Книга Кельты. Первые европейцы - Анджела Черинотти

Традиция считает, что именно эта память заставляет умерших возвращаться каждый год 1 ноября в мир живых, которые заранее готовятся к встрече с ними[5].

Однако эмоционально-умственные способности человека медленно угасают, и наступает «вторая смерть», которая приводит в мир забвения («третья смерть»). Отсюда благодаря духовной эволюции, достигнутой в земной жизни, умерший или переходит на уровень духовного сознания и бессмертия, или возвращается в физический мир. В универсальных терминах этот цикл, согласно кельтам, сохраняется до тех пор, пока последнее живое существо не использует собственное потенциальное бессмертие.

Успех романа Мэрион Зиммер Брэдли Королева Авалона свидетельствует о неувядающем интересе к вопросам бессмертия, о котором еще в древности задумались кельтские духовные учителя.

Из вышесказанного можно почерпнуть сведения, необходимые для интерпретации информации, взятой из классических источников относительно веры кельтов в реинкарнацию. Помимо веры в переселение душ следует отметить, что в кельтском мире было весьма распространено понятие, связанное с изменением состояний одного и того же существа на различных уровнях существования. Подтверждением тому служат многие мифы и легенды о перевоплощениях посредством магии в животных и другие существа.

Что же касается вопроса о нахождении загробного мира, то ответ на него дают не духовные учителя, а легенды и предания. Традиционно потусторонний мир помещался на островах среди океана.

У. Блейк. Жизненный цикл человека. Темпера, 1821. Английский поэт и художник мистически изобразил пещеру, которая в кельтской религии считалась местом перехода из мира живых в мир мертвых.

Для ирландцев (возможно, следует учесть христианское посредничество) потусторонний мир располагается на трех уровнях: на западе, на райских островах, на дне моря, во дворцах из хрусталя и золота, под землей, в полых холмах или насыпях. Для валлийцев души умерших улетают на остров Авалон, где растут фрукты, отведав которые, можно стать бессмертным, приобрести вечную молодость и разум. Таким образом, Иной мир предстает таким же реальным, как мир, находящийся рядом с миром людей, и физический, вещественный, в который можно было проникнуть.

Кельты, у которых барьер между видимым и невидимым не столь значителен, как у других народов, считали, что простые смертные могут свободно совершать путешествия в потусторонний мир. Они верили, что знают входы в этот Иной мир, в который можно было попасть через гробницы или пещеры. Поэтому они обычно предупреждали об этом детей, чтобы те не заблудились, поскольку если потеряются, то у них может не хватить энергии вернуться.

Потусторонний мир для богов состоял из Сидов, но о них разговор пойдет ниже.

38. Сид

Понятие Сид можно соотнести с потусторонним миром, обитателями которого являются боги и обожествленные герои. Сид означает курган или холм, а божественные существа, обитавшие под землей или в этих холмах, соответственно получили название сидов. И им доступно было то, что только в исключительных случаях даровалось редким избранникам: переход из этого мира в «параллельный» мир блаженства, где нет страдания, нужды и где жизнь всегда полна радостей и наслаждений. Но Сид можно представить и как ипостась, существующую везде и одновременно нигде, духовного мира, в который могут попасть умершие после «третьей смерти», достигшие духовного совершенства на земле.

Если последнее толкование Сида наполнить духовным содержанием, то его мир возможно рассматривать как «покой», во всех же ирландских преданиях он ассоциируется с определением Сида как «заколдованного холма».

Вместе с другими сверхъестественными существами (сильфидами, эльфами, гномами и т. п.) обычно посещают Сид и феи, где, как и в оберегаемых ими местах, они создают благостную атмосферу. Большое количество легенд и сказок свидетельствует о богатом вкладе кельтов в изображение этого магического мира. Что касается кельтов, то речь идет не только о выражении анимистической концепции Природы, которая управляет ростом растений, потоком вод и плодовитостью животных. Многие из персонажей стали плодом переработки кельтской религиозной традиции после прихода христианства, хотя бы в отношении «деградации» античных богов и богинь.

Типичным примером служит фея Моргана, под именем которой, согласно многим исследованиям, подразумевается «великая королева», матерь-богиня Морриган. И так как корень мор, общий для имен Моргана и Морриган, обозначает «море», то память о великой ирландской богине, которая была, возможно, также покровительницей моря, объясняет происхождение названия морских духов, моргай.

Так Е. Дула к изобразил эльфов, призванных магом Просперо в драме В. Шекспира Буря. Великий английский драматург очень часто обращался к фольклору своей страны.

Художники-символисты также пытались передать магическую и неуловимую атмосферу «параллельного мира», как они воспринимали Сид, в отличие от обычного мира (Ян Горой, Три невесты, 1892–1893)

С Сидом, описываемым как страна блаженства, изобилия и наслаждений, ассоциируется идея уединения. Ирландская мифология рассказывает, что Туата Де Дананн после завоевания сердца Страны испытали пять нашествий, не сумев противостоять последним завоевателям — сыновьям Миля. Однако племена богини Дану сумели сохранить за собой нижний мир — Сид. Счастливое бессмертие, которого они удостоились, представляется в этом случае несколько неоднозначным, так как они потерпели сокрушительное поражение.

39. Растительный мир в религии кельтов

Практически во всех культурах и во всех мифологических традициях присутствует мощный символ Древа жизни, заключающий в себе универсальную концепцию мира как союз Земли, которая питает его корни, и Неба, куда оно устремляет ветви своей кроны и где обретает силу под лучами Солнца. Дерево, у которого Мужское Начало воплощается в стволе, а Женское Начало — в способности воспроизводить плоды, представляет собой, таким образом, два пола, и эта двуполость символизирует Единение.

Кельты, для которых было характерно одушевление и обожествление природы, не могли не признавать первостепенную роль дерева не только в их многогранном видении мира, но и в религиозной практике. Как и многие боги были различными ипостасями единого божественного принципа, также и различные деревья, каждое из которых имеет свои отличительные признаки, составляют пантеон священных деревьев.