Книга Вечные влюбленные - Ширли Басби

— Почему ты не… О Господи! Девственница! Что же ты затеяла? Кто ты, о дьявол?

Тесc глядела на его смуглое, странно знакомое лицо глазами, затуманенными страстью, и раздумывала, осмелится ли она сказать ему правду. Ведь она ничего не разыгрывает! И понятия не имеет, кто она на самом деле. То, что она невинна, потрясло ее не меньше, чем его.

Жестокая правда — она, сама того не ведая, преподнесла этому знакомому незнакомцу в дар свою невинность, наполнила ее чувством униженности. И все же… Все же, несмотря ни на что, она хотела бы, чтобы эта минута длилась вечно. К своему величайшему стыду и отчаянию, она открыла для себя, что мечтала бы, чтобы он продолжал, чтобы завершил свою сладостную власть над ней. С еще большим вожделением она мечтала вновь пережить чувственный восторг, который владел ею всего лишь несколько секунд назад. Эта первобытная потребность отмела все сомнения. Она крепче обвила его шею руками, зарываясь пальцами в волосы, коснулась губами его рта и хрипло спросила:

— Разве это имеет значение? Для чего нам сегодня разгадывать эти тайны?

Все прежние подозрения Николаcа потоком обрушились на него.

Он был почти готов к тому, что вот сейчас распахнется дверь, и он предстанет перед торжествующей мамашей — устроительницей брака. Как же он допустил, что его ослепило хорошенькое личико и он попался в самую старую в мире ловушку?

Тесc нерешительно заерзала под ним, к своему удовольствию, обнаружив, что боль почти прошла и ей нравится ощущение тяжести его тела. Ей было приятно оттого, что она чувствует его всем своим существом, ей бы хотелось продлить этот волшебный миг. Она встрепенулась и с затаенным вниманием прислушалась, как он снова погружается в нее.

В ответ на ее неосознанно-соблазнительное движение Николаc вздрогнул: он понял, что не сможет уйти от этой девушки, кем бы она ни была и каковы бы ни были ее мотивы. Все равно он подыскивал себе невесту, и уж если придется жениться на этой хитрой маленькой ведьмочке в уплату за столь сладостное совокупление, то пусть так и будет…

Тесc снова дернулась под ним, и Николаc глубоко вздохнул. Прижимаясь ко рту Тесc, он глухо произнес:

— Сейчас ничего не имеет значения, дорогая, только то, что я с тобой… Больше ничего.

Он глубоко, страстно поцеловал ее и медленно поднялся, впустив свою плоть в узкое девичье лоно. Там было так тесно, горячо, так прекрасно, что он боялся пошевельнуться, страшась, что малейшее движение столкнет его с края, где царит наслаждение. Эта сладостная мука, потребность проникать в дурманящее тепло боролись в нем с желанием продлить невероятное блаженство, которое омывало его сейчас, когда они лежали так, слившись воедино.

Тесc чуть не задохнулась, едва Николаc полностью вошел в нее.

Этот последний толчок вызвал еще один краткий всплеск боли, но уже через секунду она наслаждалась потрясающими реакциями своего тела. Нежная грудь стала еще чувствительнее, касаясь его гладкого теплого торса. Тесc поразилась, с какой легкостью ее тело приспособилось к нему: было немного больно, однако желание полностью завладело ею — она все сильнее сжимала кольцо рук вокруг его шеи, осторожно пробираясь язычком в его рот; бедра с неискушенным бесстыдством поднимались ему навстречу, поощряя его страстное участие в этом эротическом танце.

Николаc не мог устоять перед ней. Сознание его пронзила невероятная мысль, что он никогда не сможет устоять перед ней. Потом он уже ни о чем не думал, только о ее жарком теле, о бархатисто-нежной плоти, о сладости ее поцелуев. Она тихонько вскрикивала, когда он входил в ее шелковистое тесное лоно, и от этого вожделение Николаcа разгоралось все сильнее и привело их обоих к долгожданному восторгу.

Тесc первая достигла экстаза. Она издала тихий стон и замерла в восторге от волны необыкновенного наслаждения, вдруг окатившей ее. Огромная сила, бесконечная сладость поглотили, ошеломили ее, и она, не помня себя, затихла.

Услышав ее крик и ощутив трепет, пробежавший по ее телу, Николаc почувствовал, как что-то оборвалось внутри него. Громко вскрикнув от возбуждения, он задвигался еще неистовее, упиваясь ощущениями, которые каскадом обрушивались на него. Между ним и Тесc образовалась некая черная магия — такого у него никогда не было ни с одной женщиной. Словно яркая вспышка взорвалась в мозгу — наступила разрядка, и в этот самый миг он понял, что благодаря чистой случайности встретил нечто редкое и драгоценное, то, с чем ему ни за что нельзя расставаться…

Прошло немало времени, прежде чем он отстранился от нее. Было так прекрасно, так дурманяще радостно ощущать ее обворожительное тело, нежно целовать, получать необыкновенное удовольствие от теплых дразнящих поцелуев, вздрагивать от легких довольных вздохов и видеть, как ей тоже все это нравится. Он заставил себя улечься рядом, прижав ее к себе и положив ее голову к себе на плечо.

Не чувствуя собственного тела от удовольствия, все еще находясь под влиянием бренди, измученная ужасами и треволнениями долгого дня. Тесc и не пыталась улизнуть от него. Она мечтала вообще больше не двигаться… Ведь так чудесно чувствовать, что ее защищают, что она в безопасности, в полусне слушать шум дождя и понимать: что бы ни принесло будущее, по крайней мере сегодня у нее было… По-детски доверчиво она прильнула головой к его плечу и прижалась к мускулистому крепкому телу. Вскоре она смежила веки и погрузилась в глубокий сон.

Николаc каким-то непостижимым образом сразу понял, что она заснула. Слегка отодвинув ее, он приподнялся и стал пристально рассматривать ее очаровательное лицо.

Мерцающий свет свечи падал на утонченные черты. Николаc почувствовал, что сердце его защемило. Кто же она, черт возьми? И что ему с ней делать?

Лицо его перечеркнула морщина. О том, чтобы оставить ее здесь, не может быть и речи. С каждой секундой его подозрения насчет сверхзаботливой мамаши рассеивались. «Однако она была девственницей», — подумал он, обескураженный и слегка разозленный этим фактом. Не в пример многим своим приятелям Николаc никогда не склонял невинных девушек к пороку, никогда не втягивал их в удовольствия плотских утех. Когда он обнаружил, что до него у нее не было любовников, противоречивые чувства наполнили его.

Николаc не мог отрицать, что его тронуло это открытие и что он безмерно благодарен ей за то, что она оказалась непорочной, но в то же время его беспокоило и настораживало то, почему она выбрала именно его. Она далеко не первая была потрясена его богатством, равно как и его неотразимым шармом. Он еще больше помрачнел. Он находил безнравственной мысль, что девушка могла так легко отдаться из-за титула, однако и полностью отметать ее он тоже не мог и от этого злился: на себя — из-за того, что дал себя околдовать, а на нее — из-за того, что она скорее всего решила не упустить свой главный шанс. Николаc усмехнулся. С другой стороны, вряд ли в «Черной свинье» частенько бывают лорды, и если бы он был добропорядочным человеком, то не воспользовался бы тем, что девушка решила отдаться в первую же ночь богатому уважаемому человеку. «Однако, — мрачно признался Николаc, — я далеко не порядочный человек, по крайней мере не когда речь заходит о ней!»