Книга Без помощи вашей - Роман Евгеньевич Суржиков

на месте, как это сделал герцог Айден?.. Подождать, пока я схвачу его, и затем, сидя в темном углу судебной залы, тайно наслаждаться своею победой?.. Пообещайте, что назовете мне имя. А я дам слово, что устрою тот вариант триумфа, который вы изберете.

Огромных усилий стоило Мире не измениться в лице, не выразить радости, смущения, непозволительно острого наслаждения. Циничный Ворон не должен догадаться, какое безумное удовольствие доставили ей его слова!

— Даю вам слово леди, — ровно произнесла Мира.

— Благодарю. Пожалуй, мне больше не стоит занимать ваше время?..

Наполовину утверждение, наполовину — вопрос. И вдруг какое-то озорство, азартная смелость проснулись в ней. Подобное чувство владело Мирой на памятном празднике цветов, когда она устраивала проверку сиру Адамару. Гроза со всей мощью лупила в стекло. Боль едва слышалась, голова была дивно ясна.

— Сыграйте со мною в одну игру, сударь.

— Звучит любопытно. В какую же?

— Помогите мне, а я помогу вам. Я скажу то, чего вы не знаете. Вы же, в свою очередь, — то, чего не знаю я.

Марк широко улыбнулся. Сложил руки на животе, откинулся на спинку. Его поза говорила: ну же, попробуй, удиви меня!

— Начинайте, миледи.

— Леди Сибил не лгала о нападении на Минерву — оно действительно произошло. Могу рассказать в подробностях.

— Промах, миледи. Я знаю это. Мои люди побывали в Стагфорте и допросили оставшихся в живых воина и служанку. Еще попытка?

— Архиепископ Галлард Альмера не одобряет политику императора: реформы, а в особенности — исследования Священных Предметов.

— Вы меня унижаете, миледи! О своем отношении к реформам приарх заявляет с кафедры собора Праотцов каждое воскресенье! Это знает любая собака.

— Кроме того, он ненавидит своего брата — герцога Айдена.

— Всего лишь логический вывод из предыдущего. Владыка Адриан — еретик. Айден его поддерживает. А плюс В дают в сумме С: Айден — тоже еретик.

— Дело не только в этом. Архиепископ ненавидит брата не только из-за реформ и императорских исследований. Похоже, его преподобие злит, что владыка возьмет в жены дочку Айдена.

— Откуда знаете?

— От него самого, — пожала плечами Мира.

— Занятная находка, — признал Ворон Короны. — Но ничего не дает в контексте нашей с вами главной цели. Священник готовит цареубийство для того, чтобы его племянница не стала императрицей? Чушь. Даже если злость приарха на брата простирается аж так далеко, то проще, дешевле и безопасней было бы убить саму Аланис. Нет, миледи, я не приму эту карту. У вас все?

Ах, вот как! Ну, а понравится ли тебе такое?..

— Отнюдь не все, сударь. Вы знаете, кто такой капитан Корвис?

— Еще бы. Алый гвардеец, вассал герцога Альмера, участник Шутовского заговора. Попытался удержать сюзерена подальше от столицы в дни переворота. Герцог заподозрил его в измене и калеными клещами выдрал сведения. В результате заговор был раскрыт.

— Так пишет герцог Айден в своей книге, — с немалым удовольствием проворковала Мира, — но это ложь. Корвис знал о герцоге некую тайну. Герцог вызвал его в Алеридан, допросил и умертвил. Корвис не случайно погиб под пыткой, Айден Альмера велел своим людям замучить его насмерть. Герцог не хотел отдавать капитана имперскому суду: тогда тот раскрыл бы тайну.

Ворону почти удалось скрыть удивление.

— Откуда знаете?

— Знаю, — улыбнулась Мира.

— А как это связано с нынешними убийствами?

Улыбка на лице северянки сделалась шире.

— О, так это очевидно лишь для меня одной? Представьте себе, что тайна герцога бросает тень на его дочь, леди Аланис. Тогда человек, знающий тайну, может уничтожить Аланис, лишить ее малейшей надежды на брак с императором. Этот человек способен изменить всю расстановку сил: убрать фаворитку соревнований и возвести на трон Валери Грейсенд.

Марк задумчиво нахмурился.

— Вы полагаете, что дому Грейсенд или их сюзерену, герцогу Лабелину, известна тайна Аланис Альмера? И, таким образом, именно Лабелины с Грейсендами становятся главными подозреваемыми? Убрав с поля Аланис Альмера, Валери останется единственной претенденткой в императрицы, а в будущем — и единственной наследницей. Вы к этому ведете?

— Скажу по правде, сударь: я не имею доказательств, что Лабелину известна тайна. Я даже не знаю, в чем именно тайна состоит. Но она, несомненно, опасна для Дома Альмера: ради сохранения секрета герцог Айден убил своего вассала. И если теперь кто-то получил в руки такое оружие против семьи Альмера, то это достаточно весомая фишка, чтобы выстроить на ней большую игру.

Ворон Короны медленно кивнул.

— Согласен, миледи, это важное рассуждение. Если у Айдена имеется тайна, я сделаю все, чтобы выкопать ее. Есть ли связь с убийствами или нет, в любом случае владыка захочет узнать тайну семейства, с которым думает породниться.

— В таком случае, сударь, теперь ваш ход.

Ворон Короны ухмыльнулся.

— Мотив убийств — не претензия на трон.

— Я давно это поняла. Вы сами знаете.

— Преступник — один из великих лордов.

— Хи-хи. Как вы говорите, это всего лишь логический вывод. A: мотив убийств — помешать реформам Адриана. B: землеправители не хотят реформ. A плюс B равняется C: убийца — землеправитель.

— Лорд-заговорщик — не ваша матушка.

— Благодарю, что, наконец, признали очевидное.

— И не герцог Десмонд Ориджин.

— А за его прекрасных деток-агаток вы готовы поручиться? За Эрвина, что вел тайные переговоры с лордами перед отъездом в Запределье? За Северную Принцессу — эту ходячую загадку с туманным личиком, обожающую своего брата-интригана?

— Нет, миледи.

— Тогда мы не можем отбросить Дом Ориджин. Вы все еще не сказали ничего ценного. Я теряю терпение, сударь.

— Если состоится покушение на императора, то оно произойдет не во дворце Пера и Меча. Охрана усилена до крайности, никто не входит во дворец вооруженным — даже тот, чьи привилегии позволяют это. Трое гвардейцев с искровым оружием всюду сопровождают владыку, и эти трое назначаются ночью на срок с утра до будущего вечера. Невозможно определить наперед, кто будет охранять императора, и подкупить гвардейцев. Число слуг до предела снижено, они набираются лишь из давних родов, много поколений служащих Династии. Приближаться к императору позволено лишь тем слугам, у кого имеются семьи в Фаунтерре. До ведома слуг доведено, что их жены и дети будут немедленно казнены в день убийства владыки, если таковое случится. Наконец, всю пищу, которая подается на стол Адриана, предварительно пробуют