Книга Адмирал Эндрю Каннингхем - Дмитрий Лихарев

Вопрос о захвате Дарданелльского пролива впервые всерьез обсуждался английскими стратегами летом 1906 г. Поводом послужили пограничные споры с Турцией на Синайском полуострове, которые, как тогда казалось, едва не привели к военному столкновению. Подробную информацию об обсуждении этой операции содержат протоколы 92-го, 93-го и 96-го заседаний Комитета Имперской Обороны от 26 июня, 13 ноября 1906 г. и 28 февраля 1907 г. соответственно. Офицеры генерального штаба и Адмиралтейства были единодушны в том, что высадка десанта на Галлиполийском полуострове с последующим захватом фортов и батарей на берегах пролива и вводом военных кораблей в Дарданеллы станет для Оттоманской Порты смертельным ударом. Вместе с тем, представители флота и армии отдавали себе отчет о серьезных трудностях на пути осуществления такой операции. Заключительный протокол от 28 февраля 1907 г. завершается выводом о том, что высадка десанта на Галлиполийском полуострове является «настолько рискованной операцией, что к ней следует прибегнуть только тогда, когда все другие способы воздействия на Турцию будут исчерпаны».

Здесь следует особо подчеркнуть, что Комитет Имперской Обороны обсуждал именно комбинированную операцию армии и флота с высадкой многочисленного десанта. Вопрос о форсировании пролива силами одного только флота тогда никто не поднимал. Британские военные моряки имели печальный опыт борьбы кораблей с крепостями. Эта традиция восходила еще к нельсоновской аксиоме «моряк, который штурмует форт, дурак». Имелся и конкретный исторический прецедент неудачного форсирования Дарданелл силами флота. В 1807 г. семь парусных линейных кораблей под командованием Джона Дакуорта проскочили через Дарданелльский пролив вдоль всей цепи турецких батарей и вышли в Мраморное море практически без потерь. Однако английский адмирал так и не смог решить, что ему делать со своим успехом. После непродолжительного крейсерства в Мраморном море британским кораблям пришлось возвращаться. Обратный путь дался англичанам большой кровью и тяжелыми повреждениями материальной части. Опомнившиеся турецкие канониры едва не изничтожили всю эскадру.

Американский историк А.Дж. Мардер утверждал, что вплоть до конца 1914 г. ни Комитет Имперской Обороны, ни генеральный штаб, ни Адмиралтейство ни разу не обсуждали возможность форсирования Дарданелл силами одного только флота. Это не совсем так. Вице-адмирал Льюис Бэйли, автор нескольких разработок довольно оригинальных десантных операций, в 1913 г. разработал план атаки Дарданелльского пролива силами 5-й эскадры линейных кораблей (броненосцы типа «Лорд Нельсон»). Согласно его плану, «корабли должны войти в пролив еще до рассвета и форсировать его на как можно большей скорости и как можно ближе к фортам».

К концу 1914 г., когда Первая мировая война была уже в полном разгаре, перед правительством Великобритании встал вопрос, как наилучшим образом использовать новые армии, которые, как ожидалось, будут сформированы и в изобилии оснащены военной техникой к весне следующего года. Мнения по этому поводу разделились. Подавляющее большинство генералов, которых активно поддерживало французское правительство, выступали за «западный вариант». Они считали, что исход войны решается во Франции, и только разгром главных сил германской сухопутной армии приведет союзников к победе. Отвлечение же значительных воинских контингентов для операций в других регионах только отдаляет союзников от достижения главной цели и поставит под угрозу их позиции на Западном фронте.

С ними активно полемизировали сторонники «восточного варианта», к числу которых относились морской министр У.Черчилль, большинство министров правительства, входивших в состав Военного Совета, и почти все видные адмиралы. Позиционная война во Франции представлялась им тупиковым путем. Гнать солдат через минные поля и колючую проволоку на траншеи противника означало бессмысленную мясорубку, которой не видно конца. Для новых армий они предлагали открыть альтернативный театр военных действий. Так родилась идея «периферийного фронта», как выхода из стратегически тупиковой ситуации, сложившейся во Франции. Сторонники этой идеи считали, что ключ к победе следует искать на Ближнем Востоке или в Юго-Восточной Европе. Необходимо провести такую компанию, которая выведет Турцию из войны, напугает Италию и привлечет балканские страны на сторону союзников.

До поры такая альтернатива рассматривалась как сугубо теоретическая. Однако вскоре идея «периферийного фронта» была гальванизирована двумя обстоятельствами. Первым из них стали слухи о скором вступлении в войну Болгарии на стороне Тройственного союза. Это означало, что она превратится в мост, связывающий Турцию с Германией и Австро-Венгрией, через который первая будет беспрепятственно получать необходимое количество боеприпасов, вооружений и стратегических материалов. Необходимо было срочно предпринять действенные меры, которые помешали бы немцам и австрийцам окончательно сокрушить Сербию, удержали бы Болгарию от вступления в войну, и побудили бы Грецию и Румынию выступить на стороне Антанты.

Второй побудительный мотив пришел из России. 2 января 1915 г. главнокомандующий русскими армиями великий князь Николай Николаевич обратился к правительству Великобритании и британскому военному командованию с просьбой предпринять «военную или морскую демонстрацию» против Турции с целью облегчить положение русских армий на Кавказском фронте, которые оказались в критической ситуации. Следует подчеркнуть, что в телеграмме великого князя речь шла только об отвлекающей операции и в ней не упоминались ни Константинополь, ни проливы.

Эта просьба была «сочтена справедливой». Телеграмму с обещанием помощи отправили буквально на следующий день, 3 января. Она была составлена прямо в военном министерстве, после того как фельдмаршал Китченер и Черчилль обсудили эту проблему. По иронии судьбы, еще день спустя, 4 января турецкое наступление захлебнулось. Турок выбили из Сарыкамыша и Караургана, и они отступили с большими потерями. Контрнаступление русских армий продолжалось беспрерывно в течение последующих 10 дней. Столь радикальная перемена ситуации на Кавказском фронте сделала бессмысленными какие-либо отвлекающие операции. Правда, великий князь Николай Николаевич не посчитал нужным известить союзников об успехах русского оружия. Но это не имело никакого значения. Ведь Черчилль собирался проводить не «отвлекающую демонстрацию», но операцию стратегического характера, призванную внести коренной перелом в ход всей мировой войны.

В Лондоне уже шло активное обсуждение предстоящей операции. Еще 3 января Китченер безапелляционно заявил, что единственным местом, где отвлекающая операция будет иметь наибольший эффект, является Дарданелльский пролив. И эта операция должна проводиться силами одного только флота, поскольку выделить для такого предприятия достаточное число солдат он не сможет еще в течение нескольких месяцев.

Но у Черчилля уже созрела идея форсировать пролив броненосцами додредноутного типа. Воображение морского министра воспламенилось. В тот же день вечером (3 января) Черчилль направил телеграмму Кардену: «Считаете ли вы возможной операцию по форсированию Дарданелл с использованием одних только кораблей? Предполагается задействовать старейшие военные корабли… Значимость поставленных целей сделает оправданными серьезные потери». Ответ Кардена, полученный 5 января, гласил, что «прорваться не удастся», возможно только «длительное форсирование большим количеством кораблей».