Книга Магия любви - Барбара Картленд

Люди с отрешенными лицами производили едва заметные движения, а Леонор, закрыв глаза, мерно раскачивалась вперед и назад. Позади стоявших перед нею сосудов Мелита заметила на земле нечто, сначала показавшееся ей куском смятой белой ткани. Но когда глаза ее несколько привыкли к мерцанию свечей, она поняла, что это не ткань, а птица. Всмотревшись, она различила мертвого петуха — отблески света переливались на его оперении.

На миг сердце Мелиты оборвалось: она поняла, что видит Вуду — священный ритуал общения с духами.

Ей было известно о существовании на Мартинике этого таинства — рабы привезли его с собой из Африки. Она не раз слышала, что негры могут общаться с умершими, но никак не предполагала, что ей когда-нибудь доведется присутствовать при этом. И вот сейчас она видит Вуду — собственными глазами и совсем рядом.

Тем временем ритм барабанного боя переменился, и Леонор заговорила. На языке, которого Мелита не понимала, она звала Иеманджу — девушка смутно припоминала, что так, кажется, зовут богиню Вуду.

— Иеманджа, Иеманджа! — завывала Леонор. Ей негромко вторили все остальные, раскачиваясь в едином ритме.

И снова Леонор звала Иеманджу, и в голосе ее звучала мольба о помощи. Она простерла вперед руки, и сидевший рядом Филипп что-то вложил в них.

Это была кукла. Мелита смогла рассмотреть ее совершенно ясно — кукла в красном платье со светлым лицом и темными волосами.

Девушка затаила дыхание. У нее не было сомнений в том, чей образ воплотился в кукле. Сжимая куклу обеими руками и воздев их высоко к небу, Леонор снова закричала:

— Иеманджа! Иеманджа!

Барабан подхватил эхо, и вдруг совершенно иным голосом она воскликнула:

— Спаси Этьена! Спаси его!

Это был голос молодой девушки — высокий, почти детский — голос девушки, безупречно говорящей по-французски!

У Мелиты перехватило дыхание. Боясь потерять контроль над собой, она бросилась прочь от увиденного. В полубессознательном состоянии она метнулась сквозь деревья, инстинктивно находя дорогу назад — в безопасность дома.

Совершенно обессиленная, она добралась до двери, ведущей в сад, и на секунду остановилась, стараясь унять безотчетный страх и вернуться в мир здравого смысла.

«Да, это Вуду, — сказала она себе, — ну и что? Они принесли в жертву петуха, и Леонор говорила необычным голосом. Если человек — черный или белый — находится в состоянии транса, может случиться множество странных вещей». Все это звучало вполне убедительно, но, когда Мелита поднялась в свою комнату, она уже знала — бесполезно искать объяснение увиденному.

Как могло случиться, что Леонор, с которой она разговаривала в хижине, старая, измученная жизнью женщина, должно быть, бабушка Филиппа, юным голосом произнесла французские слова так, как мог бы говорить граф или — Мелита похолодела — его покойная жена Сесиль?

Ей пришлось взглянуть правде в глаза.

Леонор была жрицей — мамбо Вуду, — ив нее вселилось нечто. Но что или кто? Может быть, Лоа — дух умершего? Именно его рабы просили ниспослать им свою богиню Иеманджу. А жертвенный петух и священные сосуды были частью ритуала возвращения умершего к жизни.

Вся дрожа, Мелита забралась в постель, но картины увиденного, ритмичное звучание барабана, движение черных тел и юный голос, исходивший из уст Леонор, не шли у нее из головы. Вновь и вновь она мысленно переживала увиденное и, несмотря на попытки не верить своим глазам, вспоминала все, что когда-либо слышала или читала о Вуду.

Когда мамбо Пробуждает богов, в нее на короткое время вселяется Лоа. Все, кто принимал участие в ритуале, не сомневались, что это был дух Сесиль. И при виде куклы, изображавшей мадам Буассе, она просила их спасти Этьена, ее любимого мужа.

«Это не может быть правдой, я видела сон», — сказала себе Мелита. И в то же время она не могла не верить своим ощущениям и собственным глазам.

Ей не терпелось найти графа и рассказать обо всем, что довелось увидеть. Правда, сначала она представила себе, как он будет смеяться над ней и ее чрезмерной доверчивостью, но, поразмыслив, решила — нет.

Он поймет. Он знает этих людей и любит их, и когда он говорил о богах, живущих на вершинах здешних гор, то верил, что множество богов обитает и в лесах Мартиники. Уста рабов возносили молитвы божеству хозяев, но сердца их тянулись к божествам родной Африки.

Вуду! Как пугающе звучит само это слово!

Но тут же Мелита спросила себя: «А что плохого в этом ритуале?» Лучше верить в любого бога, чем ни в какого — так говорил ей отец, — а Вуду служит утешением этим униженным людям, у которых мало что еще есть в жизни. И может быть, это справедливо, что почти полное отсутствие личного в материальном мире возмещается им великой силой в мире духовном.

«И все же непонятно, — подумала Мелита, — как могла я слышать девический голос из уст престарелой Леонор: „Спаси Этьена! Спаси его!?“

Крик эхом звучал в ее ушах, было страшно, и она стала шептать молитвы, знакомые еще с детства. Они принесли ей успокоение, но не решили вопроса, почему надо спасать Этьена и от кого или от чего?

Глава 5

Мелита проснулась от тревожного возгласа Эжени:

— Мадемуазель! Мадемуазель!

Мелита вздрогнула. Только под утро забылась она тревожным сном, в котором снова видела Леонор и слышала бой тамтама.

Теперь она с трудом открыла глаза и спросила слабым голосом:

— Который… час?

Прежде чем Эжени успела ответить, она рывком села на постели.

— Я проспала! Ох, извини! Я должна немедленно встать!

— Беда, мадемуазель. Большая беда! — сказала Эжени.

— Что случилось?

Эжени разразилась потоком ломаных французских слов, и когда Мелита наконец поняла, что она хочет сказать, то пришла в ужас.

Роз-Мари проснулась очень рано и в одной ночной рубашке побежала в классную комнату искать свою куклу; там ее нашла Эжени. Девочка отказалась снова лечь в кровать, тогда Эжени одела ее и накормила завтраком. Потом она велела Роз-Мари тихо играть со своими игрушками, так как надо было заниматься домашними делами, и оставила ее одну.

Внезапно Эжени услышала отзвуки какого-то переполоха и спустилась вниз. Надсмотрщик хотел немедленно видеть мадам, чтобы сообщить о пропаже одного из игровых петухов.

Здесь Мелита прервала Эжени и спросила:

— Что такое игровые петухи?

— Мадам специально разводит их для петушиных боев, — объяснила Эжени.

— Мадам держит бойцовых петухов? — Мелита не верила своим ушам.

Ей было известно, что петушиные бои давно стали на Мартинике национальной игрой. Их проводили с ноября по июнь в специально оборудованных вольерах. Бои проходили под страшное улюлюканье зрителей и собирали большие ставки.