Книга Дети земли и неба - Гай Гэвриэл Кей

— А у меня есть выбор, синьор герцог? Мне позволят сейчас повернуться и уйти?

Возможно, слишком колючий ответ после учтивого приветствия власти. Герцог позволил себе задержать на нем взгляд перед тем, как ответить. Он отметил, при свете ламп по обеим сторонам от художника, что до него дошел смысл паузы.

— Конечно, вы можете уйти. Но мы надеемся, что вам хотя бы любопытно, какое предложение мы хотим вам сделать, и вы выслушаете его перед тем, как покинете нас.

Предложение было важным словом. Если этот человек умен, он это поймет.

Он был умен, он понял. Герцог Риччи увидел, как сын Виллани опустил глаза и подождал несколько секунд, чтобы успокоиться. Плечи его чуть опустились. Он был совсем юный. Отчасти и поэтому он здесь, разумеется. Когда он снова поднял глаза, их выражение было другим.

— Предложение? — переспросил он, как и ожидалось.

Герцог Риччи подумал, что людьми в большинстве случаев несложно управлять. Просто нужно достаточно долго этим заниматься. И обладать властью, разумеется. Необходимо иметь возможность их убивать. Его дядя тоже говорил нечто подобное. Отец герцога оказался в числе убитых. Также много лет назад.

— Позвольте мне сначала сказать, — продолжал герцог, — что все члены Совета были поклонниками работ вашего отца, да приютит его Джад в свете своем. На мой взгляд, он был великим мастером, — лесть почти всегда дает эффект.

Почти всегда.

— Вы так считаете, мой господин герцог? — спросил молодой Виллани. — Великим мастером? Как жаль, что ни одна из картин такого мастера не украшает дворец герцога.

Даже спустя столько лет он испытывал удовольствие от встречи с силой духа и умом. Он предпочитал эти качества у женщин, раньше, но теперь ему все больше нравилось видеть их у мужчин. Сегодня ночью у него не было на это времени, но пробудило его интерес. Он не помнил отца этого юноши, встречался с ним пару-тройку раз, но, кажется, тот был совсем не таким.

— Но одна из его картин сейчас висит в резиденции нашего посла в Обравиче, — ответил он. — Вид на Арсенал с противоположного берега лагуны, — он был доволен тем, что вспомнил это. Сомнительно, чтобы Лоренцо Арнести вспомнил.

Сын Виллани пожал плечами.

— Я знаю эту картину. Она оказалась в числе принадлежащего ему имущества, которое вынужденно распродали после его смерти. Продана за гроши. Как я понимаю, республика пробрела ее за те же гроши.

Герцог с трудом улыбнулся. Он снова поднял руку, так как ему показалось, что Арнести готов вмешаться, и ответил:

— Мы, серессцы, всем известны своей бережливостью при покупках. Но, синьор Виллани, я помню вашего отца добрым человеком, преданным республике. Его сын такой же?

Иногда прямые вопросы действуют лучше всего. Они также способны выбить человека из колеи. Он наблюдал за этим юношей. Здесь не дают никаких обещаний; это необходимо оценить.

— В «Дневниках» императора Родиаса Канасса, написанных в ранние годы существования империи, есть высказывание на эту тему, — сказал Перо Виллани своему правителю, ночью, в палате Совета Двенадцати.

Герцог моргнул. Потом опять улыбнулся, еще шире.

— Действительно, есть! «Сын растет рядом с деревом отца, или уходит и ищет более высокое положение вдали от него».

Он увидел, что художник, в свою очередь, поражен тем, что он знает этот отрывок. Это забавно. Забавно, что его знание классики может удивлять. Он помолчал. Это приятно, но их время ограничено.

Он произнес более жестким голосом:

— Что вы предпочитаете, Перо Виллани? Остаться вблизи или уйти от дерева?

Перо думал, что получит преимущество в их дискуссии, упомянув эту цитату. И это было несказанной глупостью, принимая во внимание то, где он находился. Преимущество в дискуссии?

Герцог был стар, он внушал восхищение и ужас. О нем ходило так много слухов. Кое-какие из них, возможно, правда. Если все правда, то он чудовище. Собственно говоря, если все это правда, то он давно уже умер, и Советом Двенадцати руководит демон из потустороннего мира.

Тем не менее его лесть, откровенно неискренняя, вызвала его раздражение. Правда, что две из картин отца республика выкупила у кредиторов, но они тогда сэкономили деньги на искусстве, а не признали мастерство художника.

Однако ему стало труднее поддерживать в себе гнев. «Предложение» — это неожиданно, и приносит облегчение. Его привели сюда, чтобы сделать ему предложение или попросить о чем-то? А почему ночью? Почему его схватили на улице?

Он заставил себя заговорить спокойно:

— Я чтил отца при жизни и чту его после смерти. Молюсь, чтобы Джад даровал ему свет. Что вам от меня нужно? — и потом, когда сам услышал эти слова, то, как резко они прозвучали, прибавил: — Чем я могу помочь Совету?

У герцога было узкое лицо в морщинах и шрамах. Трудно в тени разобрать цвет кожи, но Перо представлял себе, что она бледная, похожая на пергамент. Он снова увидел, что старик улыбается. Он не понял точно, что его позабавило. Возможно, его бравада?

— Вы бы согласились написать мой портрет? — спросил герцог Риччи. Перо с трудом удержал челюсть на месте и не открыл рот. Это потребовало усилий. Он ответил:

— Вы схватили меня ночью, чтобы попросить об этом?

— Конечно, нет! — резко ответил другой член Совета, слева от Перо.

Герцог холодно взглянул на этого человека, потом опять повернулся к Перо.

— Мой портрет предназначен для этой комнаты, его повесят среди портретов других герцогов. Вы его напишете в свое время, в качестве награды, вам заплатят восемьдесят золотых сералей, если вас устроит такая цена.

Устроит? Столько платили величайшим художникам за крупные работы. Это в десять раз больше того, что он получил от Читрани. И для этой комнаты, для палаты Совета? Официальный портрет герцога, который повесят на эти стены рядом с творениями мастеров? У Перо вдруг закружилась голова. Ему необходимо на что-то опереться или выпить.

— Откуда вы знаете мои работы? — еле выговорил он.

— Я не знаю, — откровенно ответил герцог. Он передвинул лежащие перед ним бумаги, поправил на носу очки. — Но у нас есть мнения других художников и… — он бросил взгляд на бумаги — …одного человека по имени Сано, книготорговца, на которого вы, кажется, иногда работаете? У него есть ваши картины?

— Да, — подтвердил Перо. Он боролся с головокружением. Его собственная картина? В этой комнате? — Зачем вы собирали отзывы обо мне?

— Потому что нам нужен художник, обладающий двумя качествами.

Перо понял, что от него ждут вопроса, это напоминало обмен фразами при исполнении антифональной литании.

— И какие это качества? — спросил он.

— Он должен обладать талантом и быть молодым.