Книга Эксгумация - Тоби Литт

Я вспомнил, что, бывало, шатался по магазину, гордясь, как настоящий мужчина, своей полной бесполезностью, пока Лили примеряла платье за платьем. (Она говорила, что я одеваюсь безвкусно, и скорее всего была права.)

— Да, — сказал я. — А кто-нибудь еще с ней хоть раз сюда приходил?

— Э-э-э…

— Не бойтесь, я знаю, что она мне изменяла.

— Были и другие мужчины.

— Вы кого-нибудь из них узнали?

— Одного я где-то видела. Такой представительный мужчина средних лет. Знакомое лицо. Он приходил с ней раза два. Были и другие. Друзья. Тот актер из рекламы.

— Геркулес?

— Да.

— А вы помните, кто был с ней, Геркулес или тот мужчина средних лет, когда она покупала это платье в первый раз?

— Подождите, — сказала она, — я в тот день не работала.

Менеджер вышла из кабинета. Мне было слышно, как она идет по деревянному полу магазина — звук шагов отражался от твердых белых стен и почти совсем не поглощался одеждой. До меня донеслись женские голоса; кто-то отвечал на вопросы менеджера; я расслышал ого и четкое нет. Она вернулась.

— Извините, мне не удалось узнать это. Тот человек, который, как мне кажется, тогда ее обслуживал, только что ушел. Но я могу вам сказать, что эта модель продавалась у нас с прошлой весны и до сентября. После происшествия их быстро раскупили. Но не наши постоянные покупатели. Постоянные покупатели даже возвращали свои платья — наверное, боялись, что они несчастливые.

— Большое спасибо, — сказал я. — Вы мне очень помогли.

— Она была такая красивая, правда? Как ужасно…

29

Представительный мужчина средних лет.

Это звучало вполне правдоподобно. Больше всего Лили раздражало во мне неумение блеснуть в обществе. «Ты такой заурядный!» — обычно стонала она, когда я в очередной раз надевал что-то не то или делал ей неудачный комплимент.

Но кто бы это мог быть?

Как у всякой актрисы, отношения Лили с другими людьми отличались накалом чувств, но не глубиной (кроме отношений с психоаналитиком и агентом). Она работала с десятками мужчин средних лет. Однажды в Норвиче она играла Джульетту в паре с Ромео, которому было явно за сорок. Большинству ее сценических возлюбленных требовался парик или корсет.

Я мог бы, конечно, просмотреть списки актеров, игравших в тех десяти-двенадцати постановках, в которых она участвовала. Но ведь это были бы только те спектакли, которые ставились уже после того, как мы начали встречаться. Возможно, она познакомилась с ним еще раньше. И потом, нельзя было исключить, что этот мужчина средних лет не познакомился с ней за кулисами, или у служебного входа, или в каком-нибудь другом месте, никак не связанном с театром.

Если кто-нибудь об этом и знал — если Лили кому-то и говорила, — то это могла быть только ее мать. Но я был уверен, что теперь Джозефин согласится на беседы со мной очень нескоро. Мне пришлось бы предложить ей что-то взамен, например квартиру, однако в тот момент подобная информация столько не стоила. Тем более что я придумал другой способ, как ее добыть.

Я отправился прямиком к Геркулесу. Он жил в огромной, перестроенной из бывшего склада квартире на Оулд-стрит, прямо над офисом «Дейзд-энд-Конфьюзд». Струганые сосновые полы. Окна размером с киноэкран. Места на стенах столько, что там уместились шесть картин в духе Марка Ротко. У Геркулеса было все, о чем я только мечтал, и от этого мне было вдвойне тягостно.

Мы с Лили раза два бывали в гостях у Геркулеса и его подружки Утны. Для меня эти визиты были интенсивным упражнением в неловкости. Казалось, Геркулес нарочно демонстрировал всем, как безнадежно скучна моя жизнь, постоянно интересуясь ее мельчайшими подробностями.

С тех пор Утна ушла от него к третьему заместителю второго помощника режиссера. В откровенном интервью бульварной прессе (проиллюстрированном ее столь же откровенными фотографиями), она пожаловалась, что Геркулес относился к ней, как к «телу без мозгов». И добавила: «А у меня отличные мозги». (При этом у читателей была прекрасная возможность удостовериться в ее более очевидных достоинствах.)

Было два часа дня. В это время Геркулес, как и все актеры, должен был скучать дома без дела. Так и вышло.

Даже в домашней одежде — шортах цвета хаки и рубашке «Бен Шерман» — он был красив и элегантен. Я не поверил своим глазам, но в руках у него была тарелка с хлопьями к завтраку. Не теми, которые он рекламировал, а шоколадными «КоКо Попс».

— Здравствуйте, Конрад. Вас ведь так зовут? — Он шагнул обратно на огромную сцену, которую являла собой его кухня, прежде чем я успел ответить. — Смерть Лили меня просто потрясла. Ужасная трагедия!

«Трагедия для твоей карьеры», — подумал я.

Я вспомнил газетную вырезку с его интервью «Геркулес скорбит по своей партнерше: «После нас остались ролики, за которые зрители нас уважали. Они следили за развитием наших отношений. К несчастью, теперь никто не узнает, что могло бы произойти между нашими персонажами».

Я чувствовал запах поджариваемого в тостере хлеба.

— Чем я могу помочь вам?

— Мне просто хотелось узнать… извините за такой нетактичный вопрос, но все же: у вас был роман с Лили в последний месяц ее жизни?

— Э-э-э… — Он взглянул на шоколадное молоко в своей тарелке. — Нет.

— Не было?

— Нет.

— Но до этого между вами что-то было, так?

— Только не принимайте это слишком близко к сердцу…

— А я и не принимаю. Просто мне нужно знать.

Он внимательно меня осмотрел, видимо оценивая, могу ли я на него наброситься, и заключил, что даже если бы я попытался это сделать, он бы легко со мной справился.

— Да. Время от времени мы встречались. Не только ради секса. Пили кофе. Ходили по магазинам. Разговаривали.

Я чувствовал себя опустошенным. Это было первое услышанное мной подтверждение измен Лили.

Из нержавеющего тостера выпрыгнул поджарившийся гренок.

— Значит, таблоиды не врали, когда писали, что это был роман «на экране и в жизни»?

— Не врали, — ответил он. — Знаете, мне ее безумно жаль.

— Думаете, мне не жаль?

— Дружище, я все понимаю. У вас дерьмовый вид.

Я решил сдерживаться, пока находился в поле его зрения.

— Можете ответить на несколько простых вопросов? Это мне здорово поможет.

— Ладно.

— Когда вы были с ней последний раз?

— Думаю, примерно за месяц до выхода последнего ролика. Когда это было? Весной. Мы охладели друг к другу, после того как поработали вместе достаточно долго. Но примерно около месяца мы с ней встречались, уж простите.