Книга Большая книга ужасов 63 (сборник) - Елена Арсеньева

– Да разве добрый человек станет волком?!

– Ну ты же стал. А разве ты злой?

– Меня заколдовали! Заколдовали!

– Не заколдовали, а призвали, – ответил он спокойно. – Так же как меня в свое время.

– Призвали? – хлопнул я глазами. – Кто призвал?!

– Невры.

Опять это слово! О неврах говорила и сова… Значит, нервы тут ни при чем…

– Судя по твоему виду, ты о неврах ничего не знаешь, – сказал Ликандр… то есть Ликантроп. – А между тем о них писал еще Геродот.

– Это вроде бы историк такой? – напряг я извилины. – Скифы, то-се…

– Верно. Великий Геродот писал о скифах, сколотах, а также и о неврах – жителях древнейшей страны Невриды. Они жили близ Западного Буга и Припяти – примерно там, где теперь находится Белоруссия. Предания гласят, что именно невры остановили скифского царя Арианту, властителя Северного Причерноморья. Покоритель многих земель сгинул в этом походе, где ему противостояли не простые люди, а оборотни. Геродот был уверен, что раз в год каждый невр превращается на несколько дней в волка, а потом снова принимает человеческий облик. На самом же деле только ведуны, стражи племени и воины владели даром оборотничества.

Жизнь невров в тех краях была очень трудной, и вот однажды некий молодой вождь увел часть племени в более южные и более плодородные земли. Те невры, которые остались в прежних краях, постепенно все обратились в волков. Ушедшие роднились с другими племенами, и оборотничество постепенно забывалось… Эта способность сохранилась лишь у немногих, да и они порой не ведают о своем тайном даре. Он пробуждается лишь тогда, когда необходимо помочь людям или защитить их.

– Ну так ведь вы сказали, что племени невров больше нету, – перебил я. – Какие ж тут могут быть потомки?

– Потомок – это не обязательно сын или внук, – улыбнулся Ликантроп. – Потомок – это может быть прапрапраправнук в десятом иди даже сотом колене. Понимаешь, Антон, невозможно перестать быть невром. Можно об этом не знать, но не быть им – нельзя.

– То есть я, типа, невр? – хмыкнул я недоверчиво.

– Это именно так, – кивнул Ликандр.

– А по какой линии, материнской или отцовской?

– Отцовской.

– Значит, мой папа тоже невр? – недоверчиво протянул я. – И он тоже волком оборачивался? Слабо верится…

– Если ты говоришь про Григория Васильевича, – сказал Ликантроп, – то он всегда был и будет человеком. Никто из его предков не принадлежал к племени невров.

– Вы что?! – так и взвился я. – Он не принадлежал, а я принадлежу?! Вы что, хотите сказать, что он мой не родной отец?! Да я на него похож – вылитый!

И осекся. Вдруг в памяти зазвучало уханье совы-карги:

«Если женщина поест мяса того зверя, которого убил волк, а потом у нее ребенок родится, то и он тоже рано или поздно, когда час его пробьет, волком взвоет и в шкуру оденется. Твоя матушка мяса поела. Потом тебя и родила. Два отца у тебя: один – человек, другой – волк. Как же тебе было не обернуться?!»

– Вижу, вспомнил, что тебе Ноктуа говорила? – понимающе кивнул Ликантроп.

– Мне это ведьма говорила! Сова! – возразил я. – Какая еще Ноктуа?

– Имя ведьмы – Ноктуа[7]. На одном из древнейших колдовских языков это и значит – сова.

Я сразу вспомнил Гатику. И вдруг спохватился:

– А откуда вы знаете, что мне говорила сова… ну, эта Ноктуа?

– Да ведь я ведливый, – усмехнулся Ликантроп. – Ведомо мне много.

– И небось ведаете, кто тот волк… и почему я вообще… зачем… и как мне обратно… обратно как…

Язык у меня заплетался от волнения и страха.

Знает ли он, как мне обратно вернуться? Как человеком снова сделаться? Наверное, знает, если такой уж ведливый, как уверяет. Но скажет ли мне?..

– У твоего предка-невра, который в незапамятные времена навсегда обернулся волком, – спокойно, словно сказку рассказывал, начал Ликантроп, – через тысячелетия появился потомок по имени Герро. Волк, который и сам не знал, что в числе его предков были люди. Память о прошлом дремала в его крови. Однако у его сына по имени Ярро она обострилась. Его мать Барра – собака, сбежавшая от людей. Поэтому, кстати, ты умеешь лаять и на шкуре у тебя белые пятна. Ярро думал, что ненавидит человека за обиды, нанесенные матери, а на самом деле он ощущал желание служить человеку, заботиться о нем – и, чувствуя свое родство с ним, быть рядом с ним в той битве, которую и по сей день ведут потомки невров со своими исконными врагами – чудовищными колдовскими тварями, потомками Ехидны.

– К-кого-кого?! – от изумления я начал заикаться.

– Да-да, не удивляйся, – кивнуло мне отражение Ликантропа. – По преданию, скифы были порождены Ехидной – наполовину девой, наполовину змеей. Некоторые из них тоже стали чудовищными злыми колдунами и ведьмами – такими как Ноктуа. Эти твари, сохранившие и в мире мертвых страшные змеиные способности своей праматери Ехидны, иногда, в определенные промежутки времени, закономерность которых зависит от многого, в том числе и от звездных течений, ополчаются против своих бывших врагов. Им все равно, что вокруг них давно живут люди из других племен. Именно поэтому их козни распространились на целую планету… И колдуны-невры теперь в ответе не только за своих потомков, но и за весь род людской. Своим колдовством, унаследованным от Ехидны, чудовища вызывают ураганы, губят урожаи и леса, выводят реки из берегов, обрушивают на землю разъяренные морские волны, колеблют землю и даже небеса, мутят людям рассудок и вызывают неуемную жажду крови. Человечество убеждено, что это стихийные бедствия, аварии или техногенные катастрофы, разгул преступности, а на самом деле жизнь на Земле отравляет это древнее скифское колдовство! И если бы не ведливцы-невры, которые призваны охранять людей, очень возможно, что человечество давно бы погибло…

– Вы что, хотите сказать – это они меня… меня тоже… они…

Я заикался, бекал и мекал. А кто бы на моем месте не заикался, не бекал и не мекал, если бы узнал, что он, типа, призван человечество спасать вместе с какими-то там неврами?!

– Да, ты призван, но пока только к испытанию, – кивнуло отражение Ликантропа Ведливца. – Так мы поступаем со всеми новичками-неврами.

– К какому испытанию? – осторожно спросил я.

– Скоро расскажу.

– А Ноктуа – она, значит… она что, из потомков Ехидны? – предположил я, стараясь не поворачивать голову и смотреть только в воду, чтобы разговаривать не с волком, а с существом, хотя бы внешне похожим на человека.

– Ты угадал, – снова кивнуло отражение моего собеседника. – Она обладает страшным могуществом, кое в чем даже сильней меня. В своем зерцале-мерцале она видела каждый мой шаг… именно поэтому отправила Гатику следить за тобой. Она очень хотела завладеть тобой и покрепче привязать к себе. Даже ценой страшного предательства.