Книга Виктор Илюхин. Охотник за президентами - Александр Волков

Если говорить о результате голосования, то надо отметить, что процесс отрешения Госдумой был бы запущен дальше, если бы хоть по одному пункту обвинения мы набрали соответствующее число голосов. К сожалению, нам не хватило семнадцати порядочных депутатов, которые бы открыто поддержали импичмент. Но команда президента, как всегда, включила административный ресурс, чтобы спасти даже не столько Ельцина, сколько себя. Ведь он страной с 1996 года фактически уже не управлял - за него все решения принимала так называемая «семья». Сам же он занял однозначную позицию, которую в беседе с журналистами сформулировал дословно так: «Никуда я не уйду, в отставку я не уйду.». Вот как держался за власть.

А вот что по этому поводу рассказывал Виктор Иванович Илюхин:

- Перед решающим заседанием Государственной думы я физически ощущал, как атмосфера вокруг главных участников импичмента сгущается. Я работал над докладом обвинения, а сам вспоминал, как однажды над Ельциным уже вершился подобный суд истории. 26 марта 1993 года Съезд народных депутатов РСФСР планировал проведение конституционного отрешения президента от должности. Чтобы не допустить этого, Борис Николаевич вначале хотел арестовать депутатов, потом подготовил указ о роспуске Съезда, в случае неповиновения решил их травить прямо в Доме Советов газом. Кстати, об этом, не стесняясь, и Коржаков пишет. Я не исключал, что и сейчас президент мог пойти на крайние меры. Вплоть до физического устранения основных фигур. Помню, я стал замечать, что ночами у меня на рабочем столе в кабинете бумаги «перемещаются сами по себе» и в сейфе документы тоже явно кого-то интересовали. Пришлось позаботиться о собственной безопасности. Я перестал оставаться один, со мной все время находились мои помощники, а последние три ночи перед докладом я вообще дома не ночевал. И в день голосования мне доложили, что с утра Госдума плотно окружена милицией. Три кольца. Да на соседних улицах колоннами стояли грузовики с солдатами Внутренних войск. Для чего это? Мне было понятно. Но остановиться, испугаться нам было нельзя. Мы вершили не историю - мы вершили историческую справедливость. Впервые показали власти, что не все у них сходит с рук. Есть в стране Конституция, которая нас не удовлетворяет, но мы чтим ее и следуем положениям Основного закона. Пора и Кремлю узнать - в России закон есть.

Кстати, об этом, только иными словам, сказал на том историческом пленарном заседании в своем заключительном выступлении от фракции КПРФ и ее руководитель Г.А. Зюганов:

«Впервые в современной истории России создан строго конституционный прецедент защиты народа и государства от произвола президентской власти. Эта процедура имеет огромное значение для будущего всех государственных деятелей, государственных чиновников и управленцев, которые должны помнить русскую народную пословицу -«Сколько, веревочка, ни вейся, конец обязательно будет».

. . .Я думал, будет элементарное раскаяние - под старость у человека оно, как правило, наступает, но вместо этого слышим рык и угрозы.

Я заявляю, что Ельцин - это абсолютное зло для России! 1991 год - разорвал страну во имя того, чтобы войти в Кремль. 1992 год - вместе с Гайдаром обобрал все население. 1993 год - расстрелял Парламент. 1994, 1995, 1996 годы - утопил в крови всю Чечню, 100 тысяч человек убиты. В 1997 году обманул всех своих избирателей и пустил по ветру всю собственность. В 1998 году порушил все структуры, и рыночные, которые создавались. В 1999 году предал Югославию, предал Примакова и снова породил очередной правительственный кризис.

Поэтому мы настаиваем на отставке президента и поддерживаем все пять пунктов обвинений».

Сто процентов депутатов фракции КПРФ проголосовали за отрешение президента от должности. Аграрная депутатская группа и группа «Народовластие» - также. Почти все депутаты группы «Российские регионы» тоже поддержали коммунистов. «Яблоко» и те депутаты, кто не входил в объединения, поделились почти поровну - кто за, кто против. Фракция «Наш дом - Россия», естественно, голосовала против. И лишь жириновцы отличились - два человека поддержали КПРФ, а остальные 47 свои бюллетени в урны не опустили. Что это - демарш?

Вспоминается разговор Петра Хлебникова с Виктором Илюхиным. Коснувшись импичмента, депутат с возмущением отметил, что недостающие 17 голосов сохранили Ельцину президентский пост. Если бы набрались в Госдуме голоса, формально, конечно, потребовалось бы дальше рассматривать этот вопрос в Верховном Суде, в Совете Федерации, но гипотетически при удачном раскладе Россия сейчас могла бы быть совсем иной, возможно, более социально ориентированной. На что Хлебников выразил большое сомнение, дескать, Кремль давно отработал систему воздействия на некие депутатские фракции. В частности, сказал он, так было и во время импичмента.

- Неужели вы думаете, что господин Жириновский так жестко отстаивал честь изжившего себя правителя только потому, что действительно считал его невиновным? -рассуждал Хлебников. - Не шутите, Владимир Вольфович умный и дальновидный коммерсант. И его бизнес - политика. С Кремлем он ведет взаимовыгодный диалог. Это же не секрет.

Илюхин с ним не спорил. История с сорока семью бюллетенями, не опущенными либерал-демократами в урны, вызвала тогда возмущение депутатов других фракций. В частности, уточняя позицию ЛДПР, депутат Ю. Никифоренко спросил И. Братищева:

«Как Счетная комиссия относится к тому факту, который наблюдала практически вся Дума, что целому ряду депутатов чинились всяческие помехи при голосовании? Это делал руководитель ЛДПР, даже поставил у урн работников аппарата фракции. Им не разрешали брать бюллетени, чтобы высказать свою позицию. Это грубое попрание прав депутата!».

Вспоминая ту ситуацию, Игорь Михайлович Братищев подтвердил, что да, все так и было: Жириновский препятствовал депутатам своей фракции голосовать, и сам стоял возле урн, и аппарат, и его депутаты дежурили. Но двое все равно проголосовали. Это Ищенко и Гусев. Но мы - Счетная комиссия, наше дело считать, чтобы все было правильно

Владимир Донатович Филимонов, председатель Специальной комиссии, дополнил эту историю: «Кто-то из фракции ЛДПР оказался принципиальным и отказался подчиниться Жириновскому. Его закрыли в кабинете и выставили охрану. Но депутат как-то исхитрился и через надежного человека передал бюллетени коммунистам, а те опустили их в урны. К сожалению, не помню точно, кто это был».

Позже, когда страсти улеглись, журналисты не раз подходили к Илюхину с просьбой прокомментировать ситуацию. Позиция по итогам импичмента у него была такой: Виктор Иванович, бесспорно, выказывал досаду и не одобрял действий «оппозиционной» ЛДПР, но был выше банальной критики фракции Жириновского, так как не отделял ее от другой «партии власти». Для него было важно другое - активное участие народа в формировании политической культуры, которая должна будет со временем повлечь перерождение не устоявшегося еще гражданского общества в правовое государство. Конечно, для этого надо было много сделать, начиная от пересмотра ряда положений Конституции РФ до широкого вовлечение масс в политические процессы. Но и во время проведения импичмента, отмечал Илюхин, было видно, что там, где шло информирование, люди безразличными не оставались.