Книга Ветряные мельницы надежды - Кэтрин Райан Хайд

— Тони здесь самый красивый, — сказал я.

— Известное дело. — Делайла кивнула. — Романтический герой должен быть хорош.

Дальше я много пропустил: думал о том, считает ли меня Мария своим романтическим героем, и как такое возможно, если у нее есть Карл. Разве может она любить меня, а жить с Карлом? Или Карл не считается? А что он тогда такое?

И все-таки, несмотря на все эти вопросы, я знал, что это любовь. Немного странная, но единственная для меня. Ну и пусть странная, лишь бы была.

Тут мне пришлось оторваться от мыслей, потому что я увидел Марию. Не мою Марию, а которая из кино. Я не удержался, воскликнул:

— О-о-о! Какая красивая!

— Еще бы, сынок. Это ж сама мисс Натали Вуд.

— Ага. Точно. Мария говорила, что мама назвала ее в честь героини Натали Вуд.

— Она пуэрториканка?

— Нет. Думаю, нет.

— Видно, ее мама любила этот фильм.

Ну вот они и встретились. Тони и Мария. Увидели друг друга на танцах — и вокруг все поплыло, затуманилось. Они вроде остались одни, а остальные для них просто исчезли.

— Понял, сынок? — сказала Делайла. — А что я говорила? Комната полна народу, но если между двоими искра проскакивает, они это чувствуют. Достаточно увидеть друг друга.

Я слушал Делайлу — и почти не слышал. Я смотрел, как Тони и Мария глядят друг на друга. Сначала издалека, и потом подходят…

А брат Марии не дал им остаться вместе.

С этого момента сюжет меня здорово увлек, потому что я не знал, какой у истории конец — счастливый или нет. Тони и Мария, они ведь разные по национальности, англосакс и пуэрториканка, а в том районе между этими группами, можно сказать, война шла. Никто не хотел, чтобы они были вместе. Никто, кроме них самих.

Лично я решил, что они все-таки будут вместе. Я так решил из-за той песни. «В мире есть место и для нас». Найдется место и для них. Они обещали. Даже спели про это. И я поверил. Я хотел, чтобы так и было.

Можно было бы узнать у Делайлы, как все закончится, но я боялся. Затаив дыхание, я смотрел тот кусок, где Тони должен встретиться с Марией и они должны вместе убежать. Тони разговаривал с тем славным стариком, на которого работал, и старик спросил что-то вроде: «Боишься?» Тони ответил: «Нет. А должен?»

Вот когда у меня возникло подозрение, что конец мне не понравится.

И я обратился к Делайле:

— Тут счастливый конец?

— Ох, сынок… Все забываю — ты ж не читал «Ромео и Джульетту». Это история двух влюбленных, родившихся под несчастливой звездой. Иными словами, трагедия.

— Ничего себе.

С тяжелым сердцем я смотрел, как появился полицейский и Мария не смогла встретиться с Тони.

Коп что-то ей сказал такое… О том, что произошло на танцах прошлым вечером.

Я снова повернулся к Делайле:

— Неужели все это за один день случилось?

— Да, сынок. В точности как в «Ромео и Джульетте». Все и сразу.

— И это вправду любовь? Так быстро — и настоящая любовь?

Она вздохнула. Нажала на «паузу». Еще разок вздохнула.

— Некоторые считают, что говорить о любви можно, только если годами живешь бок о бок и не цапаешься на предмет мусорного ведра — чья очередь выносить. В этом тоже что-то есть. Просто иная стадия любви — когда над ней нужно работать. Учиться жить вместе. Но миг, когда ты впервые встретился глазами с той девушкой, — волшебный миг, сынок. Если та искра разгорится, то это любовь. Самая настоящая.

— Правда?

— А ты что чувствуешь? Настоящая или нет?

— Настоящая. Очень.

— На твоем месте, сынок, я бы начала учиться доверять собственным чувствам.

Делайла нажала кнопку на пульте, и фильм продолжился.

Мария послала подружку своего брата, Аниту, с запиской к Тони. Но «Ракеты» напали на Аниту, и все вышло очень плохо. Анита здорово разозлилась, до того разозлилась, что соврала, будто Мария умерла. Тони узнал об этом и помчался искать Чино. Он думал, что Чино убил Марию, и кричал, чтобы тот и его, Тони, убил. А Чино и без того только и мечтал убить Тони.

Я смотрел и чувствовал, как пицца и претцель камнем лежат в желудке. На самом деле я понимал, что пицца с претцелем тут ни при чем. Просто желудок не мог нормально работать — все мои силы ушли на переживания. Я так хотел, чтобы у Тони и Марии все кончилось хорошо.

И вдруг… Тони увидел Марию, понял, что она жива, и они побежали навстречу друг другу. «Делайла ошиблась!» — подумал я. Перепутала конец этого фильма с каким-нибудь другим. Здесь-то все хорошо заканчивается. Наверняка. Это ведь история любви. Что за история любви без счастливого финала? Никакого в ней смысла. Разве нет?

А Чино как раз в этот момент догнал их и выстрелил в Тони.

Мария сидела рядом с ним, обнимала и пела, что в мире есть место и для них. Неправда. Тони умирал. Он умер у нее на руках.

Я окаменел. Я сам чуть не умер, глядя, как уносят Тони.

Пошли титры, Делайла выключила телевизор и поднялась, чтобы вынуть кассету, а я все сидел и не мог пошевелиться.

Когда же заговорил, то не узнал своего голоса. Казалось, я слышу его издалека. Или говорю во сне.

— Разве история любви не должна быть со счастливым концом?

Делайла не сразу ответила.

— Кто знает, сынок, должна или не должна. По-разному бывает. Хотелось бы мне сказать, что если уж двое полюбили друг друга, то они будут жить долго и счастливо и умрут в один день. Но даже тебе известно, что это не так. «Родились под несчастливой звездой» говорят как раз про тех возлюбленных, которые не могут быть вместе, потому что их что-то разъединяет. С самого начала. Так что ты слишком уж не заморачивайся, золотко. Это ведь не ваш случай с твоей девочкой, верно? У вас нет ничего такого, что может помешать вам быть вместе. Вражда кланов, к примеру.

— У нас есть Карл, — глухо сказал я. — И мой отец.

— Хм. Пожалуй, мне крыть нечем.

* * *

Меня ждал отец.

Я был слишком измучен, разбит и несчастен для стычки с ним. Но рано или поздно домой пришлось бы вернуться, и чем дольше я оттягивал этот момент, тем на более серьезные неприятности нарывался.

— Вчера я умышленно не спросил, почему ты отсутствовал дома, — сказал отец, как только я переступил порог. — Надеюсь, ты не рассчитываешь, что подобное положение вещей сохранится и в будущем? Сегодня ты мне объяснишь свое отсутствие.

— Я гулял.

Сущая правда. Я ведь прогулялся за пиццей и претцелями. Так что сказал правду. Хотя и не всю. Зато ничего, кроме правды. В любом случае попробовать стоило — вдруг выгорит.