Книга Загадки старинных кладов - Александр Косарев

На первый взгляд, место для организации разбойничьего логова просто идеальное. Густой лесной массив, источник свежей воды, да и две реки рядом, позволяющие быстро выдвинуться на реку Пахру и далее в Москву-реку. Напомню, что обе эти реки активно использовались для коммерческого судоходства. И весьма вероятно, что именно там, в так счастливо сохранившейся роще, и располагалось тайное убежище доморощенных разбойников. К тому же нужно учитывать и тот факт, что в ней проводились поиски. Разумеется, отыскать что-либо без соответствующего оборудования древние кладоискатели не могли, и обнаружить сокровища Устиньи можно только, вооружившись электронными помощниками.

В заключение можно добавить, что до деревни Ждановское, стоящей с юго-востока от заветной рощи, можно доехать на велосипеде от железнодорожной станции Космос.

Смоленская область

Смоленская область богата на старинные клады, чрезвычайно богата. О многих из них вы уже прочитали в предыдущих главах, но хочу привлечь ваше внимание еще к одному чрезвычайно перспективному району поисков, который расположен в том месте, где речка Могиленка впадает в реку Воря. Здесь, по имеющейся с давних пор информации, находится целый ряд ценных захоронений, привязанных к неизменным местным ориентирам. Когда и кем были спрятаны эти клады, доселе неизвестно, но такой способ привязки мест захоронения весьма характерен для XVI–XVII вв.

Теперь немного поговорим о самих кладах и приметах тех мест, где их следует искать.

"В Гжатском уезде близ деревни Соколова, стоящей на правам берегу реки Могиленки. В двух верстах от впадения в Ворю речка Могиленка образует прямой угол. По преданию, на берегу в этом саман углу был зарыт гроб с золотом…"

"Гроб с золотом" вовсе не обязательно обозначает то, что подразумевается под этими словами. Возможно, произошла обычная перестановка слов, но перестановка эта дает нам новое понимание захороненного объекта — Золотой гроб. Откуда же мог взяться "золотой гроб" в Смоленской губернии? Обычаев хоронить покойников в столь экстравагантных гробах в Российской империи вроде бы не наблюдалось. Возможно, здесь имеется в виду массивная позолоченная церковная рака, в которых обычно содержатся мощи святых. Если наши догадки верны, то в таком случае захоронение можно приписать отступавшим из Москвы французам. Известно, что из московских храмов и монастырей было действительно похищено несколько таких рак. Отыскать же их впоследствии не удалось. Возможно, что одна из них действительно была спрятана у Могиленки. Поскольку вес таких изделий иной раз достигал сотен килограммов, то вполне понятно, почему от них поспешили освободиться, как только распутица и падеж строевых лошадей заставил начать сокращение обозов.

"Там, где речка Могиленка впадает в реку Воря, на другом берегу Вори находится деревня Дубовище, рядом находилась плотина на реке. В этой плотине зарыт котел с деньгами…"

Котлы с деньгами это, скорее, взято из фольклора XV и более поздних веков. Тогда была мода на крупные захоронения, в котлах. Мода, кстати неожиданно подтвержденная наличием именно в этом месте государева винокуренного заводика. У того, кто мечтал зарыть именно в данном месте монеты, не было трудностей в добывании тары под них. А манера прятать ценности в речных и прудовых плотинах, тоже пошла из XV в. Связано это с тем, что плотина — сооружение весьма устойчивое к природным катаклизмам. А следовательно, весьма пригодна в качестве долговременной приметы. Снести ее тоже довольно трудно. Даже если такую преграду в какой-то части прорвет вода, то основная масса все равно останется на месте, являя собой практически вечный местный ориентир. Как бы то ни было, поискать там следует, а вдруг что…

"А при слиянии двух речек Бори и Могиленки на берегу зарыт бочонок с золотом, а на горе недалеко от церкви, там, где были поповские огороды, под большим камнем зарыт котел с монетами…"

Что за удивительно ценные клады упомянуты в данной главе, определить трудно. Возможно, что перед нами "творческая" переработка ранних легенд, а может быть вблизи Вори действительно скрываются несколько самостоятельных захоронений, которые могли оставить после себя многочисленные завоеватели, не раз ходившие на Русь по старинной дороге, вблизи Вори. Нельзя сказать, что по ним не велось никакой работы. Кое-что делалось, но поиски проводились как бы эпизодически. Результаты столь скоропалительных наездов, сами понимаете, были соответствующими.

В один из августовских дней 2004 г. небольшая экспедиция сделала попытку приподнять полог тайны, окутывающей данный район. К сожалению, только попытку, поскольку раньше данные поисковики были заняты на других работах и в окрестности деревни Дубровище завернули лишь на несколько часов. Планы у них, как всегда, были "наполеоновские". Хотелось посетить и резкий изгиб Могиленки, и точку слияния рек, и отыскать знаменитую плотину, в которой, по преданию, был зарыт котел с "деньгами".

Однако география, как всегда, внесла свои коррективы. Некоторое, мягко говоря, несоответствие между реальным течением речки Могиленки и отсутствие в районе действия достаточного количества даже проселочных дорог заставили нас резко сузить круг наших интересов. И после недолгих обсуждений было решено остановиться только на слиянии Могиленки и Вори. Что, казалось бы, может быть проще — отыскать место слияния двух рек? Тут ведь вариантов практически нет. Либо реки сливаются, либо нет, третьего не дано. Но поскольку район предстоящих работ сильно зарос непроходимым лесом, то было принято решение двигаться прямо от Дубровищ вниз по течению реки.

Решение-то мы приняли, но оказалось, что исполнить его не так-то просто. Воря хотя и не столь глубока, как многие российские реки, но тоже имела весьма малопроходимые участки. Пришлось выбираться наверх по совершенно заваленному буреломом косогору и далее двигаться вдоль берега. Подобных почти непроходимых чащ в Подмосковье я не встречал давно. А поскольку передвигаться приходилось с довольно деликатной и увесистой аппаратурой, то марш этот вскоре превратился в подлинную пытку. Прошел почти час, а место слияния, которое, согласно карте, лежало всего в одном километре от Дубровищ, все не показывалось. Силы наши были уже на исходе, и пришлось все же выйти на относительно чистую опушку. Но и там легче практически не стало. Высоченные луговые травы, вымахавшие по причине дождливого лета почти по грудь взрослого мужчины, вязали наши ноги словно путами, делая каждый шаг труднее в несколько раз.

Вскоре, перебравшись через неширокий водораздел, мы спустились в очередную речную долину и в конце концов уткнулись в малоподвижную речную заводь. Отломана и брошена в воду ветка, и несколько пар глаз напряженно следят за тем, куда та поплывет. Ветка некоторое время колеблется и неожиданно направляется на запад. Значит, мы стоим вовсе не на Воре, а уже на Могиленке! Эта весть придала нам немного сил, и мы устало двинулись вдоль течения этой речки, надеясь вскоре выйти на желанное слияние. Да, разумеется, этот славный момент все же случился, хотя полазить в буреломах нам пришлось еще изрядно.

Но вот, наконец, мы выползли на открытое пространство. Бесконечные, намертво перепутанные кустарники и обширные поля двухметровой крапивы нехотя расступились в стороны, и перед нашими взорами предстала относительно проходимая речная коса, словно специально засаженная громадными, не менее чем 100-летними ветлами и ивами.