Книга Лето придёт во сне. Часть 2. Оазис - Елизавета Сагирова

Но вместо этого задремала на рассвете, когда уже не было слышно ни музыки, ни голосов, и разноцветные фонари за окном погасли…

Разбудили меня негромкие голоса Машуты и Яринки. Толком ещё не проснувшись, я, тем не менее, испытала огромное облегчение от того, что подруга нашлась и пришла ко мне.

– Она читала всю ночь, – доверительно сообщила Машута (ага, читала, конечно!).

– Ну, тогда пусть ещё поспит, я позже зайду, – Яринкин тон стал печальным. – Какая-то она совсем больная, я думала, что поправляться быстрее будет…

– Да другая на её месте вообще бы не вставала! – шёпотом возмутилась Машута, – Ты видела, она же вся латаная-перелатанная!

– Да я не о том, – было слышно, как Яринка вздохнула. – Ей ничего не интересно, вчера море впервые увидела, и хоть бы хны…

– Так и я первые дни так же, – успокоила её Машута, – Это болезнь и шок, психика защищается. Дай ей время…

Мне стало неудобно, получалось, будто подслушиваю, и чтобы дать девочкам понять, что уже не сплю, я завозилась под одеялом. Они сразу примолкли, потом Машута торопливо сказала:

– Ладно, я пойду, покормишь её сама, ладно?

Раздались удаляющиеся шаги, щёлкнула, закрываясь, дверь. Я открыла глаза. Веки после почти бессонной ночи казались тяжёлыми, никак не хотели подниматься. Телом владела слабость, раны под повязками надоедливо ныли.

– Дайка, – ладонь Яринки коснулась моего лба, голос звучал заискивающе, – Дайка, не спишь?

– Ты где была? – я не настроена была с ней церемониться, слишком хорошо помнила вчерашнюю тревогу. – Почему не зашла вечером?

Яринка потупилась.

– Я хотела! Но тут по вечерам уже нельзя выходить тем, кто не работает. Вот меня дежурная и не выпустила.

– Почему нельзя? Какая дежурная? – я осторожно села в постели, щурясь от заглядывающего в окно яркого солнца.

Яринка, обрадованная тем, что можно сменить тему, торопливо заговорила:

– Тут девушки живут в домиках, по четыре человека в комнате, как у нас в дортуарах, и на каждый домик есть дежурная, из стареньких, она следит за порядком. Вот и не выпустила, потому что после восьми начинают гулять гости и девочки идут на работу. А тем, кто ещё не работает, как мы, выходить нельзя и видеться с гостями нельзя.

Из всего сказанного я мало что поняла, кроме того, что Яринка очень неубедительно оправдывается.

– А до восьми почему не пришла?!

– Я приходила в обед, ты спала! А потом… ой, Дайка, мы были на пляже, я купалась в море! Первый раз! Слушай, это так классно, и я хотела, чтобы сегодня…

– Кто это – мы? С кем ты купалась?

– С девочками из нашего номера… ну, в приюте были дортуары, а здесь говорят – номера. С Асей и Викой, ты потом с ними познакомишься, они классные.

С неосознанной ревностью я подумала, что в голосе Яринки слишком много восторга и слишком мало раскаяния по поводу того, что, пока она весь вчерашний день развлекалась с какими-то Асями и Виками, я лежала тут, больная и одинокая.

– Слушай, ты спроси у доктора: когда тебе можно переехать в номер? – продолжала возбуждённо тараторить подруга, не замечая моего насупленного взгляда. – Ты же сможешь приходить к нему на перевязки, зачем всё время тут быть? Я тебе уже постельное бельё принесла и одежду в шкафчик сложила. Там так уютно, и можно на стену вешать всё, что захочешь, а не только иконы…

Взгляд Яринки стал мечтательным, про меня она словно забыла. Возмущённая этим, я уже собралась озвучить свои вчерашние переживания по поводу её отсутствия, но вместе с этим вспомнила и всё увиденное из окна в течении ночи.

– Ой… Яринка, слушай, это очень странное место! Тут…

Пока я торопливым шепотом пыталась живописать ночные события, подруга хмурила брови, образовав на лбу знакомую складочку, и покусывала нижнюю губу. Но после сказала только:

– Теперь понятно, почему меня ночью никуда не отпустили.

Я подождала несколько секунд, ожидая более живой реакции, потом возмутилась:

– И всё? Да ты понимаешь, что здесь творится?!

– Я-то понимаю, – досадливо отозвалась Яринка. – А вот ты, кажется, ещё не поняла, куда мы попали. Нет, надо тебя забирать к нам в номер, а то сидишь здесь, как в клетке. Давай я сегодня с доктором поговорю?

Я потерянно смотрела на неё, и у меня создавалось стойкое впечатление, что мы говорим о разных вещах, а то и на разных языках. Яринкин взгляд снова стал беззаботным и чуть мечтательным, складочка разгладилась, на губах заиграла улыбка.

– У тебя когда перевязка? Хочешь, я тебя потом на пляж отведу, где мы вчера были? Купаться тебе нельзя, но ты хоть на море вблизи посмотришь! Ну, пойдём, хватит валяться! Знаешь, как это здорово – море?

И я сдалась. Больше не пыталась разговаривать о прошедшей ночи, рассказывать о том, что видела, упрекать Яринку в легкомыслии. Покорно съела завтрак, дождалась доктора, получила его разрешение на прогулку вместе со строгим наказом не лезть в воду, вытерпела очередную перевязку. Заметила, как торопливо отвела подруга взгляд от моего лица, когда оно освободилось от бинтов, но не стала просить зеркало. Потом дала себя одеть, в том числе и в дурацкую широкополую шляпку с лентами, которую притащила Яринка.

– На пляже очень солнечно, – пояснила она, завязывая ленты под моим подбородком. – А мы будем гулять долго, да? Я хочу показать тебе всю набережную, обойдём остров вокруг.

Я не была уверена, что такая прогулка мне по силам, но возражать не стала, мной снова овладела апатия. Я пыталась разозлиться на себя, встряхнуться, ведь Яринка права – сейчас я впервые в жизни буду у моря, окуну руки в волны, возможно, увижу диковинных рыб или чаек, и вместо того, чтобы радоваться, чувствую себя так, будто впереди очередная воскресная служба в нашем приюте. Кстати…

– Какой сегодня день? – спросила я, когда мы выходили на лестницу.

Яринка подставила мне локоть и охотно ответила:

– Сегодня понедельник.

Значит, вчера было воскресенье. Но я за весь день ни разу не слышала колокольного звона. А с крыши, на которую меня привела Яринка, нигде не видела куполов…

– Здесь, что, нет церкви?

– Церкви? – Яринка хихикнула. – Что, тоже сжечь хочешь? Вошла во вкус?

Я повысила голос:

– Здесь есть церковь?!

Яринка покосилась удивлённо и чуть обиженно.

– Чего ты рычишь? Нет, нету здесь никакой церкви, кому она нужна?

– Как это кому? – мы спустились с лестницы, и я заранее прищурилась, готовясь выйти под жаркое южное солнце. – А где тут молятся?

– Дайка, ну ты вот как скажешь, – в голосе Яринки зазвучали непривычные нотки превосходства. – Сама-то подумай, кто тут молиться будет? Гости не молиться сюда приплывают.