Книга Превратности судьбы, или Полная самых фантастических приключений жизнь великолепного Пьера Огюстена Карона де Бомарше - Валерий Есенков

Видимо, их отношения складываются и упрочиваются не сразу. Пари дю Верне слишком большой, осторожный, опытный человек, чтобы в один день чуть не первого встречного подпустить ко всем своим предприятиям. Известно, что первоначально он принимает своего нового друга в свои компаньоны лишь с легоньким правом на десятую долю доходов, точно желает проверить, испробовать, на что годится этот странный ловкач, разорившийся при дворе, где не обогащается только ленивый или круглый дурак. Вероятно, прежде всего он подпускает его к поставкам на армию, уже отчасти знакомым ему. Затем компаньоны приобретают лес под Парижем и совместными усилиями сводят его. В этих сравнительно мелких делах Пьер Огюстен получает первые серьезные навыки в коммерческих и банковских операциях и лишь позднее допускается к тайнам финансовой жизни, которую недаром считают кровеносной системой всего экономического организма страны.

Похоже, с этой премудростью Пьер Огюстен справляется довольно легко. Во всяком случае, с самых первых шагов компаньонства Пари дю Верне заботит явно другое. Видимо, на старости лет он осознает свою собственную ошибку и теперь решает исправить её, но уже в отношении своего компаньона. Всю жизнь Пари дю Верне гордится своей независимостью и действует тайно, за кулисами политической жизни, через подставных лиц и агентов, что не всегда удобно и далеко не всегда оказывается надежным, в чем его не могли не убедить рискованные проделки самовлюбленной маркизы де Помпадур. Куда верней и надежней пользоваться прямыми каналами, для чего следует занимать определенное место в государственном механизме, используя это официальное место на пользу политике, коммерции и финансам. Способности в этой области его компаньона, без малейшего усилия, без связей, без поддержки и помощи со стороны утвердившегося в семье короля, представляются ему чрезвычайными. Эти способности Пари дю Верне и решает утилизировать прежде всего.

Патент королевского секретаря, полученный в обмен на услугу, дает законное право именоваться де Бомарше, однако это чересчур свежее имя, все ещё помнят отлично другую фамилию и к новой привыкают с величайшим трудом. Так вот, необходимо, чтобы прежнее имя, имя часовщика, поскорее забыли. Все его следы надобно уничтожить как можно скорей. Вот почему Пьер Огюстен просит отца снять с вывески, зазывающей в мастерскую заказчиков, свое имя, чтобы оно не попадалось никому на глаза. Стареющий Андре Шарль, овдовевший пять лет назад, страдающий такими сильными коликами в потрепанных почках, что время от времени помышляет о самоубийстве, сам когда-то притворно вступивший под сень ненавидимой католической церкви, не совсем понимает, для чего понадобилось единственному наследнику его имени отрекаться от этого почтенного достояния предков, и какое-то время глупо упорствует, как будто дает обещания, однако не слишком торопится их исполнять. Наконец Пьер Огюстен обращается к старику с довольно пространным письмом, в котором, в частности, говорит:

«до сих пор у меня не было оснований думать, будто в Ваши намерения входит неизменно отказывать мне в том, чем Вы сами совсем не дорожите, но что в корне меняет мою судьбу из-за дурацкой манеры смотреть на вещи в этой стране. Коль скоро не в наших силах изменить предрассудок, приходится ему покориться – у меня нет иного пути для продвижения вперед, которого я желаю для нашего общего блага и счастья семьи…"

После столь твердых заверений о благе и счастье семьи кряжистый отец наконец соглашается снять свою поблекшую от времени вывеску, и когда в конце года Пьер Огюстен получает патент королевского секретаря, его первое, плебейское имя почти исчезает из оборота. Старшая сестра Мари Жозеф, выйдя замуж, именуется мадам Гильберт и переезжает в Мадрид, а затем, когда обнаруживается, что её супруг не совсем здраво владеет своими умственными способностями, в помощь себе выписывает Мари Луиз, и обе выпадают из памяти парижан. Мадлен Франсуаз выходит за часовщика Лепика. Остаются Мари Жюли и Жанн Маргарит. С ними тоже происходит метаморфоза. С начала 1762 года и до конца своих дней любимая из сестер начинает именоваться, как и брат, де Бомарше, а немного спустя Жанн Маргарит принимает имя своего дяди де Буагарнье. Таким образом, значительная часть семейства часовщика избавляется от компрометирующей фамилии предков и приобретает дворянство, хотя бы только для внешности, в угоду предрассудкам общественного устройства с привилегиями одних и отсутствием прав для других.

Весьма кстати, поскольку Пьер Огюстен готовится сделать ещё один шаг, чтобы не только подняться выше по общественной лестнице, но и закрепиться на одном из важнейших постов в государственном механизме, открывающем почти неограниченные возможности как для коммерческих и финансовых операций, так и для закулисного проникновения в круг людей, принимающих политические решения, что особенно улыбается изворотливому Пари дю Верне.

Дело в том, что в иной мир отправляется один из восемнадцати главных лесничих французского королевства, и его должность некоторое время остается вакантной, потому что, и абсолютно официально, стоит полмиллиона, а такими деньгами, согласитесь, свободно располагает далеко не каждый француз. Пари дю Верне тотчас оценивает ситуацию по достоинству и предлагает своему компаньону недостающие полмиллиона. Все-таки должность так высока, что требует предъявления дворянской грамоты и личного утверждения короля. Дворянской грамоты Пьер Огюстен, разумеется, никакой не имеет, даже самой паршивой, у него только патент, дающий право именовать себя дворянином, поскольку никакой родословной у него не видать и ни в какие геральдические книги его имя не внесено. Зато у него имеется некоторая близость к семье короля. Следовательно, роли распределяются так: Пари дю Верне раскрывает свой кошелек, а Пьер Огюстен, уже собственными талантами, прокладывает путь к печати и подписи короля.

Никаких особых преград на этом пути поначалу он не встречает. Принцессы, конечно, согласны его поддержать. Малыш-дофин, конечно, на его стороне, что придает его ходатайству вес, поскольку никто не захочет связываться с тем, кого обожает дофин. Генерального контролера тоже удается уговорить. Остается вырвать согласие у семнадцати главных лесничих, чтобы бумага попала на стол короля, подпись которого в таких обстоятельствах не вызывает сомнений.

Именно в этой промежуточной, однако немаловажной инстанции возникают непредвиденные преграды, причины которой довольно туманны, хотя можно попытаться их угадать. Скорее всего, знакомые соперники при дворе снова вступают в игру. Когда-то они уже вытаскивали на свет божий папашу Карона. Теперь кто-то вновь нашептывает главным лесничим, что Пьер Огюстен никакой не де Бомарше, а всего лишь Карон, простолюдин, сын часовщика и сам часовщик, а возможно, что к этому времени, как он попадает под пристальное внимание, выплывает наружу и кальвинистское прошлое, которое в сто раз опасней, чем отсутствие тысячелетних прав на дворянство.

Собравшись на заседание, семнадцать оставшихся в живых главных лесничих с какой-то необъяснимой яростью отвергают притязания этого выскочки, причем они кем-то взвинчены до того, что кой-кто из них угрожает отставкой, если должность достанется этому подозрительному и неприятному чужаку. Генеральный контролер сперепугу берет свое слово назад. Дело срывается. Принцессы бросаются к королю. Король, разумеется, может спокойнехонько плюнуть на главных лесничих и генерального контролера и подписать документ, однако бестолковый безвольный король, легко пережив множество скандалов больших, на этот маленький скандал, неожиданно для принцесс, не желает пойти.