Книга Все лики смерти - Виктор Точинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не моя, чужая… меня… по голове… обломком… не сильно… но отключилась… и тут этот…
Тяжело ступая, к ним подходит Кайзерманн, стягивает с головы каску. Говорит глухо:
– Нордуик убит. Кейли убит… Все ребята погибли. Один я остался…
Пальцы Кеннеди словно сами собой разжимаются. Автомат – ставший вдруг неподъемным, свинцово-тяжелым – падает. Кеннеди хочется упасть рядом с ним.
Кеннеди, Элис и Кайзерманн, лесной аэродром 8 августа 2002 года, 21:17.
Элис отбрасывает использованный шприц-тюбик. Достает новый, срывает колпачок с иглы, делает инъекцию у сгиба локтя – на этот раз себе.
Кеннеди стоит неподвижно, ждет результата укола, хотя сам уверен – не подействует. Подействовало. Свинцовая тяжесть уходит из головы – появляется чувство какой-то не совсем натуральной, звенящей легкости. Руки и ноги – о, чудо! – наливаются упругой силой.
Откуда-то появляется Рональд. Зовет их:
– Пошли! Надо колоть этого паскудника, пока теплый. Подыграете мне немного…
– Какого паскудника? – не понимает Кеннеди.
– Которого ты взял – Грега. Молодец, чистая работа. Не ожидал…
Они идут.
Грег полулежит-полусидит на земле, прислонившись к стене диспетчерской, – почти на том же месте, где полчаса назад так неудачно схватился с Кеннеди. Ему оказана первая помощь: грудь перетянута бинтом, глаза смотрят зло и внимательно, боли в них нет, – похоже, и он получил анестезирующую антишоковую инъекцию.
Рональд нависает над ним. Говорит негромко – мертвым, лишенным интонаций голосом:
– Ты сегодня убил моего лучшего друга.
Звучит это страшно.
Рональд оглушительно орет:
– Ты убил моего друга!!!
Он выдергивает пистолет. С маху, изо всех сил тыкает стволом в лицо Грегу. Вопит что-то нечленораздельное, но оглушительное.
Кровь из рассеченной скулы заливает лицо пленника. Он верещит – испуганно и громко:
– Не я!!! Не я!!! Не я!!! Не я!!!..
Кеннеди подыгрывает. Говорит холодно и равнодушно:
– Не марай руки. Пристрели эту падаль, и пойдем.
Рональд, похоже, готов последовать совету. Ствол упирается Грегу в висок.
– Сдохни, гребаный козел! – выкрикивает Рональд.
Верещание Грега сливается в протяжный визг. В районе промежности растет темное пятно.
В игру вступает Элис:
– Постой! Может, он сообщит что-то важное…
– Кончай его, – стоит на своем Кеннеди. – Задержанных и так хватает, на хрен он нам сдался… Стреляй, Рон.
У Грега – издававшего нечто совсем уж невнятное – вдруг прорезается дар связной речи:
– Они ничего не знают! Ничего! – визжит он. – Только я! Я!!!
И тут Рональд, по мнению Кеннеди, слегка торопится:
– Говори, тварь! Считаю до двух!!! Быстро!!! Кто все затеял?!
В глазах Грега что-то мелькает. Наверняка его тоже учили методам экстренного потрошения. Он заводит речь о гарантиях – и теперь голос звучит несколько тверже.
– Раз… – отсчитывает Рональд, не слушая. – Два! – И давит на спуск.
В последнюю долю мгновения ствол чуть меняет положение. Пуля рвет левое ухо Грега. Он вопит – и Кеннеди знает, что не от боли в кровоточащих лохмотьях, оставшихся от ушной раковины, – ее он сейчас не чувствует. Боль там, внутри, в разорванной барабанной перепонке.
Элис нагибается, почти кричит в уцелевшее ухо – со слухом у пленника сейчас проблемы:
– Вы правы, ребята! Ничего он не скажет! Кончай его, Рон!
Рональд, разбивая жертве губы и дробя передние зубы, вколачивает ствол в рот Грега.
– Отсоси напоследок, пидор!!!
Пленник пытается что-то прокричать – слов не понять.
Рональд выдергивает пистолет.
– Не слышу! Громче! Громче, падаль!!!
– Это Эмнуэльшон! – шепеляво вопит Грег. – Это вше он!!
Кеннеди достает диктофон, непонятно как уцелевший в передрягах сегодняшнего дня.
Кеннеди, Элис и Рональд, борт вертолета 8 августа 2002 года, 21:49.
– Такого свидетеля в суд не вытащить, – кивает Элис на носилки с Грегом.
– Суда не будет, – хмуро отвечает Рональд. – Вы забыли, что говорил полковник? Молчаливый Пол замолчит навсегда – в результате сердечного приступа. Майор Грегори Левинс геройски погибнет при выполнении боевого задания. А нам с вами не стоит ожидать «Пурпурных сердец» или медалей Конгресса…
Кеннеди молчит. Ему тошно.
– Рональд… – говорит Элис.
– Да?
– Там, в ангаре, стоял один самолет…
– Ну да, один, старый «Дуглас»…
– Ластинг бомбили семь бомбардировщиков… – говорит Элис и замолкает.
– Семь, – соглашается Рональд. – И не с этого аэродрома, сомнений нет. Просто Молчаливый Пол решил воспользоваться ситуацией. Сбить летящий на автопилоте «дуглас» – предъявив обломки самолета, невзорвавшиеся бомбы и изуродованные трупы арабов. Наверняка на месте падения нашлись бы и еще какие-то следы, ведущие на Ближний Восток… И сбылась бы мечта идиота об оккупации Палестины. Джордж-младший сидит сейчас как на иголках, не знает, на кого обрушить праведный гнев…
– Ты не о том, Рон… КТО БОМБИЛ НАШИ ГОРОДА???
– Не знаю. Не знаю, черт побери! Не знаю!!!
Рональд замолчал, переводя дыхание. Сказал уже спокойнее:
– Когда мы вылетали на операцию, я был уверен: есть контакт! Нащупали базу террористов! Теперь – ничего не знаю…
– Как вы на них вышли? – спросила Элис. Об их с Кеннеди приключениях она уже рассказала.
– Как и рассчитывали. Через закупки авиационного топлива… Перес раньше не особенно конспирировал это дело… Вся затея с арабскими лжетеррористами – сплошной экспромт.
– Что связывало его с Эмнуэльсоном?
– Знаешь, мне на это глубоко наплевать. И тот, и другой – трупы. Стоит подумать о живых…
Вертолет подлетал к Милуоки.
За всю дорогу Кеннеди не произнес ни слова.
Пятьдесят семь лет назад.
На стене – портрет фюрера. Задумавшись, тот стоит вполоборота на каменной террасе, в длинной кожаной шинели, заложив руки за спину. Смотрит на альпийский луг, свежий и сверкающий, над которым только что прошла весенняя гроза. На голове – фуражка с высокой тульей, очень похожая на ту, что много позже станет носить генерал Давид П. Эмнуэльсон.
Человек, смотрящий на задумчивого фюрера, про его сходство с Молчаливым Полом не знает. Ему хочется плюнуть в портрет. Ублюдок с усиками просрал войну. Ублюдок с усиками просрал Германию. Ублюдок с усиками просрал их жизни…
