Книга Проклятие мертвых Богов - Маргарет Уэйс

Рис слышал о рыцарях Кири-Джолита, Бога Праведных Войн, хотя никогда не видел их раньше. Доминик выглядел лет на тридцать пять. Он был высоким, мускулистым, с приятными чертами лица, но казался суровым и неприступным, словно постоянно размышлял о серьезности жизни. Он был в бело-коричневом плаще с нашитой на него бизоньей головой, символом Кири-Джолита, а под плащом у него была надета блестящая кольчуга. Черные волосы он заплетал в косу, спускающуюся за спину, как того требовали традиции его народа. Праведный Воин носил длинный меч, священное оружие своего Бога, и ножны, висящие у него на поясе, были испещрены священными символами. Доминик все время держал руку на эфесе. По этому и еще некоторым признакам (например, по возгласу Паслена) Рис заключил, что меч должен быть священным артефактом, благословленным его Богом.

— Я счастлив познакомиться с вами обоими.

Рис еще раз поклонился госпоже чародейке затем Праведному Воину. Распрямившись, он застыл с посохом в руке, глядя на них. Атта, прекрасно воспитанная, спокойно сидела рядом. Рис видел себя их глазами — высокого, слишком худого монаха, одетого в поношенную рясу несчастливого зеленого цвета. И все его ценности — черно-белая собака да простой деревянный посох. А все его товарищи — кендер, меланхолично посасывающий обожженные пальцы. Паслен совершил большую ошибку, когда попытался поближе рассмотреть священный меч Доминика.

Рис не мог винить двух столь важных людей за то, что они сомневаются в нем, пусть они и были слишком вежливы, чтобы сказать об этом вслух.

Госпожа Дженна нарушила молчание, которое уже начало делаться неловким.

— Ты задал непростую задачу, брат Рис Каменотес. Господин шериф рассказал нам кое-что об этих так называемых Возлюбленных Чемоша. Мне его рассказ показался невероятным, особенно та его часть, где говорилось, что их невозможно убить. — Она снисходительно улыбнулась. — По крайней мере, монаху и кендеру-мистику.

— Я ничего не имею против мистиков, — добавил Доминик суровым и серьезным тоном, — и против кендеров тоже. Однако ваши силы в борьбе с мертвыми ограниченны, что вполне понятно.

— Он просто взбесился из-за того, что я тронул его глупый меч, — пробурчал Паслен и бросил на рыцаря недобрый взгляд. — Это все Атта виновата. Она меня не пасла. Она смотрела на них. Мне кажется, они оба ей не понравились, особенно чародейка.

Рис заметил, что собака внимательно смотрит на госпожу Дженну. Она не рычала, как было в случае с Возлюбленными, но жалась к ноге хозяина и не спускала с чародейки подозрительного взгляда.

Госпожа Дженна, судя по всему, не собиралась подслушивать, но показала, что услышала слова кендера, пожав плечами:

— Он прав. Собаке я не нравлюсь. Боюсь, собаки вообще меня не любят.

— Прошу прощения, госпожа… — начал Рис.

— О, не извиняйся! — улыбнулась Дженна. — Многим собакам трудно находиться рядом с магами. Полагаю, это из-за необходимых для заклинаний компонентов, которые мы носим с собой: помета летучих мышей, глаз тритонов и хвостов ящериц. Собакам не нравятся такие запахи. А вот кошки, наоборот, совсем не возражают. Полагаю, в этом кроется одна из причин, по которой маги выбирают себе компаньонов из семейства кошачьих.

Герард вежливо кашлянул:

— Все это чрезвычайно интересно, но вы оба проделали немалый путь, а мы должны обсудить кое-что еще…

— Совершенно верно, шериф, — быстро согласилась Дженна. — Давайте вернемся к делу. О собаках поговорим позже. Я заказала номер в гостинице. Так что мы можем поговорить в более удобной и более укромной обстановке. Брат Каменотес, если ты предложишь мне руку, дабы дать опору моим слабым ногам, я буду тебе признательна.

Госпожа Дженна подхватила Риса под локоть унизанной перстнями рукой. Ноги у нее были не слабее, чем у Атты, но она явно принадлежала к женщинам, привыкшим, чтобы им подчинялись, и Рис сделал, как она просила.

Дженна привлекла монаха поближе к себе и, обернувшись, посмотрела на Атту, потрусившую рядом с Пасленом.

— Герард так и рассыпался в похвалах твоей чудесной собаке, брат. Насколько я понимаю, она обучена пасти и овец, и кендеров.

— Прежде всего овец, госпожа, — с улыбкой ответил Рис.

— Ты прививал ей эти навыки с самого детства?

— Можно сказать, она родилась с этим даром. Оба ее родителя были опытными пастушьими собаками.

— Я спрашиваю о собаке не для того, чтобы просто поддержать разговор. У меня есть лавка магических товаров в Палантасе, и сколько у меня проблем с кендерами! Ты себе не представляешь! Я наняла стражника, но обходится он недешево, и хитрые бесенята все равно вечно находят способ его провести. Я подумала, что собака может принести гораздо большую пользу, кроме того, собака ест гораздо меньше, чем тот чурбан. Возможно ли натренировать собаку для такой работы?

Кажется, Дженна действительно нуждалась в помощи и интересовалась словами Риса всерьез. Он понял, что эта женщина способна очаровать даже птиц, сидящих на валлине, если захочет, причем не прибегая к своей магии. И еще она была чрезвычайно опасна. Как Глава Конклава Магов Дженна контролировала всю магию на Ансалоне, магию, которая ушла на долгие годы вместе с Богами и вернулась только недавно. Она обладала огромной властью в этом мире, и Рис видел отражение этой власти в глазах чародейки — проблеск огня, пылающего глубоко под гладкой, мирной поверхностью, огня, говорящего о кровавых баталиях и победах, одержанных очень дорогой ценой.

Монах вежливо ответил, что не сомневается, собаку можно натренировать на выполнение подобной работы, хотя, в отличие от случая с Герардом, он не предложил заняться обучением лично. После того как эта тема была исчерпана за время, пока они поднимались по лестнице, ведущей на верхние этажи гостиницы, Дженна извинилась.

— Я в самом деле не хотела никого обидеть, когда говорила, что ни у тебя, ни у кендера нет силы, чтобы сражаться с этими Возлюбленными, брат. Боюсь, я тебя оскорбила.

— Ну, разве что самую малость, — ответил он.

— Я это вижу. — Дженна похлопала по руке. — Как ни печально, я очень бестактна, и мне часто говорили об этом. Хотя, может быть, как и твоя собака, ты просто не выносишь запаха магии.

Она подняла на него глаза.

Рис не знал, что ответить чародейке. Его смутил тот способ, которым она, казалось, запросто проникла в глубину его души и увидела, что там лежит.

— В любом случае, — продолжала Дженна, не успел он придумать хоть какое-нибудь извинение, — я надеюсь, ты меня простишь. Вот моя комната. Осторожнее, брат! — резко произнесла она, предостерегающе подняв руку. — Не трогай ручку двери. Тебе лучше отойти.

Рис шагнул назад и чуть не столкнулся с Герардом и рыцарем, поднявшимися по ступенькам за ними, — оба так углубились в спор о печально известном, объявленном вне закона бароне Самувале, который захватил половину Абанасинии, что не обращали особенного внимания, куда идут. Паслен тащился следом, ворча, что пропустил обед.