Книга Лукреция Борджиа. Эпоха и жизнь блестящей обольстительницы - Мария Беллончи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Великую субботу секретари Сфорца, оставшиеся в Риме, нанесли официальный визит миланскому послу Стефано Таверно и сообщили ему об отъезде своего господина, который они объяснили его «недовольством» в отношении тестя. В тот же день, делая отчет о состоявшем разговоре для графа Миланского, Таверно пишет, что у него создалось впечатление, что нечто более серьезное лежит в основе этих объяснений, что-то связанное «с отсутствием скромности у его жены», которое привело графа де Пезаро в «состояние серьезного недовольства…». На этом сообщение заканчивается. Уже после отъезда графа Лукреция получила его письмо, в котором он решительно настаивал на том, чтобы жена воссоединилась с ним в Пезаро во время Пасхальной недели.
В Пезаро Джованни Сфорца почувствовал тоску и одиночество в собственном дворце, который маленькая графиня оживляла своим присутствием всего лишь в течение двух лет. Он ждал ее, поскольку ему хотелось верить, что она приедет в Пезаро. Когда Людовико Моро обратился к нему с просьбой дать объяснения своему бегству из Рима, Джованни ответил, что отправит послание с секретным курьером, но не раньше, чем получит ответ из Рима, – подразумевался ответ от Лукреции. Он на самом деле был выведен из равновесия, если мог поверить в такое неправдоподобное событие, как приезд Лукреции, поскольку папа ни за что не позволил бы дочери последовать за мужем, оставив его, оскорбленного в лучших чувствах, в одиночестве в Ватикане. Вместо Лукреции в Пезаро 1 апреля прибыл мессир Лелио Каподиферро, доставивший четкий и обдуманный папский приказ, датированный 30 марта: «Ваша мудрость может подсказать Вам, как глубоко ранил нас Ваш неожиданный отъезд из города… По нашему мнению, такой поступок ничем не загладить. Мы взываем к Вашим лучшим чувствам, и если Вы хотите сохранить свою честь, то должны быть готовы немедленно вернуться». Сфорца, находясь на расстоянии, ощущал себя в безопасности и резко ответил, что жена должна быть отправлена к нему. Папа объяснил, что Джованни никогда не увидит жену, если откажется вернуться в Рим, и предупредил, чтобы зять даже не пытался сопротивляться приказу.
В полной уверенности, что герцог Миланский и кардинал Сфорца окажут ему поддержку, граф де Пезаро, отправив им письма, написал ответ Александру VI. Джованни Сфорца не осознавал того факта, что политические интриги вынудят его родственников действовать несправедливо по отношению к нему. Сложившаяся ситуация ставит Сфорца в трудное положение, и он отделывается устными заверениями, дабы сохранить, насколько возможно, нейтралитет и выиграть время. Оба, герцог и кардинал, требуют дальнейших объяснений таинственного бегства своего кузена; этот вопрос граф де Пезаро упорно обходил стороной. Но вот 12 мая он сообщает герцогу Миланскому, что, когда Асканио совершит паломничество в Лорето, как он это обещал, то он, Джованни, сообщит все, что с ним произошло, «и я сделаю это вопреки моему нежеланию выносить это дело на всеобщее обозрение». Что же это за такое личное «дело»? Скрытность графа де Пезаро и его упорное молчание наводят на мысль, что он уже пришел к определенному заключению и опасается последствий, если вымолвит хоть слово. Возможно, это связано с тем, что Таверно сообщил о его жене – «отсутствие скромности», и, кроме того, нам следует вспомнить намеки, сделанные Скалона в мае 1496 года.
Тем временем Александр VI, видя бессмысленность своих призывов и распоряжений, чтобы раз и навсегда решить проблему, отправил в Пезаро Фра Мариано Дженацано, последователя учения Августина и главного врага Савонаролы. Он был красноречивым проповедником, чересчур законником, чтобы стать хорошим священнослужителем, и наиболее пригодным для такого рода дел. Стоило ему только увидеть этого посланника папы, как Джованни Сфорца тут же догадался об очередной идее Александра VI – разорвать его брак с Лукрецией. Папа, чтобы упростить дело, предложил Сфорца две альтернативы. Согласно одной граф де Пезаро должен объявить, что никогда не имел брачных отношений с женой, а согласно другой, что свадьба не имела юридической силы, поскольку формально Лукреция не была освобождена от брачных обязательств с Гаспере де Просида. Как папа объявил Асканио Сфорца, его цель заключается в том, чтобы «вышеуказанный синьор никогда не воссоединился с вышеуказанной мадонной Лукрецией, которую он собирается отправить в Испанию».
Пока Джованни Сфорца выслушивал предложения папы, Лукреция внезапно осознала, какая осуществляется жестокость. Мы не знаем, о чем она думала, что планировала, собиралась ли воссоединиться с мужем или действовала в качестве посредника между мужем и отцом с братьями. Возможно, она решила, что для них с мужем проще согласиться на развод, и, вероятно, дала согласие, поскольку 26 мая папа подписал бреве и отправил Фра Мариано в Пезаро с предложением признать брак недействительным. Лукреция, бесспорно, пережила кризис и неожиданно 6 июня вместе со своим окружением отправилась в монастырь доминиканских монахинь Сан Систо (он существует и поныне), который становился прибежищем молодых знатных женщин, желавших отказаться от блеска и суеты мира. В те времена малярия особенно свирепствовала в этой части Рима, и болезненные молодые женщины подвергались риску навсегда расстаться с жизнью, но страх смерти, похоже, не довлел над монахинями. Обитательницы Сан Систо были спокойны и, более того, уверены, что их обязанность – оставаться спокойными, и с помощью работы, музыки, размышлений и молитв они добились той возвышенности чувств, которые можно найти только в монастыре. Сан Систо был одним из редко встречающихся женских сообществ, построенном на принципах соблюдения строгой иерархии. Прибытие Лукреции со свитой нарушило ежедневный распорядок, поскольку настоятельнице пришлось заниматься вновь прибывшими, и привнесло мирские страсти в стены монастыря. Но нельзя было и помыслить, чтобы запереть дверь перед дочерью папы римского!
Ходили слухи, что Лукреция хотела стать монахиней. Люди говорили, что она ушла в монастырь, не сообщив об этом отцу – «insalutato hospite», как сказал Донато Аретино. Но Александр VI заявил Асканио Сфорца, что сам отправил дочь в Сан Систо, «поскольку это духовное и весьма подходящее место», и ему бы хотелось, чтобы она оставалась там до тех пор, пока ее муж не примет решение. Если это так, то почему 12 июня он направил вооруженный отряд, чтобы забрать Лукрецию из монастыря? «Папа отправил за ней стражу, чтобы иметь рядом с собой», – сообщает нам Катанеи. Заслышав топот лошадей и бряцанье оружия, сердца сестры Серафино, сестры Паулины, сестры Черубины и сестры Сперанцы учащенно забились; со стражей разговаривала настоятельница, сестра Джиролама Пичи, толковая и мужественная женщина. Мы понятия не имеем, что она говорила и делала, чтобы отправить восвояси папскую команду; известно лишь, что Лукреция осталась в монастыре.
Молитвы помогли ей забыть конфликты и борьбу с пылкими мужчинами, среди которых она оказалась по воле рока. Вероятно, спокойствие, царящее в изгнании, вселяло в Лукрецию надежду, что она, возможно, будет забыта. Но пока она скрывалась за монастырскими стенами, тайны ее жизни являлись главной темой дипломатической корреспонденции и занимали умы придворных.
Тайны и преступления
Фра Мариано путем изматывающего обе стороны спора подготовил Джованни Сфорца к решению о расторжении брака. Граф де Пезаро упорно настаивал на своем, не желая сдавать позиций, но ледяной тон монаха, в высшей степени владеющего искусством полемики, не только пугал, но и действовал на Джованни раздражающе, и он шаг за шагом сдавал позиции. В конце концов, он попросил неделю на размышления и отправился в Милан посоветоваться с герцогом Людовико.