Книга Пыль дорог - Ксения Баштовая

Честно говоря, Кебриан уже понял, что затронул больную тему. Вот только прервать разговор на середине как-то не получилось.

— Да я понял, — отмахнулся он. — Я просто… Не могу понять, почему тебя это так напугало?

Перевал, ведущий из Кроона в Шиамши, в отличие от того, через который путешественники попали в горное графство, особыми качествами не выделялся. Не было здесь ни поющих песков, ни скал, нависающих над головою. Лишь дыхание перехватывало от недостатка воздуха, но это вполне можно пережить.

— А что не так? — окрысился Ила. — Я должен сидеть дома и терпеливо ждать, пока меня обвенчают? А потом окажется, что мой суже… моя суженая — четырехсотлетняя старуха, на которую без слез не взглянешь, а я терпеть это должен?

— Но ведь есть же какие-то рамки, обязанности! — не выдержал Кебриан. Воспитанный в четких требованиях светлого этикета, он искренне не понимал, почему темный эльф-полукровка так себя ведет. — И, в конце концов, невесту тебе выбирают старшие. Их слушаться надо, подчиняться.

— Старше — не значит умнее! — отчеканил, сверкнув глазами, Ила. — И мне лучше знать, с кем стоит связывать судьбу, а с кем — нет! Потому что это — моя жизнь, и я сам могу за себя решить. И вообще, не знаю, как там у вас, светлых, а у нас все браки — по взаимному согласию. А я не желаю соглашаться. Не желаю — и все! Не хочу, чтобы за меня решали, в нарушение всех правил и традиций!

Его спутник, мерно вышагивающий рядом, удивленно покосился на удлинившиеся тени и хмыкнул, поражаясь, как быстро течет время. Ила воспринял это фырканье на свой счет — он нервно дернул плечом и гневно вопросил:

— Ну вот ты, ты бы женился потому, что тебе так сказали?

Кебриан подавился воздухом.

На последний Государственный совет юношу попросту не пустили — заявили, что он еще слишком молод, а потому слушать ведущиеся там беседы не должен. Самое смешное, что еще месяц назад юный двадцатиоднолетний возраст Кебриана присутствию его на подобных собраниях не мешал.

Впрочем, расстраиваться не стоило. Воспитанник князя Алмариэна окинул флегматичным взором захлопнувшуюся перед самым его носом дверь из тяжелого мореного дуба, меланхолично пожал плечами и направился в свою комнату. А всего через несколько минут юноша распахнул дверцы платяного шкафа в собственных апартаментах и бесстрашно шагнул в его глубины.

За фальшивой стенкой обнаружился потайной ход. А уж вспомнить, как пройти в туннель, ведущий в Ивовую комнату, где сегодня заседал совет, труда не составило. Подойдя к нужной стене, Кебриан осторожно отодвинул в сторону небольшую дощечку и прильнул к окошку, изучая происходящее — хорошо все-таки, что с той стороны, в зале, на стене висел гобелен, изображающий охоту, а потому никто не заметит, что глаз эльфа, трубящего в рог, стал более живым. А посмотреть было на что.

Князь восседал на стуле с высокой неудобной спинкой, украшенной искусной резьбой, и чуть насмешливо разглядывал рассевшихся вдоль длинного стола советников. Меж белоснежных стен комнаты, разрисованных ивовыми ветвями (лишь несколько гобеленов выбивалось из общей картины), бился потрясенный шепоток. Наконец князь не выдержал. Медленно встал:

— Лорды и леди, я не услышал вашего мнения, а потому повторю свое. Кебриан является моим наследником. Я знаю, что, по всем обычаям, полагается, чтобы тот, кто был усыновлен или иными способами принят в род, женился на дочери усыновившего его и ни на ком другом. У меня нет детей. — Его голос эхом разнесся меж стен. — Можно было бы женить его на девушке из моего рода. Это позволило бы оставить править в Краши именно мою ветвь. Я предлагаю другое. Все вы знаете, что между Краши, Кроном и Кашмаиром уже долгие годы действует союзный договор. Новый правитель Краши фактически объединит под своей властью три из пяти эльфийских государств. Как стало известно из верных источников, подобное соглашение заключено и между Шиамши и Окармией. Свадьба Кебриана на наследнице Шиамши позволит восстановить разрушенную много лет назад Островную империю. Я повторил свои слова и готов выслушать ваши.

Пораженный шепот разносился по Ивовой комнате, советники торопливо обсуждали все «за» и «против», а Кебриан чувствовал, что ему не хватает воздуха… Жениться? Неизвестно на ком? Но как можно преступить волю опекуна, волю того, кто воспитал и вырастил тебя…

Князь подождал еще несколько минут, дождался, пока шепот перерастет в возмущенные выкрики, и отчеканил:

— Я высказал свою волю и готов выслушать мнение любого, кто захочет сказать мне его в лицо. Завтра на рассвете. На площади близ храма Вознесшегося духа. Можно без секундантов.

Одарив насмешливым взглядом потрясенного охотника с гобелена, он вышел из Ивовой комнаты, хлопнув дверью.

Желающих высказать свои пожелания князю не нашлось. Алмариэн'ииас ис'Эркармарин н'и эт'Таримкаарест эасНаркис умел довести собственную точку зрения до окружающих.

Кебриан вздрогнул, отвлекаясь от воспоминаний, и мрачно буркнул:

— Женился бы.

— А если невеста, которую тебе всучивают, окажется страшнее, чем десять гоблинов? — не успокаивался проводник.

— Переживу, — отрубил юноша. Только вот голос звучал уже не так уверенно.

Ила поджал губы, а потом тихо вздохнул:

— Нельзя так. Жениться надо по любви. Или хотя бы надо знать, что тебе будет хорошо рядом с ним или с ней.

Дорогу до города они прошли в полном молчании. И Кебриана очень сильно задели слова Илы. Впрочем, взаимно.

Гармайн поразил Кебриана. Поразил прежде всего сходством с городами Краши. Если селения Окармии, Кашмаира и Кроона казались нереальными и нарисованными, то Гармайн… Если бы по его улицам проходили темные эльфы вместо светлых, то его, пожалуй, было бы не отличить от любого из городов Краши: те же ровные улицы, кварталы, отделенные друг от друга стенами и замыкающимися на ночь воротами — после девяти вечера по улице не пройдешь, — мерно вышагивающие отряды городской милиции. Все — как в Краши.

Ила медленно вышагивал рядом с Кебрианом, и лицо его с каждой минутой становилось все мрачнее и мрачнее. Будь небо таким же пасмурным — путешественникам грозил бы снегопад из камней размером с гору.

Впрочем, если проводник находился в расстроенных чувствах, то с его спутником все было сложнее — мысли Кебриана были заняты словами Илы. Наконец он не выдержал, остановился и чуть слышно начал:

— Ил, я тут подумал… Когда я сказал, что у меня нет денег заплатить тебе за то, что ты меня ведешь по островам, я соврал. Понимаешь, я…

Полукровка вскинул голову и пораженно уставился на своего спутника, восторженно приоткрыв рот.

— Я боялся, что не смогу найти дорогу, — продолжал Кебриан. — Вот твои деньги. — Он протянул на ладони несколько тяжелых монет.

В следующий миг деньги вылетели из его руки, рассыпавшись по булыжной мостовой. Ила, с размаху ударивший Кебриана по запястью, смерил его ненавидящим взглядом и, прошипев: