Книга Отто Шмидт - Владислав Корякин

Общая результативность экспедиции (помимо главного – создания научного стационара) была значительной, начиная с работы геологов и топографов, кроме гидрологических наблюдений, помимо изучения обитателей моря. Это не считая топографических съемок, когда интересы различных специалистов соприкасались. «Наш топограф И.М. Иванов, – отметил Визе, – занялся съемкой ледника Юрия, спускающегося с южной стороны скалы Рубини. Съемка ледника Юрия представляла большой интерес, так как 15 лет назад этот ледник был заснят мною, а еще раньше – в 1904 году – экспедицией Фиала. Из сравнения карт, составленных в 1904 и 1914 годов, с новой картой 1929 года, можно будет вывести заключение о том, отступают или наступают ледники Земли Франца-Иосифа… Эти изменения в положении ледников, которые могут быть весьма значительными, вызываются колебаниями климата… За последние 25 лет климат Земли Франца-Иосифа, очевидно, не изменился в какую-либо сторону, так как положение края ледника Юрия оставалось за этот промежуток времени почти неизменным» (Там же, с. 86–87). Эти отрывочные, порой случайные наблюдения положили начало изучению изменений природной среды высоких широт, столь актуальному в настоящее время в связи с глобальным изменением климата. Понятен и интерес, проявленный учеными к геологии Земли Франца-Иосифа, поскольку они уже мысленно сопоставляли новые данные с известными условиями Новой Земли и Шпицбергена, пытаясь мысленно объединить их в единую природную систему на основе проблемы континентального шельфа, столь актуальной в наши дни в связи с потребностях в углеводородах.

Новичку Шмидту приходилось жадно усваивать новую для него информацию, отмечая совпадения и нестыковки во взглядах своих более опытных подчиненных. Неудивительно, что на будущий год Шмидт не вернулся в столь любимые им горы, изменив им ради Арктики. Определенно по великолепию пейзажей горы Средней Азии не уступали Арктике. Зато Арктика оказалась несравненно перспективней для его могучего научно-организационного таланта.

В ближайшие годы инициатива в арктических делах перешла от директора Института по изучению Севера Самойловича к Шмидту. Именно в экспедициях 1929 и 1930 годов фактически состоялась передача дел на местности (как это и должно быть в идеале), когда новый «шеф», на лету усваивая специфику предстоящих работ, с каждой новой экспедицией все глубже входит в курс дела, одновременно строя планы на будущее.

Новое поле деятельности определенно заинтриговало Шмидта, о чем он поведал позднее: «…После того, как прошлогоднее путешествие прошло удачно, и на Земле Франца-Иосифа установлен достаточно мощный опорный пункт, и наш ледокол показал себя пригодным для арктических исследований, и Арктическая комиссия в план этого года (то есть на навигацию 1930 года. – В.К.) включила решение в один рейс двух задач: вновь достичь Земли Франца-Иосифа, где сменить зимовщиков и достроить станцию, и в тот же рейс отправиться на Северную Землю неизведанным еще путем, также построить там станцию и оставить людей. Выполнение этих задач требовало такого расхода угля, который превосходил возможности ледокола. Поэтому нам было нужно получить уголь с другого судна где-то между Землей Франца-Иосифа и Северной Землей» (1960, с. 72).

В предстоящем походе 1930 года штат ученых был увеличен до двенадцати человек. Помимо них в экспедиции участвовали представители прессы и кино (пять человек), смена зимовщиков на Землю Франца-Иосифа (еще 9 полярников), а также зимовочная экспедиция на Северную Землю под начальством Г.А. Ушакова – для ликвидации белого пятна на этом, по сути, неизвестном архипелаге. Шмидт отчетливо понимал, что научные достижения где-то в высоких широтах должны стать известными всему советскому обществу, чем объясняется наличие группы представителей средств массовой информации. Капитаном судна, как и в прошлом году, оставался В.И. Воронин – Шмидт вполне оценил достоинства этого помора как мастера ледового плавания. Всего на борту «Седова» находилось 78 человек – мягко говоря, судно было весьма перенаселено.

Плавание «Седова» в навигацию 1930 года явилось наращиванием достигнутого в прошлом успеха, что, несомненно, является заслугой Шмидта. Он наметил новые перспективные задачи: во-первых, создание научной базы на Северной Земле для ее дальнейшего изучения, во-вторых, проверку одного из наиболее удачных прогнозов в Арктике за первую треть ХХ века на существование неизвестной суши в центральной части Карского моря. Добиться такого решения в «верхах» оказалось не слишком сложно, поскольку в международном сообществе активно обсуждалась проблема Земли Гарриса. В свое время американский гидрограф Гаррис на основе сведений экспедиции о приливах-отливах в районе Канадского Арктического архипелага предсказал массив неизвестной суши площадью с Гренландию. Его прогноз привлек внимание политиков, у которых возникал свой вопрос: а не является ли столь же теоретическая «Земля Визе» частью этой «Земли Гарриса», тем более, что очертание западных пределов Северной Земли оставалось неизвестным?

«Седов» вышел из Архангельска 15 июля. Проводы при скоплении большого количества народа состоялись на Красной пристани и в соответствии с новыми советскими традициями были отмечены речами. Шмидт сосредоточился в основном на политических задачах предстоящей экспедиции: «… Мы уходим в далекий путь – завоевывать Арктику и подчинить ее капризы воле могучего рабочего класса, направленного к развитию Советского Союза… Мы не будем одиноки, не будем чувствовать отчужденности от происходящей великой стройки. Нас посылает советское правительство. За работой экспедиции будет следить пролетариат всего мира… Мы едем как северный отряд великой армии труда, неся частицу энергии рабочего класса и его авангарда – коммунистической партии. Мы победим!»

Соответственно, Самойлович уделил больше внимания научным исследованиям для хозяйственных целей: «Вы – жители края, из которых устремлялись все наши научные исследования… Одна из задач нашей экспедиции – ряд научных исследований для развития Северного края и выяснения его экономических возможностей. Мы сейчас еще точно не знаем, какое значение может иметь то или иное научное открытие нашего похода. До сих пор еще в Арктике скрыто много тайн. Социалистическое строительство нашей страны требует от людей науки ответа, что представляют эти северные уголки, что может быть использовано для быстрейшего развития нашего хозяйства? Север все еще мало изучен, мы совершенно не знаем, что скрыто в недрах его земли. И мы идем за ответом. Правительственная арктическая экспедиция уходящая сегодня на Землю Франца-Иосифа и Северную Землю, поставила перед собой цель – взять на учет эти острова и нанести на карту тот большой, незнакомый еще кусок загадочной земли, который был в 1913 году случайно открыт Вилькицким – к северу от Сибири за Таймырским полуостровом. На пути к землям Франца-Иосифа и Северной экспедиция исследует морских животных, выяснит, какая рыба водится в северных морях. Тот интерес, который проявляется в изучении Арктики, делает нашу страну руководящей в области полярных исследований. Наши молодые, готовые к любым лишениям исследователи, добьются выполнения пятилетки изучения Севера в два-три года».

В краткой речи Визе, другой заместитель Шмидта, выразил собственные надежды, не оправдавшиеся год назад: «Эта наша советская будничная работа, которую мы проводим для быстрейшего развития нашей страны. Советское правительство давно уже обратило внимание на вопросы освоения и нашего Севера и закрепления северных границ. В этом году на пути к Северной Земле мы предполагаем открыть новые земли, острова, о которых человечество еще не знало. Над ними водрузится советский флаг, и они будут включены в территорию Советского Союза. Правительство и коммунистическая партия, благодаря которым так успешно идут полярные исследования, дают нам, ученым, прекрасное орудие в борьбе со льдом – знаменитые на весь мир советские ледоколы» (Муханов, с. 16–17).