Книга Путин по Фрейду. Тайное и явное - Николай Ресслер

Зигмунд Фрейд специально не занимался анализом такого поведения, но 30 июля 1932 года Альберт Эйнштейн, как представитель Лиги Наций, запросил Фрейда в письме, не может ли тот дать каких-либо рекомендаций по организации управления психическим развитием человека таким образом, чтобы противостоять психозу ненависти и разрушения.

В ответном письме Фрейд скептически оценил возможности применения этого метода за пределами медицины, однако изложил суть инстинкта смерти, о котором впервые упомянул еще в 1920 году в работе «По ту сторону принципа удовольствия», и на основе этого инстинкта раскрыл истоки человеческой агрессивности.

В частности, Фрейд писал: «Вы выражаете удивление по поводу того, что так легко заставить людей с энтузиазмом относиться к войне, и присовокупляете сюда подозрение, что в них действует нечто – может быть, инстинкт ненависти и разрушения, который идет навстречу усилиям разжигателей войны. И здесь вновь я могу выразить только полное согласие. Мы верим в существование инстинкта такого рода и фактически в течение последних нескольких лет были заняты изучением его проявлений… В соответствии с нашей гипотезой человеческие инстинкты бывают двух видов: те, что стремятся сохранять и объединять, – которые мы называем “эротическими”… и те, которые направлены к тому, чтобы разрушать и убивать, и которые мы объединяем в качестве агрессивного или разрушительного инстинкта. Как Вы понимаете, это фактически не более чем теоретическое выяснение всемирно известного противопоставления любви и ненависти».

Согласно Фрейду, инстинкт смерти «функционирует в каждом живом существе и старается привести его к гибели, сводя жизнь до первоначального состояния неодушевленной материи… Инстинкт смерти тогда превращается в инстинкт разрушения, когда с помощью специальных органов он направляется вовне, на объекты. Живое существо сохраняет свою собственную жизнь, так сказать, разрушая чужую… Если эти силы обращены на разрушение во внешнем мире, живое существо получает облегчение, а последствия будут благотворными. Это послужило бы биологическим оправданием всем безобразным и опасным стремлениям, против которых мы боремся. Нужно отметить, что они находятся ближе к природе, чем наше неприятие их, которому еще нужно найти объяснение.

Для нашей непосредственной цели из того, что было сказано, вытекает уже многое: пытаться избавиться от агрессивных склонностей людей бесполезно. Нам говорят, что в некоторых счастливых районах земли, где природа в изобилии дает все, что требуется человеку, существуют расы, чья жизнь проходит в спокойствии, и где не ведают ни принуждения, ни агрессивности. Я едва ли могу поверить в это…»

Эти довольно пессимистичные взгляды Фрейда отражены и в его лекциях по психоанализу. По Фрейду, все человеческие существа наследственно эгоистичны и социально конфликтны, а преступное поведение есть следствие поврежденного Супер-Эго и, возможно, слабого разграничения основных понятий, таких как независимость и зависимость, агрессия и ее контроль, чувственность и отказ от нее.

Супер-Эго может быть в то же время чересчур строгим (разве не таким оно было в советский период, когда моральные установки «строителей коммунизма» требовали немыслимого совершенства от человека?), ожидая от индивидуума высокоморальных поступков. Нереалистичность требований подобного характера приводит человека к ощущению хронического беспокойства и дискомфорта из-за чувства вины по поводу несовершенных им дел. Фрейд считал, что преступное поведение в таком случае является реальным результатом конфликта между истинными потребностями и жестким «суперэго». Чувство вины постоянно довлеет, поэтому человек провоцирует наказание со стороны собственной совести, совершая антиобщественные поступки.

Впрочем, ученики Фрейда склонны были считать преступность следствием не столько требовательности, сколько слабости Супер-Эго. При таком положении Супер-Эго неспособно воздействовать на человека через его совесть, а значит, и подавлять необузданные эгоистичные желания, направленные на удовлетворение любой ценой. По мнению У. Уайта, человек рождается преступником, а его последующая жизнь – процесс подавления разрушительных инстинктов, заложенных в Ид. Преступления совершаются, когда Ид выходит из-под контроля Супер-Эго. Особенностью личности преступника является неспособность его психики сформировать полноценную контролирующую инстанцию Супер-Эго. Уайт считал, что большинство мотивов преступного поведения во многом совпадают с желаниями, устремлениями типичного обывателя.

Английский криминолог Э. Гловер дал собственную трактовку сущности преступности. По его мнению, это явление есть своеобразная цена приручения дикого от природы зверя. Преступность, утверждает Э. Гловер, представляет собой один из результатов конфликта между примитивными инстинктами, которыми наделен каждый человек, и альтруистическим кодексом, устанавливаемым обществом. Если применить эту трактовку к России 1990-х годов, то мы увидим, что примитивные инстинкты индивидуума, атрофия чувства вины и совести вообще не сдерживались никаким «альтруистическим кодексом» общества, – напротив, общество само погрязло в примитивных инстинктах. Надо ли удивляться вседозволенности, невиданному «выплеску» преступности, самым отвратительным преступлениям, которые совершались в эти годы?

Гиперкомпенсация в Кремле

Мы уже упоминали о гиперкомпенсации (греч. hyper – сверх, compensare – возмещать) в своей книге. Гиперкомпенсация – это особый вид компенсации, в результате которой удается занять доминирующее положение по отношению к другим.

Термин «компенсация» был введен Фрейдом, а затем стал центральным понятием в индивидуальной психологии Альфреда Адлера, где компенсация понимается как дополнительные усилия, которые необходимы для деятельности, чтобы восполнить недостатки (физические или личностные) конкретного человека. Так, например, если человек с ограниченными возможностями занимается спортом, то это является компенсацией.

В отличие от обычной компенсации, гиперкомпенсация позволяет не только возместить недостатки, но и достичь такого уровня, который позволяет почувствовать свое превосходство над другими людьми. Поскольку при гиперкомпенсации человек вдвойне расходует жизненные ресурсы организма, то это может приносить вред человеку, истощая его как морально, как и физически.

Как пишет Карл Юнг (самый близкий ученик Фрейда, которого тот считал своим «наследником», пока Юнг не разошелся с ним во взглядах): «Понятие компенсации было, собственно говоря, внесено Адлером в психологию неврозов. Под компенсацией он понимает функциональное уравновешивание чувства неполноценности при помощи компенсирующей психологической системы, которую можно сравнить с компенсирующим развитием органов при неполноценности органов. По этому поводу Адлер говорит: “С отделением от материнского организма для этих неполноценных органов и органических систем начинается борьба с внешним миром, которая необходимо должна возгореться и завязывается с большим ожесточением, чем при нормально развитом аппарате. Однако зачаточный характер придает вместе с тем и большую возможность компенсации и сверхкомпенсации, повышает приспособляемость к обыкновенным и необыкновенным препятствиям и обеспечивает образование новых и высших форм, новых и высших достижений”.