Зачем? — спросил Игорь.

Раненый скрипнул зубами и плюнул Игорю в лицо.

Вестгейт задумчиво глядел внутрь саквояжа. Когда за его спиной коротко тявкнула автоматная очередь и пули с противным треском ударили в живое, он подскочил от неожиданности и обернулся. Игорь стоял, глядя в коридор, и возился с замком выдвижного приклада. А еще он вроде бы облизывался. Рот его был приоткрыт, и длинным розовым языком он водил туда-сюда по кромке верхних зубов.