Книга Обрядовая сторона культов Древней Греции - Илона Камад

Герою Одиссею удалось перехитрить сирен с помощью предостережения богини Кирки. По просьбе Одиссея команда заранее привязала его к мачте корабля. И, проплывая вблизи острова сирен, Герой смог насладиться их пением, которое так сладострастно пленяло и призывало Одиссея позабыть обо всем, бросится за борт корабля и плыть за голосистыми дивами. И лишь команда корабля, которая привязала Одиссея страховочным канатом, не позволила герою сделать опрометчивый шаг навстречу своей погибели. Так корабль Одиссея благополучно проплыл мимо, а сирены от досады лишили себя жизни [11, XII; 1, IV.898; 2, XVII.23].

Следующей опасностью, подстерегавшей Одиссея в путешествии, были две выступающие скалы, между которыми должен был пройти его корабль. По преданиям, на одной скале жило морское чудовище Скилла («раздирающая»). Некогда прекрасная дочь богини Гекаты Кратеиды и Форкия, или Ехидны и Тифона, которая была превращена богиней Киркой в собакоголовое чудовище с шестью ужасными головами и двенадцатью ногами, из-за ревности ее к морскому богу Главку, или богиней Амфитритой из-за зависти к любви Посейдона к Скилле [11, XII.73-126, 222-259; 21, XIII.732 и сл. и 906; 1, VII.21; 2, XIII.732].

«Скилла ловила моряков, ломала им кости и неспеша проглатывала их». «Без умолку лая визгом щенка молодого подобным», она оглашала всю окрестность” [46, c. 536.].

На второй скале жила Харибда женоподобное морское чудовище («засасывающая»), дочь матери-Земли и Посейдона. Громовержец Зевс низверг Харибду в морскую пучину, в наказание, обрекая ее на лишенную смысла работу: она вынуждена была «трижды в день всасывать в себя огромное количество воды, а потом выпускать ее назад» [46, там же].

Одиссей находился между двумя чудовищами, несущими смерть, и промедление было подобно самой смерти. В любую минуту скалы могли сомкнуться и раздавить всех, кто находился между ними. Рок требовал от Героя принятия решения и ответственности за него. Ценой решения была его жизнь и жизнь его спутников. Сохраняя жизнь большинству, Одиссей жертвует жизнью шести моряков, обрекая их на неминуемую смерть. Спасаясь всех от засасывающей Харибды, Одиссей направляет корабль ближе к скале Скиллы. «И та похитила шесть лучших моряков – по одному на каждую глотку – и унесла их в пещеру, чтобы потом сожрать их, уже не спеша» [46, с. 536.]. Герой, несмотря на крики и мольбы о спасении, остается верен принятому решению и ради оставшихся в живых не предпринимает никаких действий по спасению обреченных на смерть шести моряков.

Решение поступиться несколькими жизнями ради спасения других жизней было трудным. Тот, кто становится распорядителем не только своей, но и чужой судьбы, подобно Герою Одиссею, всегда будет обвиненным в правоте своих действий и не раз столкнется с осуждением пострадавшей стороны и с непониманием тех, ради кого это решение было принято. Одиссея постигает эта участь, когда он узнает о том, что скалы прочно удерживаются на одном месте, после того как аргонавтам удалось проплыть между ними. Герой принимает свое посрамление за все случившееся, беря ответственность за все содеянное.

Остров Огигия, куда вынесло корабль Одиссея, считался островом – усыпальницей. На этом острове жила нимфа Калипсо («скрытая», или «скрывающая»). Ее почитали как одну из богинь смерти. Вокруг ее грота росло священное дерево бога смерти Крона – ольха, в ветвях которой гнездились бакланы, кобчики и рогатые совы.

Калипсо обещала Одиссею взамен человеческим страстям жизни вечное забвение и бессмертие, если он навсегда останется с ней.

Одиссей семь лет делил ложе с нимфой Калипсо. От этого союза у Одиссея родились близнеца – Навсифоя и Навсиноя. Но тоска по родной Аттике не покидала героя, и боги смилостивились над Одиссеем. Зевс через гонца Гермеса повелел Калипсо освободить своего заложника. Нимфа поклялась водами Стикса, что сдержит обещание, и отпустила Одиссея на его родину. Корабль отплыл, подгоняемый легким ветром.

Если рассматривать миф о путешествии и возвращении Героя Одиссея домой с исторической с точки зрения, то, вероятно, можно говорить об Одиссее как о верховном царе-жреце. Р. Грейвс находит одно подтверждение этому в том, что шрам на ноге Одиссея, по которому героя узнает его кормилица, был от раны, нанесенной ему вепрем. Это говорит о распространенном ритуальном обряде – о поединке, в котором царь-жрец погибал в схватке от нанесенных ему вепрем ран. Одиссею посчастливилось каким-то образом выжить в схватке со зверем [46, с. 546.]. Сюжет мифа о расправе Одиссея с женихами, по мнению Р. Грейвса, также можно рассматривать как отход от правил, заложенных первобытным институтом наследования верховной власти царем-жрецом, нежелание царя-жреца расставаться с жизнью по истечении срока правления. Одиссей как царь-жрец неправомочно вмешивается в установленный порядок отбора кандидатов на место царя-жреца. Одиссей в состязании ликвидирует всех претендентов на титул и узурпирует власть царя-жреца [46, там же].

Смерть герой принял от руки своего сына Телегона, напавшего на Одиссея с копьем с шипом ската на наконечнике.

Д. Фрэзер отнес к кровосмесительным союзам тот факт, что Телемах женился на Кирке, а Телегон на Пенелопе. По правилам полигамного общества царь наследует всех наложниц своего отца, кроме своей матери. Р. Грейвс говорил о неправомерности Д. Фрэзера в рассмотрении полигамного института в греческом обществе. Р. Грейвс утверждал, что «..ни Телемах, ни Телегон, ни Эдип, который убивает отца и вступает в брак с вдовой Иокастой, ни сын Геракла Гилл, женившийся на своей приемной матери Иоле, не практиковали полигамию» [46, с. 546-47]. Все эти случаи, по мнению исследователя, являются отголосками первобытного права наследования верховной власти. В конце солнечного календарного года верховного царя-жреца приносили в жертву Богу, и новый претендент наследовал титул и право называться его сыном.

Итак, наряду с богами, объектами религиозного поклонения древних греков были Герои. В культах героев отражены рудименты первобытного института наследования верховной власти царем-жрецом. Вместе с этим, в культах Героев отражена социальная борьба общественных отношений. Таким идеалом общественных отношений в сознании греков стал полис.

Культы Героев являлись также выражением борьбы человека с грозными силами природы, в ходе которой он выходил победителем, покоряя природу, очеловечивая ее божественный облик и одновременно отождествляя себя с законами природы. Древний человек воспринимал себя как неотъемлемую часть природы, подчиненной неизменными процессами «Жизнь – Смерть».

В культах Героев открывается психологический феномен становления индивидуализации личности. Через раскрытие сильных характерных проявлений героев просматривается происходящая в социальном обществе Древней Греции трансформация личности, выстраивание духовных ценностей и приоритетов, подчиненных духовным законам

В настоящей главе рассмотрены объекты культового поклонения древних греков. К таковым относились многочисленные Боги и Герои. Данное обстоятельство квалифицирует религию древних греков как политеистическую религию. Греческий политеизм не только носил натуралистический характер (культ природы), но и социоморфный. Последнее обстоятельство выражено в дифференциации общественной жизни, олицетворением которой служила дифференциация Богов согласно определенным видам социальной деятельности и отношений. Поэтому ценность богов определялась ценностью феноменов общественного бытия людей. Интегрирующим фактором этих ценностей в VIII – IV вв. до н. э. в древней Греции выступал полис. Значит, боги, покровительствующие людям, отвечали за те или иные сферы их деятельности и быта, одновременно были покровителями полиса и гарантами существующего порядка.