Книга Я - сингуляр - Юрий Никитин

Потому в этот раз что-то будет намного страшнее.

Господь долго терпит, всплыла мысль, но больно бьет. На этотраз гибелью одной империи не отделаемся.

Сегодня дома комп что-то долго загружался, проверил иперепроверил антивирем, заподозрил червей, но ко мне решил не обращаться, самразобрался и что-то вылечил, что-то удалил вовсе. Я вошел в Сеть, покапоисковики подбирали нужные материалы и сортировали по группам, по аське искайпу пришло несколько предложений потрахаться. У одной имя показалосьзабавным: Муравьенок, я щелкнул курсором, на экране появилась девичья мордочка созабоченно нахмуренными бровями. Она увидела меня, мордашка тут же расплылась вулыбке, рот до ушей, глаза засверкали.

– Привет, – сказала она, – я тут междулекциями!

– Ага, – ответил я понимающе, – сколько утебя времени?

– Да хорошо бы в десять минут, – ответила онавесело, глаза сияют, веселая и беззаботная рожица. – О’кей?.. Мне надо, ато я что-то бледная…

– Постараемся, – заверил я. – Да, это дляцвета лица просто необходимо!

Она начала раздеваться, я тут же сказал, что класс, клево,классные сиськи, ух ты, какой нежный животик, она, в свою очередь, одобрила мойпресс, уже голенькая отодвинулась от экрана, чтобы я видел, как достаетнавороченный вибратор, длинный шнур с разъемом воткнула в USB.

– А ты? – спросила она.

– Почти готов, – ответил я бодро и, в своюочередь, вытащил из-под стола вагину. Не уверен, что модель самая крутая,каждый месяц на рынок выбрасывают все совершеннее. Скоро эти вагины, постояннодополняемые добавочными функциями, будут за пивом ходить и счета за квартируоплачивать.

– Поехали, – прошептала она.

Мы включили одновременно, я говорил с девчонкой негромко идоброжелательно, старался не пропустить ни одного комплимента, она задышалачаще уже на второй минуте, на четвертой испытала первый оргазм, но я видел, чтоона из серийниц, продолжал манипулировать вибратором, регулируя скорость ичастоту, а также температурный режим, она, в свою очередь, ухитрялась даже вминуты пика оргазма не терять контроль над вагиной. Я чувствовал умелоесокращение губчатой нежной ткани именно в том режиме, чтобы довести меня довот-вот и в таком блаженном состоянии подержать как можно дольше.

Наконец я услышал ее хриплый жаркий шепот:

– Все, больше не смогу…

– Хорошо, – ответил я, – я давно готов.

Она слабо улыбнулась, вагина заработала чаще и сильнее,девчонка впилась взглядом в мое лицо, и когда я изогнулся в сильнейшем оргазме,она тоже вскрикнула, выгнула спину, что-то пропищала тонким детским голоском.

Еще с полминуты мы не двигались, потом она подняла голову,наши взгляды встретились.

– Это было дико, – произнесла она прерывающимсяголосом. – Я думала, уже не смогу… Я занесу твой номер в список избранных,хорошо?

Я кивнул, чувствуя некоторую мужскую гордость.

– Давай. Это было клево.

– Спасибо!.. Ой, мне пора бежать.

Она не вырубила в знак дружбы веб-камеру, я видел, какбыстро оделась, убрала все лишнее под стол, тетради и учебники запихнула всумочку, деловая и вся уже университетская, мило улыбнулась в экран на прощаньеи отрубила связь.

Я посидел чуть, переводя дух, кликнул на новостнойтелеканал, была обещана подборка о высоких технологиях, но передвинули, что ли,а идет видеоряд о пукающих женщинах. Вот они громко и вонюче пукают в людноммагазине, вот в такси, вот на улице, вот в лифте, вот на свидании…

Интернет так и вовсе заполнен этими материалами, совсемнедавно считавшимися крамольными. Сейчас – нет, я смотрю с вялым интересом, даи то лишь потому, что эти пукальщицы смущаются и время от времени даютоснование улыбнуться, как вот эта, что торопливо размахивает букетом цветов,разгоняя вонь, или вон та красотка, что села в машину, смачно и с облегчениемперднула и только потом обнаружила, что на заднем сиденье тихонько ждут ееинтеллигентные и чопорные родители жениха…

Но эти видеоматериалы множатся, видеокамеры теперь у всех стого дня, как только появились навороченные мобильники, из-за массовостиинтерес к пукающим теряется быстро, и скоро надо будет переходить на тех, ктоперднул и укакался. Да не просто укакался, а обильно, обильно, чтоб по ногампотекло.

Но и такое долго не продержится в рейтинге интересовнарушения запретности. Подумаешь, с каждым может случиться. А что дальше?

В человеке изначально борется стремление к свободе выражениячувств и к строжайшему контролю над этими чувствами. Не знаю, как и почему,специально не допытывался, да для меня и неважно. Объясняю тем, что Господьвдохнул душу в ком сырой глины, с тех пор, мол, и началась борьба плоти и духа.

Неважно, верно это или не верно, я о самой борьбе и о том,что победу одерживают по очереди. Ну, на смену оргиям Рима пришел аскетизмпервых христиан, на смену аскетизму – политкорректность демократов, а это ещете оргии, на смену политкорректности приходит… то, чему еще нет названия и чтонакапливается в грозно сгущающихся тучах.

Интересная особенность нашей психики: хотим быть предельносвободными, в то же время нам больше симпатичны люди, что соблюдают строгиеправила и запреты. Нам нравятся люди, что держат слово, что не ударят в спинуили ниже пояса даже в реальном бою, которые не читают чужие письма, ктокорректен и вежлив, кто не нарушает правила этикета, кто встает перед женщинойи открывает ей дверь…

Сейчас вот кульминация разгула и освобождения от всех норм.Мне страшно, потому что всеми фибрами чую ледяное дыхание Новых Пуритан. А таккак никакая Римская империя и близко не сравнится в чувственном разгуле с нашимвременем, то и нынешнее очищение будет великим. Намного более жестким исокрушительным, чем приход христианства в роскошный античный мир.

Небо черно-синее, на западе небольшое фиолетовое зарево досамого края земли, а вот облака тихо скользят по хрусталю купола, страннобелые, как будто днем. Правда, если днем слегка оранжевые, то сейчас подсвеченыголубым, даже синим. Если запрокинуть голову и долго смотреть на них, то облакаостанавливаются, начинает двигаться луна, а тут уже можно досмотреться до того,что теряешь равновесие и позорно падаешь сам.

Когда облака закрывают луну, она будто огромным прыжкомотдаляется в черноту и бездну космоса, такую бездну, что я стараюсь о ней недумать. Холодок ужаса пробирает до мозга костей, но все равно думаю и все равнопредставляю.

Я все еще торчал на балконе, когда задергался мобильник внагрудном кармане. Я вытащил, на экране улыбающаяся морда Лариски.

– Привет! Не забыл, сегодня к Люше?!

– Опять? – спросил я. – Недавно были!

– Ну и что? – удивилась она. – У них оченьмило. К тому же теперь у Василисы день рождения.