Книга Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917-1920 гг) - Илья Ратьковский

Вчера в вечернем заседании думы Ляхович сделал разоблачения об истязаниях, произведенных над совершенно невинными и не причастными даже к большевизму жителями. Тут были евреи и русские. Их арестовали, свели в Виленское училище (Виленское юнкерское училище, эвакуированное в Полтаву), положили на стол, били шомполами (в несколько приемов дали по 200–250 ударов), грозили расстрелять, для чего даже завязывали глаза, потом опять били и заставляли избитых проделывать «немецкую гимнастику» с приседаниями и кричать ура «вiльной Украине и козацьтву» и проклятия «жидам и кацапам». Потом всех отпустили»[227].

В дальнейшем, за свои выступления и публикации в местной газете с разоблачением городских властей, К. И. Ляхович был заключен в немецкий концентрационный лагерь и был освобожден только после ухода немцев осенью 1918 г.

30 (17) марта 1918 г. Согласно дневнику полковника М. Г. Дроздовского, в Петропавловке во время его похода Яссы-Дон было расстреляно трое виновных лиц в расправе над полковником в Акмечете[228].

Март 1918 г. Крупное восстание в Златоустовском уезде Уфимской губернии на почве недовольства продовольственной политикой большевиков. Восстание началось в русском селе Сикияз, затем распространившись на расположенное в 8 верстах от него крупное село Месягутово, служившее оплотом большевиков. После продолжительного боя оборонявший село красногвардейский отряд забаррикадировался в здании женской гимназии. Осада гимназии повстанцами продолжалась 12 дней, после чего 28 большевиков, у которых закончились патроны, сдались. После формального суда повстанцы закололи их пиками. Подавление восстания происходило в обстановке взаимного ожесточения. Только восставшие убили 80 сдавшихся им в плен[229].

Март 1918 г. В Александр-Грушевском районе казаки совершили набег на Петропавловский и Парамоновский рудники. Ворвавшись в казарму рабочих, они зарубили около 20 рабочих, женщин и детей.

Апрель 1918 г.

1 апреля (19 марта) 1918 г. Отряд полковника М. Г. Дроздовского наводит порядок во время похода Яссы-Дон в Еланце. «Понемногу выясняем и вылавливаем главарей, хотя главные заправилы умудряются заблаговременно удрать; в штабе сосредоточиваются показания всех квартирохозяев; также помогла очень посадка своего переодетого вместе с арестованными – те ему сдуру многое порассказали. Жители боятся показывать на формальном допросе, только три-четыре дали показания под условием, что их фамилии останутся неизвестными. Наш хозяин, еврей, говорил, что местные евреи собирались послать делегацию просить оставить какое-нибудь угрожающее объявление о поддержании порядка, а то их перед нашим приходом грозили громить, а теперь грозят расправиться, когда мы уйдем. А ведь они не рискнули назвать ни одной фамилии. Бумагу, конечно, приказал написать. Авось страх после нас придаст ей силу, но только видеть себя в роли защитника евреев что-то уж чересчур забавно – это я-то, рожденный, убежденный юдофоб!.. Кстати, к бумаге приписали о сдаче арестуемых за грабежи и хулиганство украинским властям – много смеялся, поймут ли украинцы все глумление в этих строках…»[230].

2 (20 марта) апреля 1918 г. у станицы Изобильной Соль-Илецкого района оренбургскими казаками во главе с войсковым старшиной С. В. Бартеневым уничтожен в засаде большевистский отряд численностью в 300 человек во главе с председателем Оренбургского исполкома С. М. Цвиллингом. При этом все сдавшиеся в плен были порублены казаками[231]. Следует отметить, что в отряде Цвиллинга, наряду с другими его членами, числились медсестры и подростки-обозники. Впоследствии у оренбургских казаков появится образное выражение, обозначающее вынесение смертного приговора – «отправить к Цвиллингу».

3 (21 марта) апреля 1918 г. в Новом Буге за два дня до прихода отряда полковника М. Г. Дроздовского местным комитетом расстреляно «трое грабителей». Впоследствии дроздовский отряд окажет помощь комитету в наведении порядка[232].

4 (22 марта) апреля 1918 г. казаки станицы Нежинской во главе с войсковым старшиной Н. В. Лукиным и полковником Корчаковым совершили ночной набег на оренбургский горсовет, находившийся в бывшем юнкерском училище, где предприняли попытку полностью вырезать весь горсовет. Казаки рубили спящих, не успевших подняться с постели людей, не оказывавших сопротивления. Рубили всех подряд, вместе с женщинами и детьми (семьи работников горсовета) – всего погибло 129 человек. Среди погибших было 6 детей и несколько женщин. Детские трупы были изрублены пополам, убитые женщины лежали с вырезанными грудями и вспоротыми животами[233]. Характерно, что за день до набега, 3 апреля 1918 г., в селе Сакмарском ими же будет расстреляны казаки Правдин и Свинцов, отказавшиеся участвовать в нападении на красный Оренбург.

4 (22 марта) апреля 1918 г. обманом попал в плен к донским казакам в станице Казанской Донской области и впоследствии был убит командир 2-й революционной армии (Тираспольского революционного отряда), бывший штабс-капитан Евгений Михайлович Венедиктов (1895–1918)[234].

4 (22 марта) апреля 1918 г. отрядом полковника М. Г. Дроздовского расстреляны более 20 жителей села Долгоруковка Николаевской губернии (Украина). Запись М. Г. Дроздовского в дневнике: «22 марта, Владимировка[235]. Окружив деревню, поставив на позицию горный взвод и отрезав пулеметом переправу, дали две-три очереди из пулеметов по деревне, где все мгновенно попряталось, тогда один конный взвод мгновенно ворвался в деревню, нарвался на большевистский комитет, изрубил его, потом потребовали выдачи убийц и главных виновников в истязаниях четырех ширванцев (по точным уже сведениям, два офицера, один солдат-ширванец, писарь и один солдат, приставший к ним по дороге и тоже с ними пробиравшийся). Наш налет был так неожидан и быстр, что ни один виновник не скрылся… Были выданы и тут же немедленно расстреляны; проводниками и опознавателями служили два спасшихся и спрятанных владимирцами ширванских офицера. После казни пожгли дома виновных, перепороли жестоко всех мужчин моложе 45 лет, причем их пороли старики; в этой деревне до того озверелый народ, что когда вели этих офицеров, то даже красногвардейцы не хотели их расстреливать, а этого требовали крестьяне и женщины… и даже дети… Характерно, что некоторые женщины хотели спасти своих родственников от порки ценою своего собственного тела – оригинальные нравы. Затем жителям было приказано свезти даром весь лучший скот, свиней, птицу, фураж и хлеб на весь отряд, забраны все лучшие лошади; все это свозили к нам до ночи… «Око за око…» Сплошной вой стоял в деревне… Всего было истреблено 24 человека»[236].