Книга Отпетые плутовки - Татьяна Полякова

— А дом у нас где? — поинтересовался Багров.

— Там же, где и раньше.

— Так ты в той квартире живешь?

— В той, в той, — проворчала я.

— Ага, — хмыкнул Сашка и спросил без перехода:

— Как вообще жизнь?

— Отлично.

— Я так и подумал, как тебя увидел… С мужем живешь?

— Нет.

— Неужто одна?

— Одна, ну и что?

— Слушай, Машка, а ведь я тебя спас, — порадовалсяБагров. — Так что губы ты дуешь напрасно. Могла бы и спасибо сказать. Ячерез это самое происшествие жилья лишился. К дружкам мне теперь никак нельзя,шибко осерчали дружки. По справедливости, ты могла бы предложить мне кров, дозарезу надо пару дней в этом городе перекантоваться. — В глубине егозрачка появился чертенок, радостно щелкнул хвостом и показал мне язык.

— Ой, какой ты, Сашка! — вздохнула я, качаяголовой и не находя нужных слов. Сашкина наглость воистину не знала границ.Чертенок незамедлительно исчез, а Багров поскучнел.

— Я тебе звонил два раза, — заявил он. —Честно.

— Куда? — удивилась я.

— На квартиру, разумеется. Телефон до сих порпомню. — Он назвал номер, чем поверг меня в изумление.

— Так если звонил, отчего не дозвонился?

— Видно, дома тебя на ту пору не оказалось.

— Совсем ты заврался, Багров, у меня автоответчик…

— Я в этой технике ни черта не смыслю, видать, оплошалмалость.

— Все ты врешь, — зло сказала я и подумала: “Авдруг он и вправду звонил?”

— Характер у тебя заметно испортился, МарьяПавловна, — надулся Сашка. Мы к этому моменту уже подъехали к дому. —Вылазь, — сказал он. — И готовься к приему дорогого гостя. Я сейчасмашину отгоню подальше и мигом вернусь.

Я досадливо хлопнула дверью и поднялась к себе. Но уже минутчерез пятнадцать начала поглядывать в окно, высматривая Сашку. Наконец онпоявился. Сел за стол в кухне, лучисто улыбнулся и спросил:

— Накормишь?

Я стала его кормить, изо всех сил стараясь не зареветь.

— Повезло тебе сегодня, — уплетая суп за обе щеки,веселился Сашка. — Если б не я, страшно даже подумать, что с тобой моглопроизойти.

— За что убили Валеру? — нахмурилась я, вдругсообразив, что Валеру действительно убили. Он лежит в машине на какой-топроселочной дороге, а я… Тут уж ничего не поделаешь: появление Сашки волноваломеня гораздо больше недавнего убийства. Попробовать обмануть себя, конечно,можно, но дело это зряшное…

— А я почем знаю? Меня это совершенно некасается, — ответил Багров и даже выпучил глаза.

— Идиот! — крикнула я. — Якшаешься со всякимиподонками. А еще врал, что милиционер.

— Я врал? — ахнул Сашка. — Да не сойти мне сэтого места…

— Как у тебя только совести хватает… — покачала яголовой.

— Ты, Машка, все не правильно поняла. Человек яподневольный, что приказали, то и сделал. Я ведь тебя предупреждал: такой, какя, тебе не пара. Думаешь, я те деньги присвоил? Ничуть не бывало. Все Родинеотдал, хоть она не шибко меня любит.

— Заврался ты совсем, — разозлилась я. — Ятебя искала, звонила в шестой отдел.

— Ну и что?

— Не знают они никакого Багрова.

— Ты, Машка, совсем без понятия. Неужто они кому попалоначнут секретные сведения разбазаривать.

— Дура я совсем, что ли, тебе верить? Ешь и выметайсяотсюда.

Багров состряпал обиженную физиономию и сердито засопел. Япялила на него глаза, не в силах поверить, что он сидит на моей кухне.

— Чаю можно? — спросил он.

— Пожалуйста.

Он пил чай, а я крутила в руках чашку, потом не выдержала испросила:

— Где ты был?

— Когда?

— Весь этот год.

— Где меня только не носило, — загрустилон. — Служба…

— Сволочь ты. Багров, просила ведь не обманывать.

— Да у меня самого сердце кровью обливалось. Каждуюночь тебя во сне видел… Объясниться хотел, чтоб ты одно с другим не путала:работу то есть и мое к тебе личное отношение. Боялся тебе на глазапоказываться, не простит, думаю, меня Машка, так мне, шелудивому, и надо. Акогда совсем было с силами собрался, меня раз — и в Чечню. А оттуда, неповеришь, в Таджикистан. Будто народу мало. На всю бывшую Родину один я. А вТаджикистане не повезло: один гад меня подстрелил. Четыре месяца в госпиталевалялся. Врачи сильно сомневались: выживу ли. Не успел на ноги встать, натевам: новое задание. Опять на передний рубеж, к бандитам. А теперь еще безпремии оставят, да и шею запросто могут намылить: задание ответственное япровалил, и все из-за твоих прекрасных глаз.

— Что же у тебя за служба такая? — съехидничалая. — Агент 007, да и только.

— Думаешь, заливаю? — обиделся Сашка, поднялся,задрал рубаху и продемонстрировал мне свою спину. Через весь бок шел громадныйкрасный рубец. И хоть я прекрасно знала, что Сашка врет от первого допоследнего слова, однако рубец был настоящий, и это испугало.

— Как тебя угораздило? — пролепетала я.

— Как, как… Война, Машка. Уж совсем помирать собрался…По сию пору болит, стерва.

— Правда болит? — вздохнула я.

— А то… Особенно в дождливую погоду.

Он заправил рубаху, сел и уставился на меня, не моргая. Ядопила чай и заявила:

— Отцу ничего не рассказала, потому что пожалела тебя,дурака. Он бы тебя из-под земли достал…

— Я ж понимаю и со всем заранее согласный… На ночлегоставишь?

— Ну ты и нахал, — подивилась я.

— Нет. Просто знаю: сердце у тебя доброе, не можешь тывыгнать меня на улицу, точно кота блохастого.

— Ты негодяй, Багров, — сурово отрезала я.

— Я тебя предупреждал: со мной — не сахар. А ты: Сашка,я тебя люблю и все такое, а как до дела дошло, туда же: негодяй. Вот ведь вашабабья натура какая…