Книга След кайова - Луис Ламур

Стоя у двери, Батери Мэйсон едва переводил дух, а бармен незаметно ретировался в самый дальний угол. Но Билл Хобак потерял уверенность. Не давая ему ни ответить, ни прийти в себя, я почти касался его левым боком, и он не мог поднять ствол ружья или даже свою правую руку, не уткнувшись в меня. Его левая рука лежала на стойке бара.

Он вспотел и не спускал с меня своих полных нескрываемой ненависти глаз.

— Ты Кон Дюри? — спросил он.

— Да, Датчанин, я — Кон Дюри. Тебе, наверное, говорили, что часть жизни я провел у апачей, так что прочту твой след на плоском камне и найду его по запаху.

Он подался вперед, пытаясь выиграть пространство, но я двигался вместе с ним.

— У тебя нет оснований наезжать на меня, — возмутился он. — Я ничего не сделал.

— И не сделаешь! — И тут у меня в голове родился план. — Примерно через полчаса здесь будет поезд, направляющийся на восток. Мы отправим тебя за границу.

— Как бы не так, — ответил он. — У меня…

Я ударил его в лицо, и он потерял равновесие. Его правая рука молниеносно потянулась назад, к обрезу, и его ствол взметнулся вверх быстрее, чем кому-либо удавалось вытащить револьвер. Левой рукой он перехватил ствол — я не предполагал, что такое невероятно быстрое движение вообще возможно. Однако я не уступал ему в скорости, и не успело его ружье подняться, как я отбросил ствол в сторону. Находись я на пару футов дальше, он сделал бы из меня решето. Теперь же ружье безобидно выстрелило, наполнив небольшой зал громоподобным гулом, и я снова ударил Хобака.

Мой правый кулак угодил ему в челюсть, и он растянулся на полу. В прыжке я ногой выбил ружье из его рук. Он лежал, вытаращив на меня глаза, кровь струилась из разбитой губы.

Рукоятка его револьвера торчала из-за пояса, а рука лежала неподалеку. Я стоял и ждал. Мой кольт оставался в кобуре.

— Попробуй, — сказал я. — Давай, попробуй сделать это!

Он оказался не тем бойцом, с которым я предпочел бы помериться с силами. Может, Датчанин был быстрее и точнее любого из нас, но открытый, честный бой был явно не его конек. В какое-то мгновение я подумал, что ярость заставит Хобака вытащить револьвер, но оно прошло, и его мышцы постепенно расслабились. Убийца из засады, убийца наверняка, не собирался рисковать своей жизнью.

— Мегари, — крикнул я, — скажи Фланагану, что у нас пассажир на проходящий поезд, пассажир, который поедет в вагоне для скота. — Датчанин лежал, приподнявшись на локте, и ненависть ко мне кипела в его груди. — Возьми у него револьвер, Мэйсон. Потом пойди и проверь его вещи. Мы заплатим ему, но отсюда ему придется уехать без них.

— Он купит еще…

— Нет, мы отправим его без денег. Их вышлем ему до востребования на почту в Жоплин.

Но, стоя на платформе и провожая взглядом исчезающий вдали последний вагон поезда, я совсем не был уверен, что больше никогда не увижу Датчанина. Он вернется. Я только отложил развязку.

— Тебе следовало прикончить его, — задумчиво произнес Д'Артагэ. — Когда он лежал на полу, ты мог использовать малейшее движение как повод пристрелить его. Никто не посмел бы обвинить тебя.

— Это мои проблемы, — ответил я. — Мне приходилось убивать людей, но я не палач.

Мы снова вошли в салун. Поскольку уже вечерело, заказали ужин и уселись за столик. Периодически один из нас выходил на улицу, и во время моего последнего дежурства появились Роди Линч и Галардо. При виде их у меня гора свалилась с плеч.

Небо стало кроваво-красным, и казалось, что холмы окунули в малиново-розовую краску. Потом ночь сомкнула вокруг нас свои объятия, погрузила во тьму окрестности и зажгла огоньки звезд.

— Кон, мы задержались, потому что нашли следы, — сообщил Роди, — следы одинокого всадника, но не Датчанина. Галардо первым заметил их и проследил, откуда он появился, а я — куда он направляется.

Роди Линч, следуя обходом вокруг станции в южном направлении — в восточном относительно города, — наткнулся на след большого стада бизонов. Идя по нему, встретил Галардо, склонившегося над теми же следами.

Здесь одинокий всадник встретил стадо. В противном случае ковбой вряд ли обнаружил бы его следы — их уничтожило бы следующее стадо. Но здесь оно остановилось и повернуло назад, к югу.

— К югу? — вырвалось у меня.

— Да, Кон, именно туда они и направились. И по-моему, это предвещает беду.

Одинокий всадник мог быть кем-то из погонщиков, вырвавшимся вперед, чтобы присмотреть подходящее пастбище и водопой.

— Нет, всадник — Джордж Дару, охотник на бизонов, приятель Макдональда. Его лошадь я узнаю из тысячи. У него аппалуза, в свое время он выменял ее у одного индейца, и у этой лошадки самые крохотные и красивые копыта, которые мне доводилось видеть.

— А что скажешь ты, Роди?

— Я изучал следы всю дорогу. Мы с Галардо думаем, что Дару приехал, чтобы забрать стадо.

— Забрать его в город?

— Возможно. — Он замолчал. — Кон, ты представляешь, что может сделать взбесившееся стадо с ограждением из колючей проволоки?

Конечно, он был прав. Неуправляемое, разъяренное стадо снесет нашу ограду, втопчет в землю, смешает с грязью.

— Нужно возвращаться, Кон. — Д'Артагэ побледнел. — Боже милостивый, они прогонят стадо прямо по нашим ребятам!

— Если не останутся там, где им положено быть, — сказал я, — и если они не пристрелят несколько быков для баррикады.

Но Кэйт… Имел ли я право бросить ее перед лицом такой опасности? Если мы отправимся немедленно, то обгоним стадо. Следы не больше чем двухчасовой давности.

— Фланаган идет, — предупредил кто-то, и, осмотревшись, я увидел рыжего телеграфиста, спешащего к нам через улицу.

Ухмыльнувшись, он протянул желтый листок бумаги.

— Если собираетесь драться, пропадете не за грош, ребята. В поезде пятьдесят человек и столько же лошадей. Состав появится к концу следующего дня… Они сойдут здесь. Нечего удивляться — все к тому и шло, — сказал Фланаган. — Все знают, что что-то случилось, но только всякий раз, когда пятьдесят вооруженных до зубов ганфайтеров с лошадьми грузятся в поезд, нетрудно догадаться, что кто-то выложил им немалую сумму.

— Кто они такие?

— Ребята из Озарк-Маунтинс, деревенщина из Миссури и Арканзаса.

Пятьдесят человек! Пятьдесят опытных, отлично подготовленных наемников, иначе их не выбрали бы. Они поснимают нас, как белок с деревьев.

— Кон, — прервал мои размышления Д'Артагэ, — как быть со стадом?

Я долго стоял в сомнениях и наконец решил:

— Оставим его Кэйт с ребятами. Мы приехали сюда по важному делу и доведем его до конца.

— Против пятидесяти головорезов? — возразил Д'Артагэ.