Книга Роковое кольцо - Сьюзен Виггз

ГЛАВА 4

– Я знала, что вы приедете, – едва слышно проговорила Роза, прижимаясь к могучей груди Гарета, ее фиалковые глаза лучились благодарностью.

Хок был покорен восхитительной красотой юной девушки. Он напомнил себе, что она доверчиво и радостно бросилась в его объятия как к жениху, но не как к человеку, который за хорошую плату взял на себе обязательство охранять ее. С горечью Хок думал об этом. За стеной снова раздался крик сестры Микоэлы.

Глаза Розы расширились от ужаса и наполнились страхом.

– Нам надо бежать! Прошлый раз, когда они меня поймали за стенами монастыря, то в наказание продержали в темной келье два дня.

Мысль о том, что это прекрасное вольнолюбивое создание кто-то может заключить в темницу, привела Гарета в ярость.

– Быстрее! – приказал он, крепко взяв девушку за руку.

Они бежали изо всех сил, но высокая трава мешала им. Не замедляя бега и ни на мгновение не останавливаясь, они достигли рощицы, где была спрятана лошадь Гарета.

Он решился: сейчас необходимо рассказать Розе обо всем. Ее рука доверчиво покоилась в его ладони, Гарет ощущал под пальцами золотое кольцо с печатью Браервуда. По-прежнему ли она будет желать выйти за него замуж, когда узнает, по какой причине он здесь оказался? Хок попытался забыть о позорном поручении, стараясь не замечать широко открытых чудных глаз, смотревших на него с нескрываемым обожанием.

Конь был мертв. Убит. Прежде прекрасные лоснящиеся бока были безжалостно иссечены, тело животного превратилось в кровавое месиво.

Роза замерла. От ужаса у нее перехватило дыхание.

– Гарет!

Ошеломленно Хок опустился на колени.

– Баярд! – тихо позвал он своего коня.

Каким храбрым и преданным другом был ему Баярд. Конь никогда не подводил Хока. Пять лет он верно служил своему хозяину. Такой преданности и благородства не купить ни за какое золото.

Роза отступила, давая возможность, свободно излиться горечи рыцаря, который коленопреклоненно прощался со своим конем. Вместе с Баярдом они терпели невзгоды и лишения, Умное животное понимало все с полуслова. Гарет склонил голову.

Роза терзалась оттого, что не может подойти и разделить с ним горе. Она не знала: вдруг ему будет неприятно проявление сочувствия.

Гарет покачал головой, как бы отгоняя печальные мысли.

– Это люди Талворка, – пробормотал он, размышляя вслух.

– Вы имеете в виду епископа? – спросила Роза.

Хок резко обернулся и удивился, увидев ее здесь.

– Это бесчинство сотворили люди в сутанах. Коня убили они булавами, потому как монахам разить мечом запрещает Библия.

– Может, они еще рядом? Они могут напасть на нас сейчас, Гарет?

Он покачал головой.

– Люди епископа трусливы. Они всего лишь оставили предупреждение. Намекают, в чьих руках власть! В Липнете я слышал разговор двоих из них. Мне следовало заподозрить, что мерзавцы нападут на мой след. Возможно, кто-то из них узнал меня. Боюсь, что они вернутся с подкреплением.

Роза все еще никак не могла придти в себя. Ей казалось, распри Гарета с Морлейской епархией не столь уж серьезны. Но сейчас, стоя у искромсанного тела коня, она внезапно ощутила всю опасность положения. Гарет не только ущемлен в правах, он оказался лицом к лицу с мстительным епископом, который не боялся ничего, чувствуя за собой поддержку всемогущей церкви и короля. Епископ задался целью отобрать у Гарета все: и честь, и поместье.

Она задрожала от страха и холода. Промозглый ветер пробрался под одежду. Гарет собрал вещи, выпавшие из седельной сумки, завалил тело убитой лошади большими камнями и ветками и издал печальный вздох прощания. Розе показалось даже, что она услышала слова молитвы. Затем они тронулись в путь.

Рыцарь и девушка пересекли луг, покрытый пожухлой травой, и по едва заметной тропинке вошли в густой лес. Пробираясь через заросли, они обходили буреломы.

Когда стало смеркаться, Гарет сказал:

– Ночевать будем здесь.

Роза слушала ночные голоса леса: песню соловья, одинокий крик вальдшнепа. Солнце скрылось, и сразу похолодало. Она задрожала.

Гарет посмотрел, как она зябко поеживается.

– Нам нельзя развести костер, – извинился он. – Надо прятаться и от монахов, и от монахинь.

– Конечно, Гарет, я понимаю.

Он посмотрел на нее. В слабом лунном свете выражение лица казалось и трогательным, и обеспокоенным.

– Что же нам делать? – тихо спросила Роза.

– Сдается мне, я совершил ошибку, забрав вас из монастыря, – голос рыцаря резко прозвучал в ночной тиши.

Он медленно опустился на землю и прислонился спиной к стволу поваленного дерева.

Роза села с ним рядом так близко, что он почувствовал тепло ее тела и запах трав, исходящий от шелковистых волос.

– Вы правильно поступили, что забрали меня из монастыря. Я бы сошла там с ума. Монахини такие строгие и сердитые! Все как одна! Только сестра Маргарет скрашивала дни моего заточения. Она старалась научить меня, как стать лучше. Я раньше была очень эгоистична. Наверное, я и сейчас такая, но я обязательно изменюсь, Гарет! Ради вас я стану очень-очень хорошей!

Чем дольше Гарет слушал щебетание девушки, тем больше он разочаровывался в задуманном. Она была невероятно наивна и не представляла даже в малой степени ту опасность, которая ей угрожала. А может, и на самом деле лучше было оставить ее в монастыре, надеясь, что там она надежно будет спрятана от Акасии? Но с другой стороны, теперь уж любому не составит труда ее отыскать, узнав, что именно в этих краях оказался лорд Хок.

Роза вдруг рассмеялась, голос зазвенел колокольчиком. Гарет не видел девушку в темноте, но ясно представлял, как сияют ее глаза, как они искрятся.

– Я подумала сейчас о сестре Микоэле, – весело сказала Роза. – Она такая сварливая! Мне уже начало казаться, что я пробуду за стеной монастыря всю свою жизнь.

– А что, там вам было действительно так плохо?

– Очень! Вначале я не замечала этого. Мне было хорошо проводить дни с сестрой Маргарет, но, она умерла спустя две недели после моего приезда. Другие же монахини вечно были раздражены, придирчивы. Они часто на меня жаловались настоятельнице. А работе, казалось, нет конца: стирать, вытирать, таскать воду и дрова, – она придвинулась к Гарету поближе. – О, лорд Хок, я так рада, что вы приехали за мной!

Чувство вины, которое он испытывал чрезвычайно редко, измучило рыцаря. К его удивлению, искреннее уважение Розы смягчило ему сердце. В ответ на незаслуженную признательность он бережно пожал ее маленькую ручку.