Книга Скарлетт - Александра Риплей

— Грейн будет ждать нас, мама. Мы сильно нашумели.

— Хорошо, сладкая, я иду.

Мудрая женщина не выглядела старее, была такой же, какой ее увидела

Скарлетт в первый раз. «Я даже могу поспорить, что на ней те же шали, что и тогда», — подумала Скарлетт. Кэт хозяйничала в маленьком темном домике, доставая с полки чашки, сгребая горящий торф в кучку светящихся углей для чайника. Она чувствовала себя здесь, как дома.

— Я наполню чайник в ручье, — сказала она, вынося его на улицу.

Грейн любовно наблюдала за ней.

— Дара часто приходит ко мне, — сказала мудрая женщина. — Это ее доброта к одинокой душе. Мне сердце не позволяет отослать ее, потому что она это правильно понимает. Одинокая узнает одинокую.

Скарлетт взъерошилась.

— Она любит оставаться одна, но ей не надо быть одинокой. Я ее спрашивала столько раз, хочет ли она, чтобы дети пришли к ней поиграть, она все время говорит «нет».

— Это мудрый ребенок. Они пытались закидать ее камнями, но Дара слишком быстра для них.

Скарлетт не могла поверить, что правильно расслышала.

— Они делают что?

— Дети из города, — ровно сказала Грейн, — охотились в лесу за Дарой, как за животным. Однако она услышала их задолго до того, как они приблизились к ней. Только самые большие подошли на достаточное расстояние, чтобы бросить камни, которые у них были. И они так приблизились к ней, потому что могли бежать быстрее, чем Дара. Но она знала, как убежать от них. Они не стали преследовать ее до башни, они боялись призрака юного лорда, убитого здесь.

Скарлетт была в ярости. Ее драгоценную Кэт мучают дети Баллихары! Она выпорет всех до единого своими собственными руками, сгонит с земли их родителей и разнесет все в щепки! Она поднялась со своего стула.

— Ты обременишь ребенка руинами Баллихары, — сказала Грейн. — Сядь, женщина. Другие будут такими же. Они боятся любого, отличного от них. От того, кого боятся, пытаются избавиться.

Скарлетт опустилась на стул. Она знала, что мудрая женщина была права. Она сама заплатила за свое отличие от других. Ее камнями были холодность, критика, остракизм, и она сама все это вынесла. Кэт только маленькая девочка. Она невинна. И она в опасности!

— Я не могу ничего сделать! — вскричала Скарлетт. — Это невыносимо. Я должна остановить их.

— Нельзя остановить невежество. Дара нашла свой способ и этого достаточно. Камни не поранят ее душу. Она в безопасности в своей башенке.

— Этого недостаточно. Что если в нее попадет камень? Что если ее поранят? Почему она не сказала мне, что одинока? Я не вынесу того, что она несчастлива.

— Послушай старую женщину, О'Хара. Послушай своим сердцем. Есть земля, о которой люди знают только из песен сичэйн. Имя ее Тирнаног, и она лежит под холмами. Там есть мужчины и женщины, которые обнаружили дорогу в эту землю и которых больше никогда не видели. В Тирнаног нет смерти и нет разложения. Там нет грусти и нет боли, нет ненависти, нет голода. Люди живут в мире друг с другом, и им всего хватает без всякого труда. Вот этого хотела бы ты для своего ребенка. Но послушай, где нет горестей, там нет и радости. Ты понимаешь смысл песни сичейн?

Скарлетт отрицательно покачала головой.

Грейн вздохнула.

— Тогда я не могу облегчить твое сердце. У Дары больше мудрости. Предоставь ее самой себе.

Как будто старуха позвала ее. Кэт вошла в дверь. Она сосредоточилась на тяжелом, наполненном водой чайнике, и даже не посмотрела на мать и на Грейн. Обе молча наблюдали, как Кэт методично повесила чайник на крючок над углями и сгребла под ним побольше углей в кучку.

Скарлетт пришлось отвернуться. Она знала, что если бы продолжала смотреть на своего ребенка, то не смогла бы остановить себя от желания крепко обнять Кэт, защищая от внешнего мира. Кэт не понравилось бы это. «Я не должна плакать, — сказала себе Скарлетт. — Это может испугать ее. Она почувствует, как я сама испугана».

— Смотри, мама, — сказала Кэт.

Она осторожно наливала кипящую воду в старый коричневый фарфоровый заварочный чайник. Сладкий запах поднимался от пара, и Кэт улыбалась.

— Я бросила нужные листья, Грейн, — ликовала она и выглядела гордой и счастливой.

Скарлетт схватила шаль старушки.

— Скажи мне, что делать, — взмолилась она.

— Ты должна делать то, что тебе дано делать. Бог защитит Дару.

«Я ничего не понимаю из того, что она говорит», — подумала Скарлетт. Но каким-то образом ужас прошел. Она выпила напиток Кэт в молчании, в теплой, пропахшей лекарственными травами темной комнате, довольная тем, что у Кэт есть место, куда она может приходить. И башенка. До своего возвращения в Дублин она заказала новую, более крепкую, веревочную лестницу.

Глава 88

Скарлетт поехала в этом году на скачки в Пинчестон. Ее пригласили в

Бишоскорт, в ложу графа Клонмела, которого знали как графушку. К ее удовольствию, сэр Джон Морланд также был гостем. К ее огорчению, там был и граф Фэнтон.

Скарлетт поспешила к Морланду сразу же, как только смогла.

— Барт! Как ты? Ты самый упорный домосед, которого я когда-либо знала в своей жизни. Я везде постоянно ищу тебя, но ты нигде не появляешься.

Морланд светился от счастья и громко похрустывал суставами пальцев.

— Я был занят, самым великолепным образом занят, Скарлетт. Я отыскал победителя, я теперь уже уверен в этом.

Он и до этого так говорил. Барт любил своих лошадей, и всегда был уверен, что каждый жеребец станет следующим великим национальным чемпионом. Скарлетт захотелось обнять его. Она любила бы Джона Морланда, даже если бы у него не было связей с Реттом.

— …Назвали ее Диана, плюс быстрые ноги и все в том же роде, ну ты знаешь, и еще плюс Джон в мою честь. Соедини все это. Вышло Дижона, когда я сложил вместе. Горчица по-французски, подумал я, совсем не пойдет. Слишком французское имя для ирландской лошади. Но затем подумал еще раз. Горячая и острая, как перец, глазе даже начинают слезиться. Неплохие очертания. Вроде «убирайся с моего пути, я иду» и все в том же духе. Итак, это Дижона. Она принесет мне удачу. Поставь на нее пятерку, Скарлетт, она очень надежная.

— Я поставлю десять фунтов, Барт.

Скарлетт пыталась придумать способ упомянуть Ретта. То, что говорил

Джон Морланд, не отложилось у нее сперва.

— …Утоплюсь, если я не прав. Мои арендаторы проводят забастовку с рентой, о которой мечтала земельная лига. Оставляют меня без денег на овес. Удивляюсь, как я мог так хорошо думать о Чарльзе Парнелле. Никогда не поверил бы, что парень закончит у этих варварских фенианов.

Скарлетт была в ужасе. Она никогда не представляла, что лига будет использована против кого-нибудь вроде Барта.