Книга И побольше флагов - Ивлин Во

– Что случилось, миссис Фремлин? Ведь не мог же приют отправить их обратно!

– Учреждение эвакуировали, и всех детей разослали по местам, откуда они прибыли. Единственный адрес, который имели Конноли, это Мэлфри, и вот они здесь. Инспекторша по делам несовершеннолетних привезла их в приходской совет. Я находилась там с девочками-скаутами и вызвалась проводить их к вам.

– Они могли бы и предупредить нас.

– Наверно, побоялись дать нам время опомниться, чтобы мы не воспротивились их плану.

– Очень верная тактика с их стороны. Конноли накормлены?

– Должно быть. Во всяком случае, Марлин в машине сильно рвало.

– Мне не терпится увидеть этих Конноли, – сказал Бэзил.

– Увидишь, – сурово пообещала сестра.

Однако в прихожей, где их оставили, детей не оказалось. Барбара позвонила в колокольчик.

– Бенсон, вы помните детей Конноли?

– Прекрасно помню, мадам.

– Они вернулись.

– Сюда, мадам?

– Сюда. Они где-то в доме. Вам лучше сразу же организовать поиски.

– Очень хорошо, мадам. А когда мы их отыщем, их тут же заберут?

– Не тут же. На ночь их придется оставить здесь. А завтра я подыщу для них место в деревне.

Бенсон помялся.

– Это будет нелегко, мадам.

– Да, Бенсон, это будет нелегко.

Бенсон опять помялся в нерешительности, а затем счел за лучшее сказать лишь:

– Ну так я начинаю поиски.

– Я его понимаю, – сказала Барбара, когда Бенсон вышел. – Он трусит.

В конце концов Конноли разыскали и собрали вместе. Дорис была обнаружена в спальне Барбары, где пробовала на себе ее косметику. Мики застигли в библиотеке раздирающим ценный фолиант, Марлин нашли под раковиной в судомойке, где она поедала остатки из собачьих мисок. Когда Конноли, собрав, опять водворили в прихожую, Бэзил смог разглядеть детей. Вид их произвел на него впечатление большее, чем можно было ожидать. Детей увели в холостяцкое крыло и поместили там в большую комнату.

– Дверь запереть?

– Не поможет. Если захотят уйти, уйдут.

– Можно вас на пару слов, мадам? – попросил Бенсон.

Вернувшись, Барбара сказала:

– Бенсон трусит. Отказывается с ними оставаться.

– Хочет уйти?

– Говорит, либо он, либо Конноли. Не могу его винить. Фредди никогда не простит мне его уход.

– Бэбс, ты хлюпаешь носом.

– И кто бы не хлюпал на моем месте! – воскликнула Барбара, вытаскивая платок и плача теперь уже в открытую. – Скажи, кто?

– Не будь дурой, – сказал Бэзил, переходя, как это часто бывало в их с Барбарой разговорах, на школьный жаргон. – Я все устрою.

– Бахвал. Сам дурак. Дурак в квадрате.

– Дурак в квадрате и с нашлепкой на носу.

– Милый Бэзил, как чудесно, что ты вернулся. Я уверена, что, если кто-то может все устроить, так это ты.

– Фредди бы не смог, правда?

– Фредди нет дома.

– Я умнее Фредди. Бэбс, скажи, что я умнее Фредди.

– Я умнее Фредди. Один-ноль.

– Бэбс, скажи, что меня ты любишь больше, чем Фредди.

– Меня ты любишь больше, чем Фредди. Два-ноль.

– Скажи: я, Барбара, люблю тебя, Бэзил, больше, чем Фредди.

– Нет. Это не так. Зараза, ты мне больно делаешь!

– Скажи!

– Бэзил, прекрати сейчас же или я позову мисс Пенфилд!

Они вернулись на двадцать лет вспять, к школьным своим годам: «Мисс Пенфилд! Мисс Пенфилд! Бэзил меня за волосы дергает!»

Брат с сестрой возились на диване. Внезапно раздался голос: «Эй, миссис… – Это была Дорис. – Миссис…»

Барбара вскочила растрепанная, запыхавшаяся:

– В чем дело, Дорис?

– Марлин опять тошнит.

– О боже… Сейчас иду. Беги.

Дорис бросила на Бэзила томный взгляд.

– Проказничаете, а? – поинтересовалась она. – Я люблю проказничать.

– Беги, Дорис. Простудишься.

– Мне не холодно. Подергай меня за волосы, мистер, если хочется.

– Не скажу, что мечтал об этом.

– А я скажу. Я много о чем мечтаю. Давайте, мистер, потяните. И посильнее. Я не против. – Она склонила к Бэзилу коротко стриженную голову и тут же с хихиканьем выбежала из комнаты.

– Вот видишь, – сказала Барбара. – Проблемный ребенок.

Убрав за Марлин ее рвоту, Барбара вернулась, чтобы попрощаться на ночь.

– Я пока еще не стану ложиться, над книгой поработаю.

– Ладно, милый. Спокойной ночи.

Перегнувшись через спинку дивана, она поцеловала Бэзила в макушку.

– Больше не хлюпаешь?

– Нет, не хлюпаю.

Он поднял на нее глаза и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Улыбнулась такой же улыбкой. Оба видели себя отраженными в глазах друг друга. Никто не сравнится с Бэзилом, думала Барбара, глядя на свое отражение, никто, когда он такой.

Глава 2

Наутро к Бэзилу зашел Бенсон, оставшийся в доме, с тех пор как Фредди «слегка втянул рожки», единственным слугой мужского пола. (Своего лакея Фредди взял с собой в отряд йоменских добровольцев и содержал его теперь на более экономном уровне за счет короны.) Глядя из постели, как слуга раскладывает его одежду, Бэзил размышлял о некой небольшой сумме, которую он оставался должен Бенсону с предыдущего своего визита.

– Бенсон, что это за слух о том, что вы уходите?

– Я погорячился вчера, мистер Бэзил. Я никогда не оставил бы Мэлфри, и миссис Сотхил это знает. Тем более когда капитан в отъезде.

– Миссис Сотхил была очень расстроена.

– Я тоже, мистер Бэзил. Вы не знаете, что такое эти Конноли. Это не люди!

– Мы найдем, у кого их поселить.

– В наших краях никто не возьмет их. Даже за сто фунтов.

– Мне кажется, я должен вам денег.

– Да, мистер Бэзил. Двенадцать фунтов десять шиллингов.

– Там много? Со временем я отдам.

– Да, мистер Бэзил.

– Отдам непременно, Бенсон.

– Надеюсь, сэр. Я уверен в этом.

Бэзил задумчиво погрузился в ванну. Никто в наших краях не возьмет Конноли. Даже за сто фунтов. Даже за сто фунтов.

С начала войны Барбара пристрастилась завтракать внизу, ошибочно полагая, что так проще. Плетеный поднос для завтраков в постели заменил накрытый стол в маленькой столовой, где за два часа до трапезы приходилось зажигать камин, чистить серебряные блюда и подставлять под них плетеные коврики. Всех огорчало подобное новшество.