Книга Бунтарь. За вольную волю! - Юрий Корчевский

Пока ждали Афанасия, Михаил пытался найти ответы на мучившие его вопросы. Почему князь поехал кружным путём, через Касимов и Шацк, хотя мог добираться прямым путём, через Владимир? Ответ нашёл через несколько дней в сундучке, в бумагах.

Всё же Афанасий появился. От городских стен сначала шёл, потом побежал, увидев своих. За плечом узелок.

– Фу, еле от Гаврилы Нестеровича отвязался. Всё допытывался, почему я здесь да почему все три лошади в конюшне и где Михаил. Похоже, заподозрил что-то. Но в его избе ничего не тронуто. Так я через забор перемахнул на задах и сюда.

– Садись на коня, едем. А узел в возок брось.

Застоялись кони на морозе, рванули с места. Кони заботливо попонами прикрыты, стрельцы службу блюли. До вечера успели до села Сасово добраться. На ночёвку остановились на постоялом дворе. Прислуга коней в конюшню определила. Афанасий следом за Михаилом идёт, в руке узел несёт, за ним Кир с походным сундучком в руке. Не пристало князю пожитки носить. Хозяин постоялого двора в Михаиле сразу главного признал, поклон отбил:

– Вечер добрый, боярин!

– Не боярин, а князь. Изволю отужинать и ночевать. Мне лучшую комнату и моим служилым людям ещё одну.

– Как знал, лучшая светёлка свободная, – угодливо ощерился хозяин. И тут же: – Харитон, проводи дорогого гостя и слуг его, да живо!

Михаил в своей комнате сундук поставил, в него определил узел с деньгами, который Афанасий принёс. Шубу из енота скинул, в помещении и без неё жарко. В маленькое зеркало посмотрелся. На щеке длинный след от пули, уже не кровит. Ну что же, шрамы украшают мужчину. А вот бороду оправить, постричься надо и тафью прикупить на торгу. Да в Сасове таких товаров отродясь не было, деревня, откуда здесь дворянам взяться? Тафьи люди благородные носили, мужики волосы лентой поперёк головы повязывали, чтобы на глаза не лезли. У воинства и служилого дворянства волосы короткие. Потеют под шлемом меньше, вши не заводятся, и враг пятернёй не ухватит.

После завтрака Михаил за постой и еду рассчитался серебром. Заплати он медяками, подозрительно станет. Когда Михаил в возок садился, сказал Киру:

– У тебя голос погромче, посолиднее. Когда на постоялый двор заходить будем, ты должен впереди меня идти, объявлять громко: «Князь Засекин, воевода муромский». Понял ли?

– Как не понять? Исполню.

Сие предупреждение для хозяина заведения и слуг. И комнаты выделят лучшие, и обслуживать будут быстрее. Дворяне, особенно со свитой или охраной, так делали всегда. Сразу понятно – не простой челядин честь оказал отобедать и даже не купец. Единственное, что портило впечатление, так это отсутствие ездового на облучке возка, не хватало людей, Михаил сам управлял лошадью. Собственно, управлять ею не надо было, она сама ехала за лошадью Кира, приучена была. Сзади, за возком, следовал Афанасий, держа в поводу ещё одного коня. Через два дня въехали в Касимов. На ночёвках, на постоялых дворах Михаил при свете свечей внимательно изучил содержимое сундучка, особенно бумаги. Один свиток его заинтересовал. Туго скрученный, прошитый шёлковым тонким шнуром с сургучной печатью. Такой, если вскрыть, вернуть в первоначальное состояние невозможно. На бумаге сбоку едва заметная надпись угольком «хан». И ещё одна находка поставила в тупик – кусочек кожи, небольшой, хорошо выделанной, причудливой формы. Сначала выбросить хотел, но, подумавши, оставил. Раз клочок кожи в сундучке лежит, стало быть, какую-то ценность имеет. Не тот человек князь Засекин был, чтобы ерунду рядом с деньгами и документами хранить.

У прохожих Кир вызнал, где лучший постоялый двор, туда направились. Михаил первый раз увидел в русском городе минарет, муллу, громогласно призывающего к намазу. На улицах полно татар. Видел, как насторожились парни. В сознании русских татары – извечные враги. А тут ходят мирно. Татары Касимовского ханства выступали в походы под руководством своего хана союзниками русских царей, что в диковину было.

Заехали на постоялый двор, прислуга кинулась коней распрягать, а бывшая ватажка в трапезную вошла. Кир в роль вошёл, войдя, громко крикнул, как Михаил учил:

– Князь и воевода муромский Засекин прибыл!

Слова оказали действие. Прислуга забегала, хозяин из-за стола выскочил, дорогого гостя в лучшую комнату сам отвёл, дверь открыл. Осведомился, что на ужин приготовить.

– Отдыхай, гость дорогой. Как ужин готов будет, слуги известят.

Михаил шубу скинул, походный сундучок в большой сундук поставил, на ключ замкнул. Такие сундуки в каждой комнате стояли для вещей постояльцев, поскольку до шкафов ещё не додумались. В покоях царских и бояр шкафы уже были, да все заморской работы.

Вскоре в дверь постучали, слуга с поклоном на ужин пригласил. Михаилу отдельный стол, а его парням по соседству. Покушал не спеша, обратил внимание на старого татарина за столом в углу. Лицо в морщинах, а волосы чёрные как смоль. Ну, сидит и пусть, так татарин на Михаила поглядывает часто, как будто изучает. Бросит взгляд и отведёт. Постоянно смотреть на незнакомого человека нельзя, это нарушение обычаев, за это и схлопотать можно. Парни тоже на Михаила поглядывают. Раньше вместе ели, а ноне столы отдельные, хотя кушания одни и те же. Поев не спеша, Михаил к себе в комнату поднялся, а через несколько минут стук в дверь. Михаил подумал – парни его, крикнул:

– Входите.

Однако вошёл старый татарин, сразу поклон отбил, руку к сердцу приложил. Вот уж кого Михаил в гости не ждал, прямо по поговорке «Незваный гость хуже татарина». Татарин из рукава молча вытащил кусок кожи, протянул Михаилу. Он сразу вспомнил о куске кожи в сундуке. Опознавательный знак! Как же сразу до него не дошло? Открыл сундук, вытащил из него походный сундучок, а из него кожу. Кусочек, что татарин дал, приложил. Края сошлись, получилось единое целое.

– Всё правильно, князь? – спросил татарин. – На щеке-то что? Вроде мне об отметинах не говорили.

– По дороге шайка напала, мыслю – царевича Дмитрия люди. Двух моих боевых холопов живота лишили, меня задели слегка.

Михаил в растерянности был. Что говорить, что делать? Татарин чего-то ждал. Явно какие-то подковёрные игры, причём чинов высших, иначе бы простого гонца послали. Сразу вспомнился свиток с надписью «хан». Не его ли следует татарину передать? Михаил вынул из сундука свиток, подержал в руке, вроде бы не решаясь отдать. Татарин глазами в свиток впился, руку протянул. Ага, за посланием пришёл и инструкции имеет. Михаил свиток отдал. Татарин внимательно печать осмотрел, шёлковый шнурок – всё ли цело? Кивнул удовлетворённо, но не уходит.

– Кожу верни, князь. Думаю – в Муроме ещё встретимся.

Уважительно поклонился и вышел. Михаил в прострации на постель улёгся. Получилось – он пешка в чьей-то игре, сути которой не понимал. Кто передал послание и кому? Татарин лишь передаточное звено, человек маленький. Не хану ли касимовскому свиток предназначался? Ведь было угольком надписано – хан. Вот смешно будет, если послание в Касимов царевич Дмитрий написал. Да нет, уж слишком серьёзная бумага, с шёлком и печатью. Видел раз мельком похожую у князя Шаховского. А не придворные ли бояре и князья против Шуйского злоумышляют? Ой, похоже, заговор зреет, и царь Василий на троне долго не удержится. Раз так, воевода муромский тоже в заговоре, и на его поддержку войском заговорщики рассчитывают. Всё это предположения. Одно решил – осторожность, осмотрительность, бдительность и язык за зубами держать. Он сейчас как по тонкому льду идёт. Одно неосторожное движение, и никто не поможет. Ещё неизвестна ситуация в Муроме. Или, как часто бывает, на два лагеря раскололись? Один за царя, другой за дворян в заговоре и против Шуйского. Уснул с мыслью – на месте разберётся. Выспался отменно. Быть воеводой пока нравилось.