Книга У подножия Монмартра - Бритта Рёстлунд

Амир кивает.

– Вернусь через час или два, я уже это сказал?

Амир снова кивает, садится на отцовскую скамеечку и принимается листать комикс.

– Не забывай улыбаться, сын мой. Это единственное, что мы выдаем в магазине бесплатно.

Мансебо треплет сына по щеке и идет в гараж. Оттуда он звонит Рафаэлю. Первым делом надо привести в порядок машину. «Это мое дополнительное задание», – думает Мансебо, и немного сильнее, чем обычно, давит на педаль газа. Авто просто преобразилось после того, как Рафаэль залатал повреждения. Мансебо бормотал что-то невразумительное о том, как он смог разбить фару, но, похоже, Рафаэля это не слишком сильно интересовало – он занимался устранением поломок.

Мансебо был совершенно незнаком с этим округом Парижа, и нога его ни разу не ступала на улицы, по которым он теперь ехал. Первым делом Мансебо заехал на парковку. Он не стал терять время на поиск места, где можно было встать на улице. Поднялся шлагбаум, и Мансебо по спиральному пандусу спустился на подземный уровень. То, что он выбрал для посещения Галерею Лафайет, было обусловлено тремя обстоятельствами. Во-первых, ему был нужен магазин, в котором, без сомнения, должны быть все вещи из его списка. Во-вторых, этот магазин должен быть расположен недалеко от дома Рафаэля. В-третьих, Мансебо был уверен, что в этом магазине он не столкнется ни с кем из знакомых.

В лифте Мансебо оказывается с молодой парой, которая вкатила в кабину большую тележку. Мансебо всегда чувствует себя скованно рядом с такими тележками, и даже выставляет вперед руку, чтобы тележка случайно не отдавила ему ногу. Но это неудобство не идет ни в какое сравнение с тем ужасом, который – когда открываются двери лифта – испытывает Мансебо от блеска, шума, запахов, суеты, денег, стремительно меняющих хозяев, огромных флаконов с духами, зеркал, хрустальных люстр, яркого света и массы красивых людей, охотящихся за всеми этими вещами. Мансебо, в своей нелепой синей куртке и черной шапочке, застывает на месте, не понимая, куда теперь идти. Ему кажется, что все смотрят только на него, и он не может вспомнить, когда в последний раз был в таком людном месте. Мимо непрерывным потоком текут красивые, пахнущие дорогими духами люди, и Мансебо ощущает себя призраком, незаметным, ничтожным призраком, который должен тем не менее сделать свое дело. Его вдруг поражает мысль о том, что здесь он может столкнуться с мадам Кэт. Она наверняка часто ходит в такие магазины. Она такая же очаровательная и красивая, как идущие мимо Мансебо женщины.

Мансебо достает из внутреннего кармана клочок бумаги. Первым пунктом в списке покупок значатся часы. Мансебо озирается в поисках информационного табло. Для того чтобы расширить обзор, Мансебо выходит в середину зала, но отсюда он видит лишь пестроту, блеск и яркий свет. Знала бы Фатима, что он сейчас находится в Галерее Лафайет, думает Мансебо, и эта мысль заставляет его улыбнуться и решительно шагнуть в адский круговорот. Теперь он видит справочный стол и, собравшись с духом, обращается к сотруднице.

Маленькие часы, большие часы, светящиеся часы, матовые часы, жутко дорогие часы, цветные, точные, дамские, мужские часы, часы для ныряния, будильники, уродливые и красивые часы, часы с боем и часы без боя.

– Чем я могу помочь вам, месье?

– Я могу купить у вас часы?

– Какие именно часы вам нужны?

– Мне нужны обычные наручные часы.

– Вас интересует какая-то определенная марка?

Мансебо не имеет ни малейшего понятия о марках часов, но он знает, в какой стране делают часы.

– Мне нужны швейцарские часы, точные, но не слишком дорогие.

Молодой продавец улыбается, уходит и скоро возвращается с часами, которые идеально подходят для частного детектива.

Мансебо вычеркивает из списка слово «часы». Собственно, он и так знает, что ему нужно, но со списком все это выглядит более солидно и профессионально. Второй, и последний пункт списка – «бинокль». Мансебо решает вернуться к справочному столу. Та же доброжелательная женщина, что направила его в отдел часов, подскажет ему дорогу и в отдел биноклей.

Путь Мансебо к справочному столу преграждает толпа японских туристов, шествующих по торговому центру. Гид следит, чтобы его подопечные не разбредались, и пробиться сквозь эту сплоченную группу практически невозможно. Мансебо терпеливо ждет, пока японцы пройдут мимо.

Выбор биноклей заметно беднее, чем выбор часов. Здесь есть пластиковые бинокли – для охоты, догадывается Мансебо, несколько типов классических черных биноклей и два типа театральных биноклей.

– Добрый день, месье, чем могу быть вам полезен?

– Это все бинокли, что у вас есть?

– Да, скажите, для какой цели вам нужен бинокль?

Мансебо озирается, а потом вполголоса отвечает:

– Для шпионажа.

Мансебо жалеет о сказанном в ту же секунду, как это слово слетает с его губ. Он мог бы, по крайней мере, сказать, что бинокль нужен ему для работы детектива. Но слово «шпионаж» должно показать, что он не простой владелец бакалейной лавки, а настоящий, хотя и переодетый частный детектив, требующий уважения. Мансебо горделиво выпрямляет спину. Все это, конечно, не безупречно. Он, вероятно, вызывает подозрение, и никакой уверенности в себе у Мансебо нет и в помине.

– Да, это звучит захватывающе. Знаете, в таком случае я рекомендую вам вот этот бинокль. Он годится для рассматривания объектов на дальнем расстоянии, например если вы сидите в машине или в каком-то подобном укрытии.

Продавец протягивает Мансебо большой черный классический бинокль.

– Однако если вы находитесь близко к интересующему вас человеку или иному объекту, то я могу порекомендовать один из этих двух театральных биноклей. Они дают более… четкое изображение.

Продавец кладет рядом с большим биноклем два бинокля меньшего размера.

– Я беру бинокль, который дороже.

Выбор более дорогого из двух биноклей подчеркивает отсутствие всякого уважения к нему со стороны мира, в котором Мансебо чувствует себя так неуверенно. Он вычеркивает из короткого списка слово «бинокль». Задание выполнено.

Мансебо надевает часы высоко на запястье, чтобы их не было видно, и для верности еще и поддергивает к низу рукав. Спрашивается, к чему было покупать швейцарские часы в Галерее Лафайет, если их нельзя никому показать? Часы показывают 12:45, когда Мансебо выезжает с парковки.

Он вставляет в щели два парковочных билета, получает две квитанции и выезжает на улицу, окунаясь в оживленное движение. Через семнадцать минут Мансебо останавливает машину, укладывает бинокль в глубокий боковой карман куртки и машет рукой Амиру, который по-прежнему погружен в свои комиксы. Мансебо выходит из машины и отправляется в мастерскую Тарика. В мастерской находится клиент, и Мансебо ждет, когда Тарик освободится, машинально поигрывает ключами и смотрит на свой магазин с противоположной стороны бульвара. Как много можно увидеть из обувной мастерской? Можно ли отсюда разглядеть, что, например, делает Амир? Можно ли что-нибудь спрятать в магазине так, чтобы это было незаметно отсюда? Как свет из окна падает внутрь магазина? Мансебо успевает все это обдумать и запомнить до того, как Тарик прощается с клиентом.