Книга За порогом победы - Арсен Мартиросян

Американцы не «выметали сор из избы», хотя и в их зоне оккупации подобные инциденты имели место. Но о них практически ничего не сообщалось. Зато на восточные земли обрушивались потоки пропаганды о сытости и достатке, демократии и свободе в американской зоне. В еще не разделенном Берлине «восточные» немцы видели праздник жизни — конкурсы красоты, веселые кинофильмы с пропагандой американского образа жизни, расцвеченные огнями бордели и казино. Умело разыгрывалась карта униженности немцев, пропаганда беспрестанно напоминала о «жестокостях» русских. Западные СМИ внушали, что стоит лишь уничтожить просоветскую Социалистическую единую партию Германии, как тут же наступит долгожданное объединение разделенных немецких земель, не заставит себя ждать и немецкое экономическое чудо. Впрочем, не менее активно янки демонстрировали и обыкновенную силу — наращивалось англо-американское военное присутствие вдоль границ с ГДР, проводились широкомасштабные учения, внушалась мысль, что западные демократии сумеют защитить свои идеалы. Готовились сотни диверсантов (в том числе из бывших эсэсовцев), тысячи агентов влияния. В Западном Берлине спешно создавались «неправительственные организации»: русско-немецкий НТС, «Группа борьбы против бесчеловечности», «Восточное бюро», «Союз немецкой молодежи». Руководил всеми эти бандами небезызвестный директор ЦРУ А. Даллес.

Отрицать факт беспорядков в ГДР в 1953 году бессмысленно и недостойно историка. Да, это было. Но ведь надо знать и то, почему это произошло. Лидеры СЕПГ Ульбрихт, Пик и Гротеволь в 1952 году провозгласили курс на строительство социализма. На практике это означало тяжелый и на первых порах неблагодарный труд. Далеко не всех такая перспектива радовала. Последовавшая в марте 1953 года смерть И. В. Сталина обострила дискуссию в СЕПГ. Некоторые партийные бонзы и околопартийная либеральная интеллигенция стали открыто требовать «десталинизации» и демократизации. Лидеры медлили — предлагали все хорошенько обдумать. Административные меры также были непопулярны — весной 1953 года были подняты нормы промышленного производства аж на 10%, уже 11 — 12 июня начались пока еще небольшие забастовки рабочих строительных предприятий. Подконтрольная ЦРУ западногерманская радиостанция РИАС в ночь с 16 на 17 июня начала передавать призывы к организации всеобщей забастовки в ГДР. Американские танковые подразделения заняли исходные позиции по всей границе с ГДР. На территорию ГДР были заброшены сотни вооруженных сотрудников западных спецслужб.

Благодаря открытию ряда секретных архивов и введению в научно-исторический оборот огромного количества важнейших документов в последнее время стало понятно, что на Западе давно и тщательно готовилась крупномасштабная военная операция по отторжению ГДР из зоны влияния СССР. 17 июня 1953 года в Берлине и других городах многие промышленные предприятия прекратили работу. Начались уличные демонстрации рабочих, к ним присоединялись студенты и люмпены. Западногерманские власти организованно вводили в Восточный Берлин колонны «недовольных», им предоставлялись и транспортные средства. «Звуковой фон» создавали американские военные звуковещательные машины. Как выяснилось позднее, «несогласные» нанимались за небольшие деньги на биржах труда и в притонах Западного Берлина, но командами руководили боевики спецслужб, имевшие военный опыт. Толпа, зверевшая на глазах, двинулась в центр города. Пытавшие остановить ее полицейские уничтожались с чудовищной жестокостью. По данным полицейских протоколов, когда навстречу демонстрантам на одной из берлинских улиц вечером 16 июня выехали три автомашины с радиоустановками и агитаторы СЕПГ попытались убедить толпу разойтись, озверевшие демонстранты опрокинули два автомобиля. Из третьей радиоустановки бандиты вытащили и на глазах у всех растерзали женщину-диктора и жестоко избили водителя. У восставших появилось оружие, его стали незамедлительно применять. Толпа захватила здание ЦK СЕПГ и Дом правительства; опьяненные безнаказанностью погромщики принялись крушить все на своем пути. С Бранденбургских ворот было сброшено под ноги пьяному сброду красное знамя. Толпа переворачивала киоски, громила и поджигала автомобили и магазины. Было разгромлено и сожжено здание Таможенной службы ГДР. После ожесточенного штурма были захвачены штаб-квартира Национального фронта на площади имени Тельмана, Центральный совет профсоюзов и дом Общества советско-германской дружбы. Их стоявшие насмерть защитники — полицейские и агенты «штази», коммунисты и служащие — были растерзаны толпой. По городу свободно разъезжали автомобили с западногерманскими номерами. Агитаторы призывали выйти на следующий день на новые демонстрации. Свидетели говорили о расхаживавших в толпе и отдававших приказы офицерах в американской форме. На какое-то время лидеры СЕПГ потеряли контроль над ситуацией в столице, но не сразу обратились за помощью к расквартированным в ГДР советским воинским частям. Отдадим должное советским офицерам и генералам: не побоявшись быть обвиненными в паникерстве, они оперативно сообщили о критическом положении в Восточном Берлине. Уже днем 17 июня Л. П. Берия было принято принципиальное решение — подавить беспорядки. По линии МВД за спецоперацию отвечал генерал Гоглидзе (остановивший разгул ежовщины в Ленинграде в 38-м, проведший огромную работу во время войны по ликвидации нацистских диверсантов и подло казненный Хрущевым в декабре 1953-го как «член банды Берия»), а также будущий министр обороны генерал Гречко. Советские войска в течение нескольких часов блокировали государственную границу ГДР, решительные действия советских танковых колонн охладили пыл военных приготовлений «за бугром». Введенные в Восточный Берлин танки были встречены выстрелами и бутылками с зажигательной смесью; не получившие приказ открывать огонь советские солдаты были оглушены руганью и скандированием: «Иван, убирайся вон!» Толпа затянула гитлеровский гимн. Впрочем, в открытые боестолкновения с танковыми частями Гречко вступить никто не решился. Полумиллионная толпа демонстрантов разошлась, готовясь наутро к новым «подвигам». Ночь прошла в тревожном ожидании. Во многих районах полыхали пожары, раздавались выстрелы. Все еще не оправившиеся от внезапного кризиса сотрудники полиции и МГБ ГДР теряли драгоценное время — за ночь было арестовано лишь 15 мелких агитаторов. На следующий день, повинуясь тайным приказам с Запада, демонстрации и беспорядки перекинулись на Дрезден, Магдебург и другие города ГДР. В Галле из заключения была освобождена бывшая комендант нацистского лагеря Э. Дорн. Самые ожесточенные столкновения происходили в Магдебурге, где у тюрьмы, зданий СЕПГ и МГБ завязался настоящий бой. В Герлице мятежники взяли штурмом тюрьму и освободили всех уголовников, то же происходило и в других городах. В городе Гера рота советских войск была окружена 6 тыс. забастовщиков, с трудом сдерживая их натиск. Но по распоряжению Гречко из центральной части ГДР им на помощь спешили моторизованные части. В самом Восточном Берлине до 8 тысяч демонстрантов снова направились в центр. Из американского сектора Берлина им на помощь двинулась толпа безработных, провокаторов и штурмовиков. По свидетельству очевидцев, эта разношерстная толпа была построена американскими офицерами в некоторое подобие «колонны» и снабжена бутылками с бензином. Но было поздно — мосты и все ключевые объекты города были взяты под контроль советскими подразделениями, на улицах стояли многочисленные советские патрули и подразделения неорганизованных частей МГБ и полиции ГДР. Демонстранты (а их число уменьшилось вдвое по сравнению с предыдущим днем) спешно возвращались домой, 19-го на улицы вышло всего около 50 тыс., 20-го — 13 тыс. протестующих. Помимо решительных действий Советской Армии и политической воли руководства СССР, сработала знаменитая немецкая любовь к порядку — орднунгу, тем более что слишком близка была память о поражении в войне. Подавляющее число демонстрантов не ставило цели свержения правящего режима СЕПГ и советской оккупационной администрации. Они выдвигали сугубо экономические требования снижения цен и рабочих норм. Через несколько дней на многих предприятиях СЕПГ удалось оперативно организовать вооруженную охрану, которая получила название боевых дружин рабочего класса. 24 июня в Берлине состоялся массовый митинг молодежи в поддержку социалистической власти, а 25 июня Демократический блок политических партий и сотрудники правоохранительных органов выразили свое доверие правительству ГДР. Если говорить о жертвах этих беспорядков, то следует указать, что с 17 по 29 июня, по разным данным, погибли от 40 до 125 мирных жителей, 400 ранено, бунтовщиками было убито 11 полицейских и активистов СЕПГ, сотни получили ранения и увечья. Точные цифры потерь среди военнослужащих СА неизвестны. Было арестовано 9530 человек, половина вскоре была отпущена по домам, многие были приговорены к различным срокам тюремного заключения, часть из них отбывала наказание в СССР. По приговорам судов ГДР было расстреляно 4 боевика. По некоторым данным, и советская военная администрация казнила некоторых активных участников бунта.