Книга Повседневная жизнь британского парламента - Онагх МакДональд

В XIX веке для этой цели использовались и другие поместья, например Олд-Шорэм, но от всех них пришлось отказаться. В свое время это была реальная работа, приносившая управляющему доход. Поместье Нортстед состоит из полей и ферм на севере Йоркшира, и уже в 1600 году местную усадьбу описывали как «старую залу, непригодную для жилья. Здесь проживал пастух сэра Ричарда Чолмли, пока дом не рухнул». Поместье Чилтерн-Хандредс пролегло через поля и городки Бекингемшира; оно принадлежало короне еще в XIII веке и управлялось дворецким до XVI века. Депутатские прошения о должности управляющего Чилтерн-Хандредс отклонялись вплоть до 1900 года. В 1775 году лорд Норт отказал в этой просьбе господину Бэйли, который хотел подать в отставку, чтобы побороться за другой округ с правительственным кандидатом. В результате Джордж Гренвилл попытался внести законопроект о том, чтобы «уполномочить господина спикера своим указом издать новое постановление о замещении таких членов парламента, которые известили бы его о своем желании оставить свои места при определенных условиях». Во время дебатов Эдмунд Бёрк упомянул о том, что возможность этого «может возрасти в момент недовольства, когда целая партия решит одновременно освободить свои места, чтобы вызвать своего рода всеобщие выборы».

Чилтерн-Хандредс благополучно пережил дебаты, однако, что интересно, сценарий, описанный Бёрком, впервые осуществился в январе 1986 года. Все 15 ольстерских юнионистов, входивших в парламент, подали в отставку в знак протеста против англо-ирландского соглашения, вызвав в Ольстере всеобщие выборы в миниатюре. Они провели кампанию под лозунгом «Ольстер говорит «Нет»» — своего рода референдум по этому договору. В большинстве округов не было альтернативных кандидатов, поэтому на бюллетенях значился подставной кандидат «мистер Питер Бэрри» — это было имя тогдашнего министра иностранных дел Ирландской Республики. Свои места в парламенте сохранили все возмутители спокойствия, кроме одного: Джеймс Николсон из Официальной юнионистской партии Ольстера проиграл в Ньюри и Армаге Шеймусу О’Малли.

Члены парламента в палате общин

Посетитель, разглядывающий с галереи для публики битком набитую палату, видит главным образом мужчин старше сорока в темных костюмах. Это общее впечатление, в целом, верно, хотя с 1918 года принадлежность к слабому полу не является препятствием для вхождения в парламент. Больше всего женщин в парламенте было в 1987 году: 41 депутат, тогда как в 1966 году — 29.[18] На выборах 1987 года женщины поставили рекорды во многих областях: наибольшее число кандидаток, избрание депутатом первой темнокожей — лейбористки Дон Эбботт. Достижением Маргарет Тетчер, уже являвшейся первой женщиной-премьер-министром, стало переизбрание на третий срок подряд, чего не удавалось еще ни одному премьеру в XX веке.

Подобный блестящий успех может ослепить, заставив забыть о том, что женщинам приходится сражаться — сначала за то, чтобы быть избранными в парламент, а затем за то, чтобы там с ними считались. Первой женщиной-депутатом стала Нэнси Астор 15 ноября 1919 года, всего через год после того, как законопроект, открывающий перед женщинами двери палаты общин, в спешном порядке был проведен через парламент в ноябре 1918 года. Она заняла кресло депутата от Плимута, освобожденное ее мужем, которому поневоле пришлось отказаться от карьеры в палате общин, после того как он унаследовал от отца титул виконта. Однако леди Астор была не кроткой женушкой, а пылкой феминисткой, пользовавшейся твердой поддержкой всех женских организаций того времени. В палате общин ей приходилось нелегко, поскольку мужчины пытались ее выжить, и она ни разу не переступила порог библиотеки или курительной, да и вообще ни одного другого помещения, кроме зала палаты общин и ее собственного кабинета, что для современного депутата кажется недопустимым ограничением, препятствующим работе. Годы спустя Черчилль скажет ей: «Когда вы появились в палате, я почувствовал себя так, будто женщина вошла ко мне в ванную, а мне нечем прикрыться, кроме мочалки».

Некоторые депутаты-мужчины еще долго придерживались такой позиции. Энок Пауэлл, депутат от Официальной юнионистской партии до 1987 года, считал, что женщин вообще нельзя допускать в парламент, но это уже крайности. Женщины-депутаты часто чувствуют, что коллеги-мужчины не признают за ними права на равных участвовать в жизни парламента. Депутаты помоложе, чьи жены сами выстраивают свою карьеру, наверняка смотрят на дело иначе, чем их старшие коллеги, но когда депутат-мужчина в ходе дебатов обращается к «уважаемым джентльменам», в то время как в зале присутствуют женщины-депутаты, возможно, дожидающиеся своей очереди выступить, у тех возникает такое чувство, будто их в упор не замечают.

Впервые за много лет посетитель с галереи для публики заметит присутствие темнокожих членов парламента. В 1892 году индиец Дадабхай Наориджи, выдвинутый либералами, победил в округе Сентрал-Финсбери и стал первым небелым депутатом. Сэр Манчерджи Бхоунагри был избран от консерваторов в 1895 и 1900 годах, а третий индиец, Шапурджи Саклатвала, прошел в парламент от Лейбористской партии в 1922 году и был потом переизбран, но уже как коммунист, в 1924 году. После долгого перерыва на всеобщих выборах 1987 года в парламент попали три чернокожих лейбориста — Дон Эбботт, Берни Грант и Кит Ваз.

В последние годы политические партии стремились ответить на запросы и реакцию электората, пересматривая партийные правила в отношении отбора кандидатов. Лейбористская партия пошла по пути отмены детально разработанных правил работы «коллегии выборщиков», состоящей из местных отделений тред-юнионов и членов местной партийной ячейки. По нынешним правилам, комитет местного отделения партии составляет краткий список максимум из шести кандидатов из числа предложенных профсоюзными организациями. Затем следует отборочная конференция, на которой все члены партии данного избирательного округа голосуют либо по почте, либо явившись на конференцию, на которой все кандидаты из короткого списка выступают с речью и отвечают на вопросы в условиях голосования на выбывание, пока один из кандидатов не получит больше пятидесяти процентов голосов.

Консервативная партия не внесла радикальных изменений в правила отбора кандидатов, однако поощряла местные партийные отделения выдвигать больше кандидатов-женщин на всеобщие выборы. Перед выборами 1997 года Лейбористская партия внесла исключительно женские шорт-листы в нескольких «надежных» округах, что помогло лейбористам одержать оглушительную победу, приведшую в парламент беспрецедентное количество женщин. Из 120 депутатов женского пола 101, то есть 18,2 %, были лейбористами (после выборов 1992 года женщин-депутатов было 38). В 1998 году практику лейбористов оспорили в суде на основании закона о труде, и от нее пришлось отказаться как от незаконной. В результате в 2001 году число женщин в парламенте слегка уменьшилось: 95 лейбористов 14 депутаток от консерваторов, 6 от либеральных демократов и 4 от малых партий. Даже при наличии женских «коротких списков» процент женщин в британском парламенте (17,9 %) лишь слегка превышает среднемировой (15 %). Тем не менее закон снова изменили, разрешив составлять чисто женские шорт-листы для выборов в палату общин, что поднимает вопрос о том, почему бы не применять этот метод и в других областях, а не только для отбора кандидатов в депутаты.