Книга Обольстительница - Хизер Грэм

В комнате было темно. Наверняка она мечтала о его двоюродном брате. Как странно… Сколько раз ему доводилось спать с женщинами… Он припомнил мулатку из Нового Орлеана, богатую разведенную даму из Чарлстона, дочку владельца салуна в Ки-Уэст. В темноте все они казались одинаковыми.

Будучи совсем еще молодым, почти подростком, Джером влюбился в сестру молодого ирландца, искателя приключений, приехавшего зарабатывать на жизнь подводным плаванием. Вместе с зятем Лоренсом они поднимали затонувшее имущество. Год назад тот погиб. Мари была на два года моложе мужа. Блестящие волосы, черные как вороново крыло, глаза, отливающие серебром… Она любила море, любила южную природу, роскошную, как райские сады. Ей нравилось заниматься любовью на прибрежном песке. Она не знала никаких предрассудков и ничего не требовала.

Однако ничто – ни добросовестный уход матери Джерома, ни знания врача, ни любовь, ни чудо не смогли спасти Мари, когда она заразилась малярией. Она умерла на его руках. Через несколько дней за ней последовал и брат. Обоих похоронили на семейном кладбище Маккензи. Джером так и не успел на ней жениться, хотя очень хотел этого. Незадолго до болезни она сообщила ему, что ждет ребенка. Уйдя в мир иной, она унесла с собой часть его души.

Отец не раз говорил ему, что жизнь и смерть неразделимы. В жизни, говорил он, есть немало вещей и похуже смерти. Джером знал, что первая жена отца, мать Дженифер, тоже умерла молодой и унесла с собой их неродившегося ребенка. Так что отец мог понять Джерома. Джеймс учил его, что все надо суметь перенести и найти в себе силы жить дальше. И Джером жил. И женщины в его жизни были всегда, хотя влюблялся он далеко не в каждую.

В темноте они все казались одинаковыми. Одну можно было принять за другую. Может, и генеральская дочь прошлой ночью чувствовала то же самое, во сне, когда почти обнимала его. Один человек так похож на другого…

Но почему, черт возьми, ему больно оттого, что она воображала, будто он Йен! И почему даже в темноте она отличалась от других? Стройная, тоненькая и гибкая и в то же время такая… пышная. И так изящно сложена.

– Прошу вас, сэр… воды… морфина…

Джером остановился. Какой-то моряк, лежавший на палубе, ухватился за его штанину. Джером заметил в нескольких шагах ведро с водой. Принес его, зачерпнул воды ковшом, приподнял голову моряка, дал напиться. Осмотрелся. Повсюду раненые. Многие лежали, другие едва стояли, опершись о бортик. Дэвид Стюарт за импровизированным операционным столом, сооруженным в носовой части, ампутировал раненому ногу. Ему ассистировали мускулистые моряки. Слава Богу, морфин у них есть.

Хирург с «Монмарта» занимался моряком, раненным в живот.

Джером взглянул на молодого моряка, тянувшегося за водой.

– Куда вы ранены?

У парня задрожали губы:

– В ногу. Пожалуйста, сэр, не позволяйте им отрезать мне ногу. Не позволяйте! Я знаю, вы мятежник. Вы всем нам желаете смерти. Лучше я умру, чем…

Джером поставил ковш. Совсем молодой человек, почти мальчик. Светловолосый, голубоглазый. Подбородок абсолютно гладкий. Он, наверное, еще и не бреется. И возраст себе наверняка прибавил, чтобы попасть в армию. Ему не больше шестнадцати.

Джером разорвал на нем штанину. Осторожно проверил, не раздроблена ли кость. Нет, кость не задета. Шрапнель попала в мышцу и застряла там.

Джером снова осмотрелся. Дэвид занят, хирург с «Монмарта» все еще пытается спасти человека, истекающего кровью. Несколько секунд Джером колебался. Потом взглянул на юношу:

– Ты сможешь немного потерпеть?

Молодой человек попытался подняться и от усилия едва не потерял сознание.

– Сэр… что вы…

– Я не хирург. Но я провел достаточно много времени среди врачей. Доверься мне. Я попробую вынуть пулю. А потом – слушай меня внимательно – пусть тебя держат на палубе и ежедневно промывают рану свежей морской водой. Слышишь? Обязательно свежей морской водой. Ты меня понял?

Молодой человек с серьезным видом кивнул. Он страшно волновался. Джером вынул из-за пояса небольшой нож. Юноша в ужасе замер. В следующий момент, однако, он, по-видимому, решился:

– Пожалуйста, сэр. Сделайте это.

– Держитесь, – предупредил Джером.

Молодой человек не издал ни единого крика или стона. Он просто потерял сознание, как только Джером вонзил нож ему в ногу.

Рана начала сильно кровоточить. Пот выступил у Джерома на лбу. В следующий момент в руке у него оказался кусочек шрапнели. Джером быстро зажал рану рукой, одновременно разрывая на себе рубашку для перевязки.

– Капитан Маккензи, могу я чем-нибудь помочь, сэр? Джером обернулся. Это подошел один из офицеров «Монмарта».

– Можете принести ведро морской воды.

– Хорошо, сэр.

Джером с облегчением увидел, что кровотечение почти остановилось. Подошел офицер с водой. Джером тщательно промыл рану, постаравшись убрать все, что могло вызвать заражение. Попросил помочь сделать компресс из морских водорослей. Офицер охотно согласился. Потом они вместе пошли посмотреть, нельзя ли помочь еще кому-нибудь из раненых.

Позже Джером с кружкой рома в руке наблюдал за тем, как Дэвид Стюарт зашивает длинную рваную рану на руке янки.

Дэвид заметил его и приподнял брови:

– Ладно-ладно. Я же говорил, что твоя хорошенькая янки зашивает раны лучше меня. Признаю. Но ее же сейчас здесь нет.

Джером пожал плечами. Допил ром. Почему все-таки ему так ее не хватает? Прямо наваждение какое-то. Стоит закрыть глаза, и перед мысленным взором сразу появляется она. Блестящие волосы, сверкающие глаза, прекрасное, словно фарфоровое лицо. Бьющая в глаза чувственность ее совершенного тела, ее походки, жестов…

– Если ты закончил, пора возвращаться на свой корабль.

Он отошел от Дэвида. Черт бы побрал эту янки! Чем скорее он доставит ее на территорию северян, тем лучше.

Глава 7

Первый день тянулся целую вечность. Второй тоже, казалось, никогда не кончится. Третий день длился долго, как год. Четвертый день растянулся на декаду.

Райза выплескивала раздражение на охранника. Теперь ей было известно, что его зовут Большой Тим. Фамилии она так и не узнала. А может, Тим – это фамилия, а Большой – имя? Не знала она, откуда он родом и почему так предан Джерому Маккензи. Зато убедилась в том, что он неутомим. Каждый раз, едва она лишь чуть приоткрывала дверь, он оказывался на пороге.

Большой Тим был вежлив и молчалив. И неприступен, как железная решетка. Обойти его громадную фигуру не представлялось никакой возможности.

Джеремия приносил Райзе книги, прекрасно приготовленную еду, горячую воду для ванны, душистое мыло, журналы мод. В общем, все, что душе угодно. Юнга даже играл с ней в карты. Однако, несмотря на все его старания развлечь ее, Райза готова была кричать от тревоги и нетерпения. Без конца ходила из угла в угол по комнате. По вечерам рано ложилась спать. Пила много вина, надеясь проспать большую часть времени, которое тянулось так медленно.