Книга Под защитой камня - Джин М. Ауэл

— Я еще не слышал, чтобы Зеландони так охотно рассказывала о делах очага Служителей, — заметил он, забираясь под меховое покрывало. — Это было очень интересно. Я даже не подозревал, что все так сложно, но мне запомнились ее слова о том, что каким бы сложным ни оказалось выдержанное испытание, оно окупается неким вознаграждением. Интересно, что она имела в виду? Она выразилась как-то туманно по этому поводу.

Они полежали немного в тишине. Только сейчас Эйла поняла, как она устала. Так устала, что даже думать толком не могла. Вчера после злосчастной охоты на носорога она допоздна просидела в Доме Зеландони, а сегодня целый день праздновали утверждение их бракосочетания, кроме того, она совсем не выспалась и весь день провела в каком-то напряжении. У нее немного болела голова, и она подумывала, что надо бы встать и заварить ивовой коры, чтобы избавиться от боли, но была не в силах сейчас заниматься приготовлением лекарственного отвара.

— И мать тоже, — продолжал Джондалар, практически просто озвучивая свои мысли. — Я всегда думал, что они с Даланаром просто решили расстаться. Но не знал причин. Наверное, полезно иногда попытаться понять мать как женщину. А не только как человека, который с любовью заботится о тебе.

— По-моему, это расставание далось ей нелегко. Мне кажется, она очень любила Даланара, — заметила Эйла. — И я могу ее понять. Вы с ним очень похожи.

— Не во всем. Мне никогда не хотелось стать вождем. И сейчас не хочется. Мне не хватало бы моих любимых камней. Нет ничего более удивительного, чем вид отличной кремневой пластины, отколовшейся именно так, как ты задумал, — сказал Джондалар.

— Даланар, однако, остался кремневым мастером, — сказала Эйла.

— Да, самым лучшим, но теперь у него мало времени для такого ремесла. Единственный, кто мог бы сравниться с ним, был Уимез, но он вернулся на свою Львиную стоянку, и делает там теперь красивые наконечники для копий Охотников на Мамонтов. Жаль, что они никогда не встретятся. Они с радостью поделились бы знаниями друг с другом.

— Зато ты встретился с ними обоими. И ты понимаешь камень так же хорошо, как любой из них. Разве ты не можешь показать Даланару, чему тебя научил Уимез? — спросила Эйла.

— Могу, я уже показал кое-что, — сказал Джондалар. — Даланар сразу заинтересовался, так же как я в свое время. Как же я рад, что мы дождались Ланзадонии и прошли вместе с Джоплаей и Экозаром Брачный ритуал. Такие события очень сближают людей. Я всегда испытывал особую привязанность к моей сводной сестре, а теперь мы сблизились еще больше. По-моему, Джоплая тоже осталась довольна.

— Я уверена, Джондалар, что Джоплая обрадовалась нашему соучастию в Брачном ритуале. Мне кажется, она только об этом и мечтала, — сказала Эйла, а мысленно добавила: "Вернее, мечтала стать как можно ближе к тебе". Она сочувствовала Джоплае, но ей пришлось признаться себе, что она обрадовалась, узнав о запрещении браков между близкими родственниками. — И Экозар выглядит совершенно счастливым.

— Я думаю, он еще не может поверить в то, что случилось. Есть и другие женихи, которые испытывают подобные чувства по другим причинам, — сказал Джондалар, обняв Эйлу одной рукой и уткнувшись носом в ее шею.

— Экозар любит ее почти безрассудно. Такая безоглядная любовь может многое уравнять, — вяло сказала Эйла, с трудом выныривая из глубин сна.

— В сущности, когда к нему привыкаешь, он уже не кажется таким уродливым. Просто он сильно отличается от нас, но ты ведь замечаешь в нем черты Клана.

— Я вообще не считаю его уродливым. Он напоминает мне Ридага… и Дарка, — сказала Эйла. — И вообще мне кажется, что люди Клана красивы.

— Я понимаю тебя, и ты права. Только у них особая красота. Ты сама очень красивая, женщина. — Он уткнулся в ее шею, потом поцеловал ее, чувствуя, как в нем пробуждается желание, но понимая, что она почти спит. Он знал, что она никогда не откажется разделить с ним Дары Радости, но сейчас не стоило тормошить ее. Пусть лучше отдохнет, а потом они с лихвой наверстают упущенное. — Будем надеяться, что с Матаганом все будет в порядке, — сказал он, не пытаясь удержать Эйлу, повернувшуюся на другой бок.

— О, ты напомнил мне, Джондалар, — сказала она, вновь поворачиваясь к нему. — Зеландони вместе со мной и жрецом Пятой Пещеры разговаривали с его матерью. Нам пришлось сообщить ей, что у него могут возникнуть осложнения. Возможно, он будет нормально ходить, но с уверенностью этого сказать нельзя.

— Жаль, если не сможет. Он ведь еще совсем молодой.

— Конечно, мы пока ни в чем не уверены, но даже если нога срастется нормально, то, возможно, он останется хромым, — сказала Эйла. — Зеландони спросила его мать, проявлял ли он склонность к какому-либо искусству или ремеслу. Единственное, что ей вспомнилось, кроме охоты, — что он сам делал наконечники для копий. Я сразу вспомнила о тех мальчиках из племени Шармунаи, которых покалечила Аттароа. Ты ведь научил одного из них обрабатывать кремень, чтобы он смог как-то наладить свою жизнь. Я сказала его матери, что если он захочет научиться такому ремеслу, то я могу спросить тебя, не согласишься ли ты поучить его.

— Он ведь из Пятой Пещеры, так? — сказал Джондалар, обдумывая ее просьбу.

— Да, но, возможно, он сможет пожить какое-то время в Девятой Пещере. Помнишь, как Дануг жил на другой стоянке Мамутои около года, чтобы больше узнать о работе с кремнем? — сказала Эйла. — Может, мы сможем устроить подобное обучение для Матагана.

— А ведь правда. Вскоре после того, как мы пришли к ним, Дануг вернулся со стоянки, расположенной возле кремневого месторождения, где провел целый год, чтобы узнать как можно больше о свойствах этого камня. И я тоже осваивал ремесло на месторождении у Даланара. Уимез, несомненно, лучший учитель по обработке кремня, но хорошему мастеру необходимо уметь также найти и выбрать хороший кремень. — Наморщив лоб, Джондалар обдумывал возможные осложнения. — Ладно, посмотрим. Я с удовольствием научил бы его, но нужно обсудить с Джохарраном возможность его жизни в нашей Пещере. Парню же надо будет где-то жить. И Джохаррану придется еще договариваться с Пятой Пещерой, если Матаган, разумеется, захочет учиться. Возможно, он сам делал наконечники просто потому, что не смог найти того, кто сделал бы их для него, а ему хотелось охотиться. Посмотрим, Эйла. Все возможно. Если последствия его ранения будут серьезными, то ему действительно понадобится какое-то ремесло.

Они оба поудобнее устроились на лежанке, но, несмотря на усталость, Эйла не могла сразу уснуть. Она вдруг задумалась о будущем, о ребенке, которого вынашивает. Что, если родится мальчик и тоже захочет дразнить носорога? Вдруг еще что-то случится? И куда пропал Волк? Он был ей почти как сын, но она не видела его уже несколько дней. Когда она наконец уснула, то ей приснились дети, волки и землетрясения. Она ненавидела землетрясения. Они не только пугали ее, но еще и являлись ее личными предвестниками дурных новостей.

— Просто невероятно, что некоторые люди до сих пор пытаются оспорить брак Джоплаи и Экозара, — сказала Зеландони. — Он уже утвержден. Они стали одной семьей. Выдержали испытательный период. Больше никаких сомнений. Мы даже отпраздновали утверждение их бракосочетания. Говорить больше не о чем, — сказала Верховная жрица, допивая последнюю утреннюю чашку чая после ночевки в лагере своей Пещеры. Еще несколько человек сидели с ней у длинного кухонного очага, заканчивая утреннюю трапезу перед началом трудового дня.