Книга Хрома. Книга о цвете - Дерек Джармен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оранжевый – слишком яркий для того, чтобы быть элегантным. Он придает светлому цвету лица синеватый оттенок, бледнит тех, у кого кожа отдает оранжевым, и придает зеленый тон тем, у кого кожа желтоватая.
…Светящееся тело кажется относительно ярче, когда оно окружено глубокими тенями…
Я никогда не испытывал симпатии к картинам Леонардо. Они похожи на детский телевизионный сериал «Хроники Нарнии». Его портреты пристально смотрят на вас холодным металлическим взглядом, а лица немного чересчур красивы или чересчур уродливы. Улыбка средневековой статуи, пересаженная на пуленепробиваемую «Мону Лизу» – и подводная «Мадонна в скалах». Я чуть не сказал «под скалами»[77], нужно использовать дыхательную трубку, чтобы рассмотреть эту бледную немочь. Его покровителям все это тоже не особенно нравилось – ни его работы, ни постоянные обещания и долгие задержки, ни эксперименты, из-за которых «Тайная вечеря» рассыпалась еще при его жизни.
Эти картины всего лишь тень его изысканных и совершенных записных книжек; в них содержится теория Леонардо о Свете, Тени и Цвете, наиболее проницательная со времен Античности.
Леонардо родился в 1452 году, и Вазари так рассказывает о его детстве:
…он рисовал на щите дракона, и для этого приносил в комнату сверчков, змей, бабочек, кузнечиков, летучих мышей и прочую живность, из которых он сформировал огромное ужасное существо…
Любопытство, которое Леонардо испытывал к исследованию природы, было его даром. Он не писал ни о чем, чего не наблюдал бы сам.
В молодости Леонардо любил одеваться женственно, был очень красив и умел вести беседу. Он был амбициозен, «ученик должен превзойти своего учителя», он оставил своего учителя Верроккьо далеко позади после пяти лет ученичества.
Ему нравились грубые мальчишки-воры, необработанные алмазы, такие, как Салаи, который стал его помощником в пятнадцать и остался с ним на всю жизнь.
Сексуальная жизнь Леонардо была активной и достаточно открытой, чтобы вызвать нарекания оскорбленных сограждан.
Микеланджело, его великий соперник, был одним из тех квиров, что влюбляются в парней традиционной ориентации, и это приносило одиночество, которое он вытеснял чувством вины и любовью к богу:
…коль должен проиграть, чтоб стать благословенным, неудивительно, что я – один и наг – в оковах руки (игра слов – намек на имя его возлюбленного Томмазо Кавальери), покорен…
Женские тела у Микеланджело могут потягаться по стероидам со штангистами. Мускулистые мужчины устали от суровых тренировок. Пойманные в камне, они ведут бесконечную и неравную борьбу, пытаясь освободиться. Исполненный ненависти к себе, самокритичный автопортрет в «Страшном суде» – очень тревожный духовный путь к самоотрицанию, и один из величайших шедевров.
С другой стороны, жизнь Леонардо была жизнью придворного. Великий художник, который развлекал и развлекался. Он продавал свой гений и со временем отрастил патриархальную бороду, во всем напоминая Нептуна. Волосы вились вокруг его лица, как воды на рисунках с потопом.
В записных книжках он отказывается от старого метода достижения мудрости в пользу непосредственных наблюдений над перспективой, цветом, светом и тенью, искусством живописи, архитектуры, строительства укреплений, полета, целого множества тем.
Его короткие выразительные предложения созвучны мыслям философа Витгенштейна, жившего в нашем столетии:
Цвет освещенного объекта зависит от цвета освещающего тела…
Тень всегда зависит от цвета поверхности, на которую она брошена…
Изображение в зеркале зависит от цвета зеркала…
Белый и черный не прозрачны…
Никогда еще наблюдения не были столь точны.
Исследования Леонардо о светлом и темном изменили направление, в котором развивалась живопись. Он изобрел кьяроскуро, который подхватил Караваджо в следующем веке. Леонардо описывает свет, который излучает лицо женщины, стоящей в темном проходе:
Тень – это уменьшение света, темнота – это отсутствие света…
Светящееся тело кажется менее блестящим, когда оно окружено ярким фоном…
Чем ярче свет, тем глубже тени…
Леонардо – это свет, пролитый в будущее. Прошлое боялось ясного взгляда, бросить свет на тени значило то же, что развернуть Землю вспять:
Как мы видим, качество цвета узнается посредством света – предполагается, что истинная природа цвета лучше всего видна в наиболее освещенном месте.
В его заметках на полях мы находим информацию о прошлом:
Авиценна утверждает, что душа порождается душой, а тело – телом…
Он упоминает Роджера Бэкона и Альберта Великого.
Леонардо не признает алхимиков, «фальшивых толкователей природы, утверждающих, что ртуть – это начало всех металлов» – алхимия ведет к некромантии. Это даже хуже.
Из дневника, воскресенье, 2 марта 1530 года:
Я получил из Санта Мария Новелла 5 золотых дукатов из 450, из них я отдал в тот же день 2 Салаи, у которого их одалживал.
И еще одна запись:
Я давал Салаи 93 лиры и 6 сольдо, он вернул 67 лир. Осталось еще 26 лир и 6 сольдо…
На эти деньги было куплено:
Две дюжины кружев. Бумага. Пара обуви. Бархат. Меч и нож. Он отдал 20 Паоло, и его состояние сократилось до 6…
Он хорошо относился к своему помощнику, поскольку оставил ему дом и фруктовый сад в своем завещании.
Квир-мгновения – однажды я написал такую серию ренессансных комедий. Короткометражек. «Незаконченный шедевр Понтормо», «Раб Микеланджело» и «Улыбка на лице Моны Лизы».
Флорентийский банкир заказал портрет своей жены – она была ужасной балаболкой. Леонардо закончил портрет, но не нарисовал ее вечно сплетничающий рот. Даже ему это оказалось не под силу, а она не прекращала болтать. Он боялся ее последнего визита и был приятно удивлен, когда вместо нее пришел симпатичный мальчик и сказал, что его хозяйка сильно простужена. Он усадил мальчика и нарисовал его улыбку на портрете, а когда закончил, поцеловал его.
Бедная «Мона Лиза» поблекла, время высушило цвета. И все же именно она из всех картин на свете достигла невозможного. Вы можете видеть ее с закрытыми глазами. Вазари так описывает картину:
Глаза наполнены блеском и влагой, как у живых людей. Вокруг них чуть-чуть красноты. Ресницы нельзя описать иначе, как только с огромной нежностью. Нежный розовый нос кажется настоящим. Красный тон приоткрытого рта гармонично совпадает с цветом лица, кажется, что это не краска, а живая плоть.
