Книга Капитаны в законе - Валерий Елманов

– Вот оно-то и есть государство ильханов, – подвел черту под своей исторической справкой Улан. – Но в завоевательном походе войск сыновей Тулуя принимали участие и тумены Батыя, а потому его наследники до сих пор считают, что им в качестве доли от добычи принадлежит часть Закавказья, с чем Хулагу не согласился. За эти земли две орды грызутся меж собой до сих пор, причем вражда застарелая, длится лет пятьдесят, не меньше, со времен правления брата Батыя Берке.

– И к чему твоя прелюдия?

– Сейчас узнаешь. Один из купцов из тех краев как-то вскользь обмолвился, что совсем недавно у них скончался падишах, как теперь себя именуют иль-ханы. Недавно по меркам средневековья, – пояснил Улан, – то есть в декабре позапрошлого года. Словом, теперь там у власти Абу-Сеид – сынишка предыдущего правителя, и притом весьма юный. Он стал падишахом, когда ему еще не было и двенадцати. Так вот когда купец это рассказывал, мне вдруг припомнилось кое-что из прочитанного. Короче, этой осенью Узбек вновь затеет поход в Закавказье. Как я теперь понимаю, он, скорее всего, решил воспользоваться сменой власти. Юность нового правителя – весьма подходящий момент дабы оттяпать спорные земли.

– А ты не мог ошибиться насчет похода? – усомнился Сангре.

Улан мотнул головой.

– Это абсолютно точно. А в качестве доказательства скажу, что сама казнь тверского князя…

– Которой быть не должно, – перебил Петр.

– Я имею ввиду официальную историю, – поправился Буланов. – Так вот его казнь произошла в районе Северного Кавказа, то есть Узбек, выдвинувшись в поход против своих южных соседей, вез Михаила Ярославича с собой и умертвил аж возле Терека. Ну и сразу после этого пошел на Дербент и дальше.

– И чем закончится его увлекательный туристический вояж?

– Как и предыдущие попытки ордынских ханов до него, – пожал плечами Улан. – На первых порах победы, а затем, когда эмир Чопан – он в тех краях за главного – стянет все свои силы, Узбек, находясь где-то возле реки Куры, не принимая боя, скомандует отступление.

– Тогда причем тут мы, если ему и без нас юшку кровавую пустят?

– Одно дело – юшка из носа, и совсем иное – перелом конечностей, – возразил Улан. – А лучше нескольких. Я к тому, что если заблаговременно предупредить падишаха, точнее, его регентов, отступление Узбека легко превратить в полный разгром, взяв его в кольцо. А ведь с ним придет не меньше десяти-пятнадцати туменов, а то и все двадцать. Прикинь, не пачкая рук, одним разом похоронить двести тысяч лучших степных воинов. И, возможно, вместе с самим ханом.

Сангре присвистнул и, с неподдельным уважением уставившись на друга, благоговейно произнес:

– Уланчик, ты нарисовал такую картину маслом, шо живи сейчас Шурик Македонский, таки он имел бы бурное желание до своего гордеевого узла, шоб смай-стрячить с него удавку для себя от лютой зависти.

– Ну-у, это ты чересчур, – засмущался тот. – Хотя все равно спасибо. Кстати, и тебе с Гедимином договариваться насчет письма Юрию будет гораздо легче. В смысле, давать гарантии, что ему все сойдет с рук. После такого Узбек на него точно войной не двинется.

– Ну да, если туманно намекнуть на грядущие события, Гедимин станет куда покладистее, – согласился Петр.

– Вот, вот, – подтвердил Улан. – И мы одним выстрелом убиваем двух зайцев: подстраховываем будущего союзника Твери, но главное, еще раз кое-кого вложим – ведь я назовусь посланцем московского князя. Да и письмо, взятое с собой, тоже будет от имени Юрия Даниловича. А слух о том, что он предупредил соседей Орды о нападении, обязательно донесется до Узбека. Ну а сам не дойдет – мы поможем.

– Я назовусь посланцем московского князя, – задумчиво повторил Сангре и вопросительно посмотрел на друга. – Значит, в Орде мне придется управляться в одиночку. Тяжело.

– Чтоб ты да не справился, – усмехнулся Улан и виновато вздохнул. – Куда хуже другое. По моим подсчетам, дабы успеть добраться до нужных людей и помочь подготовить разгром войска Узбека, мне надо выехать из Твери самое позднее… через месяц.

Сангре охнул.

– А попозже никак?! – жалобно спросил он.

– Увы, это потолок. И без того получается впритык, – и Улан виновато развел руками. – Я и сам не хочу, а что делать? Иначе южане не успеют собрать войска и завершить прочие подготовительные работы.

Сангре не сразу дал добро. Мол, столь удобный момент, чтоб подложить новоявленному ревнителю ислама здоровенную свинью, упускать действительно нельзя, но уж больно оно рискованно. И, помедлив, извлек из кармана пластиковую коробочку с картами бабы Фаи. Лишь когда выпал «счастливый исход задуманного дела», он, тяжко вздохнув, утвердительно кивнул, соглашаясь. Правда, выразил надежду, что если Улан рано уедет, то как знать, может поспеет в Орду. Но друг безжалостно заявил:

– Забудь. Сам поход состоится зимой, а значит, навряд ли меня отпустят раньше. Ну-у, хотя бы из простой предусмотрительности – вдруг я не обычный посланник, а засланный казачок. Значит, вернуться оттуда я смогу не раньше весны.

– Но-о…

Улан усмехнулся и дословно повторил вчерашние слова самого Петра:

– Никаких «но». Или у тебя есть вариант с другим посланником?

Глава 8

Пятилетку за год

С самого утра друзья принялись заново планировать, что и как им предстоит сделать в ближайший месяц, пока они оба в Твери. Улан намеревался добить расследование по взяткам на торжище уже сегодня, а завтра, усевшись за стол, начать составлять расписание занятий и, главное, инструкций для будущих стражей порядка. А Сангре моментально добавил еще одно дело. Мол, надо выделить время на поездку в Липневку, где до сих пор пребывал сотник Азамат с закатанными в гипс ногой и рукой, поскольку поработать с ним желательно на пару с Уланом.

– Кстати, насчет будущих стражей. Кто из десятка Рубца не при делах, ты успел выяснить? – поинтересовался Сангре. – Я так мыслю, что из них и надо составлять костяк нашей патрульно-постовой службы. Плюс добавим к ним на первых порах всех семерых наших славян, включая Яцко, и человек пять из числа литвинов.

– Они ж пока с языком не очень, – напомнил Улан.

– А мы их используем исключительно в качестве держиморд, то бишь грубой физической поддержки – ловить, кого скажут, держать и не пущать. – И Сангре досадливо крякнул: – Эх, погорячился я насчет Алыря с Балудой. Вместо того, чтобы вести их к князю, надо было тихонько брать обоих за шиворот и пристраивать в наш ОМОН.

– Они ж ворюги, – напомнил Улан.

– Так в этом весь цимес, – оживился Петр. – Значит, им знакома куча всяких жульнических ухваток и если бы они всерьез взялись за дело, то их коллеги по ремеслу мигом сказали бы ой. Ладно, других завербую.

– Гляди не промахнись, – проворчал Улан.

– Я тебя умоляю! Вначале красочно распишу, что их ждет в случае продолжения жульнических дел, а затем грамотно подам открывающиеся перспективы. И куда они тогда денутся с нашей подводной лодки? Кстати, помнится, ты сам мне рассказывал, что создатель первой криминальной полиции во Франции в прошлом был ворюгой. Так что и нам без бывших уголовничков навряд ли обойтись. Да не журись, присмотр за ними на первых порах я тебе обещаю. Но этих все равно жаль, особенно Алыря, – вздохнул Сангре. – Понимаешь, нутро не испорченное, в смысле середка. Одно его желание сесть в тюрягу вместо друга о многом говорит. Ну да ладно, будем надеяться, еще раз… повезет.