Книга Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев - Александр Голубев

Вообще охота была его давним увлечением. Помимо Завидова он нередко – пока позволяло здоровье – летал в Астрахань, в охотничье спецхозяйство, охотился на Кавказе, в Беловежской пуще, стрелял фазанов в Венгрии.

Многие биографы Брежнева подробно и с удовольствием пишут о всяких подробностях пребывания Брежнева на охоте, опираясь на воспоминания его соратников или иностранных государственных деятелей, которые также нередко в них участвовали. Вряд ли здесь стоит это повторять. Но необходимо сделать одно важное замечание.

Леонид Ильич и Виктория Петровна Брежневы на государственной даче «Бочаров ручей». Январь 1982 г.

Многие лидеры, длительный срок находясь на высшем посту, создают для себя своеобразную неформальную площадку для общения. Это территория, где им комфортно, где они чувствуют себя хозяевами, где нет официального протокола, но есть сложившийся порядок, самим же хозяином и установленный. Это отдых и развлечение, но одновременно и возможность в неформальной обстановке решать важные политические вопросы. Для Сталина, скажем, такой площадкой служили его длительные застолья на Ближней даче, а для Брежнева – прежде всего охота в Завидове.

Леонида Ильича почти невозможно было увидеть с книгой или журналом в руках, равнодушен он был и к театру, хотя кино любил, правда, по преимуществу развлекательное. Известно, что именно благодаря ему не были изуродованы цензурой и вышли на широкий экран такие замечательные фильмы, как «Калина красная», «Белорусский вокзал» и «Белое солнце пустыни». А сериал «Семнадцать мгновений весны» произвел на него такое впечатление, что Брежнев настоял на присвоении В. В. Тихонову, сыгравшему главную роль Штирлица, звания Героя Социалистического Труда (многие свидетели этого награждения уверяют, что Брежнев искренне считал – он награждает не артиста Тихонова, а советского разведчика Исаева – Штирлица…).

Очень любил Леонид Ильич игру в домино, мог часами стучать костяшками по столу вместе с другими любителями этой игры из своего окружения, в частности, Подгорным или Кириленко, с помощниками, даже с охраной. Сам Брежнев говорил: «Эта игра чрезвычайно полезна, так как требует точности счета, умения хитрить, чувствовать партнера. Даже в безнадежной ситуации сделать рыбу – сохранить хорошую мину при плохой игре». Подобное высказывание многое говорит и о самом Брежневе.

Любил Брежнев прогулки на яхте, на Москве-реке или на Черном море, и нередко приглашал на эти прогулки своих зарубежных гостей. Много плавал – практически ежедневно на даче в бассейне и тем более во время отдыха на Черном море. Нередко уплывал далеко от берега, и охрана вынуждена была плыть рядом с ним.

Брежнев был заядлым курильщиком, о чем Р. Никсон оставил забавное свидетельство: «Брежнев демонстрировал типично русское сочетание высокой дисциплинированности в одних случаях с ее полным отсутствием в других. Забавным символом такой несовместимости был его новый смешной портсигар с вделанным в него счетчиком, который автоматически выдавал одну сигарету в час. Это был способ, которым он боролся с курением. В начале каждого часа он церемонно вытаскивал выделенную сигарету и закрывал портсигар. Потом, спустя несколько минут, он лез в карман пиджака и доставал другую сигарету из нормальной пачки, которую тоже носил с собой. Таким образом он мог продолжать свое привычное непрерывное курение до тех пор, пока не срабатывал счетчик и он мог достать заслуженную сигарету из портсигара…»

Но настоящей страстью Брежнева были автомобили. Он был опытным, умелым и, главное, чрезвычайно лихим водителем. Он уверял, что быстрая автомобильная езда для него – лучший отдых.

Осталось много воспоминаний о том, что, когда Брежнев был за рулем, окружающие боялись за его жизнь, а оказавшись в машине, которой он управлял, начинали бояться уже за свою. Как-то в Крыму машина, которую вел Брежнев, чудом не сорвалась в пропасть, в другой раз его «Роллс-ройс» столкнулся с самосвалом – но все обошлось.

Прощание в Колоннам зале Дома Союзов.

Как вспоминал Киссинджер, «однажды подвел он меня к черному «Кадиллаку», который Никсон подарил ему год назад по совету Добрынина (советский посол в США. – А. Г.), Брежнев сел за руль, и мы помчались на большой скорости по узким извилистым сельским дорогам, так что можно было только молиться, чтобы на ближайшем перекрестке появился какой-нибудь полицейский и положил конец этой рискованной игре. Но это было слишком невероятно, ибо, если здесь, за городом, и имелся бы какой-либо дорожный полицейский, он вряд ли осмелился остановить машину Генерального секретаря партии. Быстрая езда окончилась у причала. Брежнев поместил меня на катере с подводными крыльями, который, к счастью, он вел не самолично. Но у меня было впечатление, что этот катер должен побить тот рекорд скорости, который установил Генсек во время нашей поездки на автомобиле».

Есть не менее красочное описание, как во время визита в США в загородной резиденции американского президента Кэмп-Дэвиде Брежнев не удержался, чтобы не опробовать только что подаренный ему Никсоном автомобиль. Как пишет Никсон, «он сел за руль и с энтузиазмом подтолкнул меня на пассажирское сиденье. Глава моей личной охраны побледнел, когда увидел, что я сажусь в машину, и мы помчались по одной из узких дорог, идущих по периметру вокруг Кэмп-Дэвида. Брежнев привык беспрепятственно продвигаться по центральной полосе в Москве, и я мог только воображать, что случится, если джип секретной службы или морских пехотинцев внезапно появится из-за угла на этой дороге с односторонним движением… Брежнев ехал со скоростью более 50 миль в час, когда мы приблизились к спуску. Я подался вперед и сказал: «Медленный спуск, медленный спуск», но он не обратил на это внимания. Мы достигли низины, пронзительно завизжали покрышки, когда он резко нажал на тормоза и повернул… Дипломатия не всегда легкое искусство».

Траурная процессия с гробом Брежнева.

В декабре 1981 года Леонид Ильич отметил 75-летний юбилей. Помимо очередной Звезды Героя он получил и достаточно оригинальный подарок. Как раз исполнялось 50 лет со дня его приема в партию, и по этому поводу был учрежден памятный значок «50 лет пребывания в КПСС». Понятно, что им были награждены многие ветераны партии, но значок с номером 1, изготовленный из золота (остальные были серебряные), получил Леонид Ильич. Потоком лились славословия (вскоре все поздравительные речи и телеграммы были изданы отдельной книгой). Всех превзошел Э. А. Шеварднадзе, заявивший, что на плечах Брежнева держится равновесие мира…

В марте 1982 г. Брежнев был в Ташкенте и приехал на завод, где строились советские шаттлы – «Бураны». В цеху собралась огромная толпа рабочих, в том числе на лесах, окружавших корпус корабля. Леса рухнули, придавив и Брежнева, и первого секретаря ЦК компартии Узбекистана Ш. Р. Рашидова. Охранники тут же вытащили обоих, но у Брежнева оказалась сломана ключица. Ему предлагали вернуться в Москву, но он остался в Ташкенте, выступил на торжественном заседании, наградил Рашидова, словом, выполнил всю программу визита. Даже критически относящийся к Брежневу Л. М. Млечин признает: «Это был мужественный поступок для пожилого и очень больного человека».