Книга О судьбе и доблести - Александр Македонский

Затем ему принесли подушку, и он предложил старшему из послов сесть на нее; звали его Акуфис. В изумлении от его мягкости и дружелюбия, Акуфис спросил, что им делать, чтобы угодить ему и стать его друзьями. «Пусть они поставят тебя своим правителем, – ответил Александр, – а мне пришлют сотню отборных людей». Акуфис засмеялся: «Я лучше буду управлять, царь, если пошлю тебе не отборных людей, а отъявленных негодяев».

59

Судя по рассказам, владения Таксила[55] в Индии не уступали величиной Египту, отличались большим плодородием и превосходными пастбищами. Сам он был человеком мудрым. Приветливо встретив Александра, он сказал ему: «Зачем нам, Александр, воевать и сражаться друг с другом? Или ты пришел отобрать у нас воду и насущный хлеб? Только в таком случае люди, не потерявшие разума, начинают войну.

Если же всего остального добра у меня больше, чем у тебя, я готов поделиться, а если меньше, то я охотно воздам тебе благодарностью за твою ласку». Александр, радостно пожимая ему руку, ответил: «И ты думаешь, что после таких дружеских слов наше свидание обойдется без битвы?

И ты ничего не выиграешь: я буду биться и сражаться с тобой – добром: не допущу, чтобы тут ты одолел меня». Получив от Таксила много даров, Александр дал ему еще больше и, наконец, подарил ему тысячу талантов деньгами. Этим он очень огорчил своих друзей, но многих варваров сильно расположил к себе.

Самые воинственные из индов, нанимаясь в солдаты по городам, мужественно защищали их и доставили Александру много бед. В каком-то городе он договорился с ними и заключил мир. Они ушли; захватив их в дороге, он всех перебил.

Это как пятно на его воинской деятельности; во всех остальных случаях он воевал честно, по-царски.

Не меньше хлопот доставляли ему философы: они поносили царей, перешедших на его сторону, и поднимали восстания среди свободных племен. Поэтому он много их перевешал.

60

Войну с Пором он описал в письмах: между обоими лагерями, рассказывает он, протекал Гидасп; Пор поставил слонов насупротив переправы и не спускал глаз с нее. Александр ежедневно поднимал в лагере великий грохот и шум, приучая варваров к тому, чтобы не обращать на это внимания.

В одну бурную и безлунную ночь, взяв с собой часть пехоты и отборных всадников, он прошел далеко вперед, оставив неприятеля за собой, и переправился на небольшой остров. Тут полил проливной дождь; над лагерем разразилась страшная гроза. Он видел, как молнии поражали людей, и они умирали, обгорев, но все равно снялся с островка и переправился на противоположный берег.

Течение Гидаспа стало стремительным; вода от ливня поднялась и образовала большую промоину, куда и устремилась значительной своей частью. Солдаты едва-едва добрались до середины этого места: было скользко, и вода все время их захлестывала. Говорят, Александр сказал: «Если бы вы поверили, афиняне, сколько опасностей я терплю ради вашей славы».

Это рассказывает только Онесикрит; сам же Александр пишет, что они бросили плоты и перешли с оружием через промоину по грудь в воде. Переправившись, он с конницей на 20 стадиев опередил пехоту, рассчитывая таким образом: если на него нападет конное войско, то перевес будет целиком на его стороне; если неприятель двинет на него пехоту, то его пехотинцы успеют подойти к нему.

Осуществилось первое. На него бросились тысяча всадников и 60 колесниц; колесницы были все захвачены; всадников полегло 400. Пор, сообразив, что Александр переправился через реку, пошел навстречу со всем войском, оставив только охрану, которая помешала бы переправиться остальным македонцам.

Испугавшись слонов и большого войска, Александр ринулся на левое крыло неприятеля сам, а Кену приказал напасть на правое. Неприятельские солдаты, поворачивая вспять, отступали с обеих сторон до линии слонов и зажимали в клещи напиравших. Началась рукопашная беспорядочная схватка; едва лишь в восьмом часу вечера прекратилось сражение.

Так рассказывал в своих письмах виновник этого сражения. Большинство писателей согласно пишут, что Пор был ростом в 4 с половиной локтя[56] и по своему росту и весу так же подходил к слону, – хотя слон и был из самых больших, – как всадник подходит к лошади.

Слон этот обнаружил замечательную сообразительность и заботливость о царе: пока тот был в силах, слон гневно отбивал и отбрасывал нападающих; когда же он заметил, что Пор изнемогает от ран, нанесенных стрелами, он, боясь, как бы царь не свалился с него, медленно опустился на колени и потихоньку одну за другой стал выдергивать хоботом из него стрелы.

Когда Александр спросил взятого в плен Пора, как с ним обращаться, тот ответил: «По-царски». На следующий вопрос Александра: не скажет ли он еще чего? – Пор сказал: «В словах “по-царски” заключается все».

Александр не только оставил ему его царство под названием сатрапии, но еще добавил независимую область, которую покорил: там жило, говорят, 15 племен, было 5 тысяч хороших городов и очень много селений. Над другой областью, втрое большей, он поставил сатрапом Филиппа, одного из друзей.

61

После битвы с Пором умер и Букефал, не сразу, впрочем, а позднее. Большинство говорит, что он умер, пока его лечили от ран. Онесикрит же – что от старости и переутомления: ему было уже 30 лет. Александр сильно горевал; он считал этого коня близким существом и другом.

В память его он основал на Гидаспе город, который и назвал Букефалами. Рассказывают, что у него была любимая собака, Перита, которую он сам вырастил. Лишившись ее, он основал город, названный ее именем. Сотион[57] говорит, что все это он слышал от лесбосца Потамона.

62

Война с Пором расхолодила македонцев: им не хотелось идти по Индии дальше. С трудом отбросили они его, хотя он выставил против них только 20 тысяч пехоты и 2 тысячи конницы. Они решительно воспротивились Александру, принуждавшему их перейти через Ганг: ибо узнали, что шириной река эта в 32 стадия, глубиной в 100 оргий[58], а на противоположном берегу ее не видно земли под множеством вооруженных людей, коней и слонов.

Рассказывали, что цари гандаритов и прасиев поджидают врага с войском в 80 тысяч всадников и 6 тысяч боевых слонов. Это были не пустые слова. Сандракотт, ставший царем вскоре после этих событий, подарил Селевку 500 слонов и покорил всю Индию, пройдя по ней с шестисоттысячным войском.

Александр сперва в гневе и отчаянии лежал, затворившись в своей палатке: он считал, что если они не перейдут Ганг, то все сделанное пойдет прахом; вернуться назад значило, по его мнению, признать свое поражение. Друзья приводили ему разумные доводы; солдаты толпились у дверей с плачем, криками и мольбами.