Книга Советский Союз в локальных войнах и конфликтах - Игорь Попов

Мы хотели бы найти наиболее приемлемые решения, которые послужили бы делу стабилизации в стране, нормализации работы партии без влияния правых и нормализации работы правительства, тоже свободного от этого влияния.

Надо не скрывать друг перед другом, что если мы найдем хорошее решение, то потребуется время для нормализации. Никто не должен строить иллюзий, будто сразу все станет в розовом цвете. Но если мы найдем правильное решение, то пройдет время, и каждый день будет приносить нам успех, начнутся деловые переговоры, контакты, опадет угар, нормально начнет действовать пропаганда, идеология. Рабочий класс поймет, что правые за спиной Центрального Комитета и руководства правительства вели подготовку к превращению Чехословакии из социалистической в буржуазную республику. Теперь это все ясно. Начнутся переговоры по экономическим и другим вопросам. На каких-то деловых принципах начнется отход войск и т.д. Мы же не оккупировали Чехословакию, не собираемся держать ее в «оккупации», а хотим, чтобы она была свободной и проводила социалистическое сотрудничество, о чем договорились в Братиславе. Вот на этой базе мы хотели с тобой побеседовать и найти деловое решение. Если нужно, то можно вместе с т. Черником. Если мы будем молчать, то мы не улучшим положения и не избавим чешский, словацкий и русский народы от напряжения. А правые с каждым днем будут разжигать шовинистические настроения против всех соцстран, а в первую очередь против Советского Союза. В таких условиях, конечно, нельзя вывести войска, вообще это нам не на пользу. Вот на этой почве, на этой основе мы хотели бы провести беседу – как ты думаешь, как лучше поступить? Мы готовы прислушаться. Никакого диктата у нас нет, давай искать вместе какой-то вариант.

И мы бы были очень благодарны тебе, если бы ты свободно высказал различные варианты, не в раздраженной форме, а спокойно нашел подходящий вариант. Мы считаем тебя честным коммунистом-социалистом. Дубчек, у тебя неудачно получилось, был срыв. Давай отбросим в сторону все то, что было. Если мы начнем говорить, кто из нас прав, то это ни к чему не приведет, а давай говорить на базе того, что есть, и в этих условиях нужно найти выход из положения, как бы ты мыслил, и как бы надо было поступить.

А. Дубчек. Вы сделали такое вводное слово. Я бы хотел, тов. Брежнев, также сказать несколько слов, хотя я нахожусь в очень тяжелом душевном расположении. Я три дня не был дома. Я бы тоже хотел сказать, что правильно то, что нужно опять-таки смотреть вперед. Это правда, существует определенная реальная обстановка.

Н.В. Подгорный. Именно поэтому мы так и хотим беседовать, смотреть вперед.

А. Дубчек Сейчас создана определенная обстановка. Но я, тов. Брежнев, уже слышал и в Чопе, что надо смотреть вперед.

После Братиславы обстановка в Чехословакии и в Компартии во всех отношениях получила сначала положительное явление, включая даже вопрос подготовки съезда и включая вопросы, касающиеся намерений пропагандистской работы, – подготовка съезда, кадровые вопросы. Это все записано в решениях Президиума ЦК КПЧ. Я, конечно, не знал, как это все закончится, я верил тому, что и с вашей стороны будет обращено внимание главным образом вперед. Но на практике оказалось, что этого не случилось…

Поэтому мне и товарищам не понятно, почему через такое короткое время, хочу особо подчеркнуть, еще перед пленумом ЦК партии, перед съездом, были осуществлены эти военные мероприятия пяти государств. Я говорю «перед» пленумом ЦК партии, тогда как по-другому мы не могли поступить, потому что только во вторник одобрили тезис федерации, и пленум нужно созвать по определенному пункту, чтобы иметь некоторые готовые вопросы к решению в связи с подготовкой съезда. Мы на это обратили внимание. Положение в стране и в партии улучшилось {…}

Без уведомления Президиума ЦК КПЧ, меня лично, президента, председателя правительства, председателя Национального собрания были приняты крайние шаги, крайние мероприятия, которые, по-моему, не только нашу и вашу партии, но и международное коммунистическое движение поставили перед самой сложной проблемой, которая когда-либо вставала перед коммунистическим движением.

Трудно мне с ходу после такого тяжелого душевного состояния сразу высказать свое мнение по поводу того, что нужно предпринять в решении реальной обстановки, которая сложилась. Я, тт. Брежнев, Косыгин, Подгорный и Воронов, не знаю обстановки дома. В первый день прихода Советской Армии я и остальные товарищи были изолированы и попали сюда, ничего не зная. Так что я не могу знать, как этот акт отразился на мнении чешского и словацкого народов, как он отразился на внутрипартийной жизни и в международном масштабе. Это очень важно для того, чтобы принять правильные меры по решению этой сложной ситуации. Я могу только предполагать, что могло случиться. В первый момент члены Президиума у меня в секретариате были взяты в ЦК партии под контроль советских органов. Я видел через окно несколько сот человек, собравшихся у здания. Через окно было слышно, как они кричали: «Хотим видеть Свободу!», «Хотим видеть президента!», «Хотим Дубчека!» Слышал несколько лозунгов. После этого выстрелы. Это была последняя картина, которую я видел. С тех пор больше ничего не знаю и не могу представить себе, что происходит в стране и в партии.

Я говорю, и это очень важно, о том, что считаю, тов. Брежнев, что этот акт был приготовлен не через правительство, не через партийную и государствен ну юг власть, и поэтому этот акт будет встречен внутри партии с большим непониманием, и я боюсь, что это поставит партию, коммунистов против этого акта. Я могу только предполагать, конечно. Хотелось бы, чтобы коммунисты поняли всю реальность обстановки, которая была этим создана, но боюсь, что не поймут, так как и я сам не понимаю. Я считаю, что такое вооруженное вторжение было преждевременным, тем более что не были употреблены внутренние вооруженные силы и остальные органы насилия.

Самое важное в том, например, что первый акт, который произошел, который можно признать как проявление антипартийных действий, это было примерно два дня тому назад, когда человек 180 собралось вокруг ЦК партии в вечернее время, и несколько человек из этой группы провозгласили лозунги против партии, и, как описывают наши работники госбезопасности и политической службы, двое из них бросили камни в здание, не выбив ни одного окна. Это был единственный акт. Вышел политический работник на площадь, побеседовал, и они разошлись. Никаких других открытых выступлений в стране не было. Но это уже другой вопрос. Не могу знать, как этот акт принял рабочий класс. Я, товарищи, считаю, что рабочий класс Чехословакии принял это плохо. Поэтому нужно очень реально, без всяких иллюзий, посмотреть правде в лицо, нужно увидеть реальную обстановку.

Как коммунист, который несет большую ответственность за дальнейшие события, я уверен, что не только в Чехословакии, а и в Европе, во всем коммунистическом движении этот акт приведет к тому, что мы потерпим крупнейшее поражение – в развале и в крупном нарушении рядов Коммунистической партии в зарубежных странах, в странах капиталистических государств.

Я и перед этим всегда вас открыто информировал, хотя знаю, что это не всегда, может быть, было приятно. Но я человек такой: я работал в районе, работал в ЦК, всегда шел в открытую, прямо высказывал свое мнение, хотя, может быть, хотелось услышать другое. Но от правды никуда не уйдешь, а поэтому я и вам высказывал всегда правдивые свои соображения, потому что знаю партию, знаю народ. Но, видимо, не это было решающим в вашем вступлении в направлении Чехословакии и в политике правительства в этой области. Но это уже в прошлом. Я думаю, что теперь опять, как и перед Братиславой, нужно прямо взглянуть на обстановку, подумать, как помочь и как решить эту сложную проблему. Хотя я согласен с вами, тов. Брежнев, что это нельзя решить в день-два и что это будет один из самых сложных вопросов, перед какими мы вообще стояли, – и наша, и ваша партии, и наши отношения, и отношение к мировому коммунистическому движению. И, несмотря на это, все равно нужно обратить взгляд в будущее, потому что я полагаю, что нашу партию и народ это затронуло отрицательно.