Книга Эффект Рози - Грэм Симсион

– По-моему, я пытаюсь настроить разрешение, но возможно, я занят и чем-то другим. Вряд ли вы сможете помочь мне, если только не имели дела с этим приложением раньше.

– То есть вы предлагаете нам не мешать и оставить вас наедине с детьми.

– Отличная идея. Успехов в борьбе с преступностью.

– Встать!

Перемена отношения ко мне со стороны молодого полицейского оказалась неожиданной. Возможно, я наблюдал прием, известный под названием «злой полицейский – добрый полицейский». Я посмотрел на Доброго полицейского, который мог дать мне противоположные указания.

Добрый полицейский помог мне встать. С использованием физической силы. Я не переношу прикосновений, и реакция моя была рефлекторной. Я не бросил нападавшего и не зафиксировал его на земле, а простым приемом айкидо освободился от него и восстановил дистанцию между нами. Он отлетел от меня, и Злой полицейский вытащил пистолет из кобуры. Добрый полицейский достал наручники.

В участке полицейские потребовали, чтобы я подписал протокол, в котором говорилось, что я наблюдал за детьми в парке и сопротивлялся аресту. Наконец я получил ответ на вопрос, что я сделал не так. Оказалось, в Нью-Йорке запрещено заходить на территорию детской площадки без ребенка в возрасте до двенадцати лет. Очевидно, я не заметил соответствующее предупреждение на входе.

Невероятно. Если бы я, как полагали полицейские и ожидали законодатели, получал сексуальное удовлетворение от наблюдения за детьми, то для того, чтобы обеспечить себе доступ на детскую площадку, я сначала должен был похитить ребенка. Доброго и Злого полицейского эти доводы не заинтересовали, и в конце концов я изложил последовательность событий так, как им хотелось.

После этого меня оставили взаперти на пятьдесят четыре минуты. Предварительно забрав телефон.

По истечении этого времени появился человек постарше, также в полицейской форме. В руках у него был распечатанный протокол моего допроса.

– Профессор Тиллман?

– Приветствую вас. Мне надо позвонить адвокату.

Время, проведенное в одиночестве, помогло мне собраться с мыслями. Я вспомнил номер адвокатской конторы по уголовным делам, которую рекламировали в метро. Он начинался на 1 800.

– Не хотите сначала позвонить жене?

– Мне важнее профессиональная консультация.

Я понимал, что известие о моем аресте вызовет у Рози стресс, тем более что проблема до сих пор не разрешена, а помочь она вряд ли сможет.

– Можете позвонить адвокату, если хотите. Не исключено, что он вам не понадобится. Хотите пить?

Я ответил, не задумываясь:

– Текилу, пожалуйста. Чистую.

Секунд пять он неотрывно смотрел на меня. За текилой не пошел.

– Может, «Маргариту»? Или клубничный дайкири?

– Нет, коктейли готовить хлопотно. Текила годится.

Я сомневался, что в участке найдется свежевыжатый сок. Лучше простая текила, чем «Маргарита», с лимонным сиропом или кисло-сладкой смесью.

– Вы из Мельбурна, верно?

– Совершенно верно.

– И сейчас работаете профессором в Колумбийском университете?

– Доцентом.

– Кто-нибудь может подтвердить, что вы говорите правду?

– Декан медицинского факультета.

– То есть вы совсем неглупый человек?

Неловко отвечать утвердительно на подобный вопрос. Я не хотел показаться высокомерным и потому просто кивнул.

– Хорошо, профессор, тогда ответьте мне. Когда я предложил вам «Маргариту», вы, при всем вашем уме, действительно решили, что я сейчас отправлюсь на кухню выжимать для вас лайм?

– Лимон тоже сгодится. Но я попросил текилу. Приготовление сока для коктейля кажется мне нерациональной тратой рабочего времени сотрудника органов правопорядка.

Он откинулся в кресле.

– Вы надо мной смеетесь?

Я находился в чрезвычайном напряжении, но осознавал, что, вероятно, допустил какую-то ошибку. Я постарался разъяснить ситуацию:

– Я арестован, и мне грозит лишение свободы. Я не знал, что нарушаю закон. И я не пытаюсь шутить.

Я на секунду задумался, а потом все-таки добавил, надеясь, что это снизит мои шансы на тюремное заключение, следствием которого стала бы низкокачественная еда, скучные разговоры и предложения нежелательных сексуальных контактов:

– Я несколько социально неадаптирован.

– Это заметно. Вы действительно пожелали удачи в борьбе с преступностью полицейскому Куку?

Я кивнул.

Он расхохотался.

– У меня есть племянник, он очень похож на вас.

– Тоже профессор генетики?

– Нет, но если вы хотите что-нибудь узнать об истребителях времен Второй мировой, вам к нему. О самолетах он знает все, о том, как избегать неприятностей, – ничего. Вы, наверное, в школе хорошо учились. Ну, раз стали профессором.

– Отметки у меня были отличные. Но общение с окружающими не доставляло мне удовольствия.

– Проблемы с властями были?

Мне инстинктивно хотелось ответить «нет», ведь я стараюсь не нарушать правила и никому не хочу причинять неприятности. Но я не мог избавиться от воспоминаний, связанных с преподавателем богословия, директором школы и деканом по науке в Мельбурне. А потом были еще Винище, управляющий домом в Бруклине и эти двое полицейских.

– Были. Из-за неумения говорить неправду, а не по злому умыслу.

– Раньше аресту подвергались?

– Нет, это первый случай.

– Вы утверждаете, – он сверился с протоколом, – что находились на детской площадке с целью наблюдения за детьми в рамках подготовки к отцовству.

– Совершенно верно. Моя жена беременна. Мне нужно ближе познакомиться с детьми.

– Господи. – Он опять посмотрел в протокол, но по глазам не было заметно, что он читает. – Ладно, по-моему, вы не представляете опасности, но и отпустить вас просто так я не могу. Если на следующей неделе вы откроете стрельбу в школе и выяснится, что я ничего не сделал…

– По статистике, это маловероятно…

– Молчите. Иначе договоритесь до неприятностей.

Совет прозвучал здраво.

– Я пошлю вас в клинику «Бельвю». Вот фамилия человека, который должен вас осмотреть, и, если он решит, что с вами все в порядке, значит, вы проскочили. Мы все, значит, проскочили.

Он вернул мне телефон и отстегнул наручники.

– Брендан – парень хороший. Только не забудьте к нему явиться. Иначе придется вас доставить.

10

Я вышел из полицейского участка в 18:32. И немедленно позвонил в «Бельвю», чтобы договориться о встрече. Секретарь попросила меня перезвонить завтра, если случай не срочный. Я стал описывать ситуацию, и к исходу четвертой минуты моя собеседница пришла к твердому выводу, что к числу срочных она не относится.