Книга Эликсир - Хилари Дафф

— Давай потанцуем! — предложила я.

— Клиа, — с упреком напомнил Бен, — ты знаешь, что я не танцую!

Конечно, я это знала. Как знала и то, что Бен не часто мне в чем-то отказывает. Я сползла с табурета, решительно взяла его за руки и, уже покачиваясь в ритме самбы, начала прокладывать путь к танцполу. Там было немало танцоров, но еще оставалось достаточно места для нас. Бен смотрел на меня в ужасе. Ну что ж, придется мне его вести!

— Ну ладно, и что я тут делаю? — все еще пытался противиться он.

Я не отвечала. Просто танцевала.

— Послушай, что ты делаешь? Я так не могу! Это же нереально! У меня бедра так не крутятся! Как ты это делаешь? — он двигался неловко, как ребенок, совершенно не попадая в ритм.

Я положила руки ему на бедра и сказала:

— Не спеши. Все нормально. Просто расслабься и бедра задвигаются сами!

— Да я и так расслаблен! Но у меня слишком робкие бедра: они боятся двигаться без остального тела!

Я рассмеялась, и мы довольно благополучно дотанцевали до конца этой мелодии, а потом отправились на Самбадром, официальное место проведения парада самбы. Журналы, заказавшие мне снимки карнавала, раскошелились для нас на билеты во frisa, то есть в почетной ложе, расположенной ближе всего к участникам шествия. До начала парада оставалось еще полчаса, однако от шума на улице впору было оглохнуть. Я вцепилась в локоть Бена и в ремень кофра, пока Бен прокладывал через безбрежное людское море путь к нашим местам в ложе. Как правило, я терпеть не могу толкаться в такой толпе, но разве это место можно было втиснуть в рамки привычных правил?

Наконец грохот фейерверка возвестил о начале парада, и Королева карнавала лично вывела на самбадром первую группу танцоров. Я была на седьмом небе. Бен выглядел больным.

— Сколько бы дал сейчас за беруши? — прокричала я. Надо отдать Бену должное — он держался изо всех сил, хотя ему здесь совершенно не нравилось.

А тем временем парад самбы преобразил улицы в калейдоскоп ярких сцен — настоящее пиршество для моей камеры. В каждой группе было не меньше сотни танцоров и барабанщиков, все в одинаковых невероятных костюмах с перьями, крыльями, зеркалами, бусами, бубенцами и прочей мишурой. Они двигались между массивными платформами, громоздившимися чуть не до самого неба, причем сами платформы являлись сценой для своих музыкантов и танцоров. Я пожирала взглядом каждую из них, и всякий раз приходила в неописуемый восторг. Мне хотелось увидеть все в эту удивительную ночь.

Большую часть времени мы с Беном провели в ложе, танцуя и делая снимки праздника. К четырем часам утра Самбадром все еще извергал новых и новых участников парада, однако в мои обязанности входило освещение всего карнавала, а не только парада самбы, и нам пришлось вернуться в город. В этот предрассветный час улицы Рио выглядели намного более оживленными, чем иные города в середине дня.

Когда небо на востоке окрасилось первыми розоватыми проблесками зари, мы с Беном вернулись на пляж возле нашего отеля. Здесь тоже продолжалось праздничное веселье. На песке расположились несколько самых одиноких барабанщиков, и вокруг каждого из них собралась своя небольшая группа танцоров. Атмосфера оставалась приподнятой, но уже не такой возбуждающей: дотлевали последние угли неистового гулянья. Только одна группа все еще была полна энтузиазма — судя по всему, студенты, которые прыгали и кричали так, будто ночь только начиналась. Я сфотографировала их и всех остальных, кто находился на пляже, и решила, что с меня довольно. Мой заказ выполнен.

Я уложила камеру в кофр и набрала полную грудь океанского воздуха. Глаза слезились от усталости, но спать совершенно не хотелось. Я повернулась к Бену.

— Потанцуй со мной, — предложила я.

Невероятно, но он не начал ныть, а взял меня и повел к ближайшему барабанщику. Я скинула босоножки, чтобы почувствовать под ногами прохладный песок, и закрыла глаза, отдавшись музыке. Я отдалилась от Бена, и все кружилась и кружилась в танце… Пока не потеряла равновесие и не упала. Бен тут же подхватил меня на руки и с удивительной ловкостью заставил откинуться назад, как заправский танцор.

Я подняла глаза. Надо мной нависла фигура Бена. Его лицо, такое знакомое, на фоне утреннего неба. Его растрепанные каштановые волосы, его нос, чуточку великоватый для его лица, его по-собачьи преданные светло-карие глаза. Подбородок потемнел от отросшей щетины, и мне вдруг нестерпимо захотелось ее погладить. Я легко пробежалась пальцами по его щеке. Колючая.

— Клиа, — его голос почему-то прервался. Он помог мне выпрямиться, но не отпустил. Я не противилась. Было приятно чувствовать его руки у себя на талии. Почему-то вспомнилось мое возвращение из Европы и то, как прилипла к груди его майка. Совершенно бессознательно мои глаза скользнули к распахнутому вороту его рубашки, и на какую-то дикую секунду я представила, как расстегиваю одну пуговицу за другой и мои пальцы скользят по его коже…

Что за блажь! Это же Бен! Мой друг. Я поспешила снова перевести взгляд на его лицо, однако оно оказалось другим, совсем не таким, каким я привыкла его видеть. Оно было слишком серьезным и полным какой-то внутренней уверенности которой я раньше не замечала. И это лицо мне нравилось. Он поднял руку и отвел за ухо прядь моих волос. Он никогда раньше так не делал. Что-то не припомню. Но это было чудесно.

— Клиа, — повторил он более мягким голосом. — Я хочу тебе кое-что сказать…

— Охо-хо-о-о!

На нас летела толпа развеселых студентов, тех самых, что я недавно фотографировала. Они сметали все на своем пути, и люди едва успевали убраться в сторону. Мы с Беном попытались увернуться, но было поздно: нас разлучили, и шкодливая компания принялась отплясывать вокруг нас под свой собственный ритм.

— Бен? — их оказалось так много, что я даже потеряла его из виду.

— Клиа! — его голос раздавался откуда-то издалека.

Я попыталась протиснуться сквозь море тел, чтобы найти его.

— Бен!

— Клиа!

Так, уже ближе. Я пригнулась, чтобы в просвет между телами попытаться увидеть Бена…

… и внезапно застыла как вкопанная, и вместе со мною застыл целый мир.

Парень из моих снов был здесь, вместе с нами, на пляже.

ГЛАВА 6

— Клиа! — все еще кричал Бен, изо всех сил пробиваясь ко мне через толпу.

Я его не видела. Мой взгляд был прикован к тому месту в пятнадцати метрах от меня, где в одиночестве стоял этот парень и хмуро рассматривал песок под ногами с таким видом, словно что-то в нем потерял.

Он был одет в джинсы, кожаную куртку и серую футболку.

Вдруг он поднял голову и посмотрел прямо на меня. Это было лицо, которое я успела изучить не хуже своего собственного, и я отлично видела, как глаза заполнил испуг, точное повторение того, что испытывала я.