Книга Вирус "Reamde" - Нил Стивенсон

Было слышно, как в лагере, футов за двести от него, моджахеды вылезают из палаток. По идее сейчас они должны, определив направление на Мекку, расстелить пенки и приступить к молитве.

Ричард подтерся, сунул рулон обратно в гермопакет и принялся жмакать его левой рукой, чтобы шуршание полиэтилена заглушило хруст открываемой липучки на чехле «лезермана». Затем раскрыл инструмент, так что получились пассатижи с кусачками. Он не рискнул перекусывать стяжки одним движением – Джабари мог различить характерный щелчок даже за грохотом реки, – а поэтому сжимал пассатижи медленно, скорее передавливая, чем перерезая путы. Сами браслеты на руках и ногах Ричард оставил на месте – избавился только от тех стяжек, которые мешали двигаться.

Он закрыл мультитул и хотел было убрать в карман, когда сообразил, что нож еще может пригодиться. У «лезермана» было несколько складных лезвий, напильников и так далее. Ричард выбрал самое острое, больше других похожее на традиционный нож, и раскрыл до упора.

Вновь положив мультитул на землю, он чуть привстал, натянул штаны, застегнул ремень и все в том же положении, не выпрямляясь, двинулся к основанию уступа. До сих пор не имело смысла смотреть вверх – нависающая часть уступа все равно заслонила бы того, кто сбросил инструмент, – однако теперь Ричард был в таком месте, над которым стена возвышалась почти вертикально. Он поднял голову, ожидая увидеть Чета, а увидел… взрыв черных кудрей из-под лыжной шапочки.

Несколько мгновений прошло, прежде чем Ричард понял, что это Зула.

Она указывала рукой вниз, на кого-то позади него – видимо, Джабари шел посмотреть, что происходит.

Ричард вновь поглядел на Зулу: она отчаянно махала рукой, показывая, чтобы он двигался дальше вдоль уступа. Сама она присела на корточки и перемещалась в ту же сторону, жестами призывая Ричарда следовать ее примеру.

До сих пор он ступал медленно, чтобы скрыть, что избавился от пут, но сейчас Джабари должен был выйти на сортирную полянку и увидеть брошенные стяжки, и Ричард припустил бегом.

Через несколько мгновений он услышал, что Джабари бежит следом.

Трудно было бежать, оглядываясь на египтянина и посматривая на Зулу, однако в какой-то момент Ричард заметил, что она выставила обе руки вперед, словно командуя «стоп».

Непонятно зачем. Чего ради ему останавливаться?

Ричард оглянулся. Джабари был куда ближе, чем он думал, и уже вытащил пистолет, хотя еще не навел, потому что обеими руками раздвигал кусты на своем пути.

Зула стояла на самом краешке уступа, держа в руках какие-то палки. Потом резко бросила их вперед.

Джабари выбежал из кустов и с расстояния футов десяти удивленно смотрел на Ричарда, не понимая, куда подевались путы.

Ричард вновь перевел взгляд на обрыв. Некая легкая конструкция расправлялась в воздухе над ним: два тонких парашютных троса с привязанными между ними палками.

Веревочная лестница.

Джабари тоже ее увидел и обалдел лишь немногим больше, чем сам Ричард.

Лестница была скручена и теперь разворачивалась под тяжестью самой большой палки в середине свертка. Она падала прямо Ричарду на голову, так что ему пришлось попятиться к обрыву.

Качаясь и дергаясь, лестница повисла перед Ричардом, а Джабари все глядел на уступ, силясь понять, кто ее сбросил. Дуло его пистолета было направлено прямо вверх.

Куда боевик целит, Ричард не видел, зато только что осознал другое: нижняя перекладина – та самая, которая заставила лестницу развернуться, – оказалась черным помповым ружьем.

Покуда Джабари силился различить врага на вершине уступа, Ричард шагнул вперед, схватил ружье, сдвинул предохранитель и, немного отведя затвор назад, заглянул в окно для выброса гильз, убеждаясь, что патрон уже в патроннике.

Трудно развернуть ружье, когда его держат два троса и ветки, но при расстоянии в три ярда особой точности не требуется. Ричард упер приклад в плечо и навел дуло на Джабари.

Движение наконец заставило египтянина опустить взгляд. В тот же миг дуло пистолета пошло вниз, но поздно.

– Извини, – сказал Ричард, когда их глаза встретились, и нажал на спуск.

Выстрел снес Джабари голову.

* * *

Жизнь в Бостоне, а затем в перенаселенных городах «третьего мира» вроде Манилы приучила Шеймуса всегда закладывать на дорогу несколько часов. В Кёр-д’Алене в половине седьмого утра эта привычка сыграла с ним злую шутку: до муниципального аэропорта они доехали раньше, чем стекла машины успели отпотеть. Вертолетная площадка была сразу за входом. Перед сборным домиком стояли два вертолета – один побольше, другой поменьше. Припаркованный у домика грузовик светил фарами на больший вертолет, а человек в синей пилотской куртке лежал на спине в кабине, свесив ноги на полозковое шасси, и ковырялся с проводами в приборной панели.

– Не обнадеживает, – заметил Шеймус, паркуясь перед домиком.

С первого взгляда было ясно, что фирма не ставит себе цель угодить туристам. Здесь обслуживали в основном лесопромышленников, а желающих полюбоваться видами катали постольку-поскольку. Сто процентов инвестиций в это направление деятельности составили расходы на буклет – вполне разумно, потому что к тому времени, как клиент увидит убожество обстановки, передумывать будет поздно. Никто заехавший в такую даль не повернет обратно из-за того, что ему не подали кофе с круассанами в изящно оформленном зале для гостей.

Юйся предлагала вытащить пилота за ноги, но Шеймус убедил ее повременить: пусть спокойно закончит. На площадке было очень зябко, и они остались в машине, не выключая мотор, чтобы не замерзнуть. Наконец пилот выбрался из вертолета, держа в руках коробку с болтающимися проводами.

Шеймус вылез из машины и подошел к нему.

– Привет, Джек.

В этих краях не принято обращаться по фамилии.

– Ты Шеймус? Я по акценту угадал.

Джек почти наверняка был отставным военным. Его круглое, немного рыхлое лицо обрамляла аккуратно подстриженная рыжеватая борода.

– Искра?

– Да вот, думал, починю и сразу взлетим, – сказал Джек. – Но разъемы не подходят…

– Техника не желает работать как положено. Кто бы мог подумать.

– Ладно, сколько вас? – Джек глянул на машину. – Полетим на трехсотке, – полуобернувшись, указал он на маленький вертолет. – Там не так удобно, но если это не напрягает…

– Не напрягает, – ответил Шеймус. – А сколько пассажиров он берет?

– Двух. Может, втиснем третьего.

– А большой точно никак?

– Пятисотка сегодня не полетит.

– Секундочку.

Шеймус вернулся к машине.

– Перемена планов. Большая вертушка сломалась. Маленькая возьмет только двоих-троих. Один или двое должны остаться.