Книга Терпеливый муж - Мара Фицчарлз

– Почему ты не заметила, что ей становится хуже? Черт, Кесси! Я никак не могу понять, как такое случилось!

– Она всегда больна! – воскликнула Кесси. – Не было никаких необычных признаков, когда я в пятницу пошла на работу. В субботу утром она казалась слегка разгоряченной. Я оставила ее с мамой.

– Вот! – перебил ее муж. – Ты оставила ее и ушла на работу.

– Моя мама подменяла меня. Я могу доверить ей ребенка!

– Но ребенок заболел, Кесси, – напомнил он. – Как, черт возьми, ты могла оставить ее, когда она была больна?

– Ну и что, – огрызнулась она. – Элизабет всегда больна! Кроме того, я быстро доставила ее в госпиталь, как только обнаружила, что это серьезно.

– Может быть, ей был необходим осмотр врача раньше, но ты не знала, потому что была на работе.

В тоне Эндрю отразился его характер: он почти кричал. Кесси закричала в ответ:

– Я доверяю своей маме!

– Я – нет! Если бы у нее была хоть капля чувства, она бы показала ее доктору сама!

– Ты нерассудителен…

– Нерассудителен? – Он повторил это слово, будто оно было иностранным. – Я говорю о здоровье Элизабет. Разумно было показать девочку врачу. Больной ребенок должен быть на первом месте. Перед работой, Кесси, – подчеркнул он. – Перед работой!

– Хорошо! – уступила она, взмахнув руками. – Может быть, я приняла неверное решение…

– Может быть? Неверное решение? На самом деле ты приняла несколько неверных решений. Ты забыла, что не сообщила мне немедленно?

– Я считала, что делаю все правильно!

– Ты вовсе ничего не считала! Черт, Кесси! Я думал, что у тебя больше здравого смысла, допускал, что тебе можно доверить заботу о Элизабет. Как, ты думаешь, отнесся бы к этому Мерфи? По-моему, он был бы разочарован!

Нервы Кесси и без того были измотаны болезнью Элизабет. Его слова оказались последней каплей. Ярость поднялась в ней, требуя выхода. Она вскочила со стула, замахала руками перед его носом.

– Послушай, Эндрю Макларен, – заявила она. – Мерфи мертв. Но если бы был здесь, то не орал бы. Он никогда не повышал на меня голоса. Мерфи понял бы, что я сделала все, что могла, для нашего ребенка. Он доверял мне. Он был бы разочарован? Это ты разочарован, потому что я не подхожу под твои придуманные стандарты.

– Ты позвонила бы Мерфи, чтобы сообщить о болезни дочери? – допытывался Эндрю.

– Да, – ответила она, вздернув подбородок. – Да, конечно.

– А мне – нет?

– Ты ей не отец! – ответила она тут же. Мрачная, неподвижная тишина, заполнившая комнату, была гораздо тяжелее, чем злобные слова, которые ей предшествовали. С трудом набрав в легкие воздух, он стоял, глядя сквозь нее. Его захлестнула такая волна боли, какую он еще никогда не испытывал.

Он был отцом Элизабет, чувствовал себя отцом с того момента, как ощутил ее толчки под своей ладонью. Он держал ее в своих руках, когда она родилась, провел часы, нянчась с ней, заботясь о ней, любя ее. Она была его дочерью. Даже имя ей дал. Она была его! Его, черт побери! Не Мерфи. Мерфи только дал ей жизнь. Эндрю принял на себя всю ответственность за нее, все заботы… И получил ее любовь.

Он отвернулся, его страдание было невыносимо. Не зная, как с ним справиться, Эндрю покачал головой, как бы опровергая утверждение Кесси. Наконец он глубоко вздохнул.

– Ты не права, Кесси, – возразил он, стараясь сдержать дрожащий от волнения голос. – Я ее отец. Я дал ей свое имя. – Взглянув в ее глаза, он вновь увидел, что они потемнели. – Мерфи никогда не собирался стать отцом Элизабет, а я готовился.

Кесси кивнула, осознавая свою ошибку. Она сожалела о вылетевших у нее словах. Они были брошены в порыве гнева, и теперь, хотя она и понимала, что должна попросить прощения, не знала, с чего начать. Оскорбленное выражение лица мелькнуло перед ней, приоткрыв всю силу его боли, скрытой за непроницаемостью самообладания. Если бы только она понимала его достаточно хорошо, чтобы перекинуть мост через пропасть, которую создала своим необдуманным заявлением.

– Энди, – начала она робко, – я была раздосадована. – Она сделала пробный шаг, затем приблизилась, чтобы тронуть его за руку. Под пальцами Кесси почувствовала напряжение его тела. – Прости, я не должна была говорить это. Ты… ты не заслужил этого, – срывающимся от слез голосом сказала она. – Ты так добр к нам, Энди. Я… я действительно очень сожалею. Ты нужен нам…

Она говорила заикаясь, и слезы струились по ее щекам.

Ее слова были для него бальзамом. А когда нежные пальцы Кесси коснулись его руки, он дрогнул. Глядя сверху вниз на эту женщину-дитя перед собой, он почувствовал, что ярость, которую он испытывал мгновение назад, куда-то исчезла. Кесси выглядела такой милой, все еще печальная, с полными слез глазами.

/Эндрю убрал прядь ее волос с плеча. Свободно спасающие, они были похожи на струящийся шелк. Его пальцы сбежали по ее волосам, поглаживая этот роскошный каскад.

Он почувствовал, что этот жест был более чем братский. Когда она подняла на него свои удивленные глаза, он просто сказал:

– Извинения приняты, Кесси.

– О Энди! – всхлипнула она.

Инстинктивно он притянул ее к себе, чтобы это несчастное создание могло поплакать в его объятиях.

Странно, но ее слезы не трогали его. Хотя острая боль от сказанных ею слов напоминала о себе, сейчас его заботила только ее слабость. Он обнял ее крепче. Затем закрыл глаза и медленно вздохнул всей грудью. От нее исходил аромат свежести, как от летнего ливня. Он вдыхал благоухание ее шампуня и пудры и чувствовал, что его тело реагирует на это. Он боролся с чувствами, разраставшимися в нем… но проиграл эту борьбу. Наклонив голову, Эндрю коснулся губами ее прохладного лба.

Этого оказалось недостаточно. Он начал покрывать поцелуями ее ресницы, желая высушить следы соленых слез на нежных, как лепестки цветов, щеках, пока наконец его настойчивые губы не слились со свежестью ее губ.

Как жаждущий, он упивался их вкусом, затем стиснул Кесси в своих объятиях и потерял над собой контроль.

Прежде чем открыть глаза, Эндрю вдохнул ее аромат. Он принес с собой воспоминания и… сожаление. Эндрю вспомнил, как обнимал Кесси, чтобы утешить ее после их объяснения, он вспомнил, как целовал ее, словно это произошло только что, как отнес ее в постель и закрепил их брачный союз. Он никак не ожидал, что такое может произойти, особенно после их вчерашнего объяснения.

“Черт! Что я сделал? – подумал он. – Какой идиот!”

Эндрю открыл глаза и в тот же миг скатился с кровати, на которой еще спала Кесси. Не теряя времени, он подобрал с пола свои джинсы и выскочил из ее спальни.

Внизу он сварил кофе и кашу.

– Ты болван, Эндрю Макларен, – пробормотал он. – Настоящий болван.